Многое говорит о том, что климат сделают темой международной политики на долгие годы. Атмосфера климатических фобий нагнетается энергично, хотя серьезные специалисты говорят, что оснований верить в потепление климата нет; имеются лишь флуктуации температурного режима Земли, зависящие от циклов солнечной активности.
Различные прогнозы повышения температуры на один-два градуса к середине XXI века – это дымовая завеса, прикрывающая цели глобальной элиты, не имеющего ничего общего ни с экологией, ни с климатом, ни с так называемым устойчивым развитием. На первом месте среди этих целей – зачистка значительной части промышленности на планете и подавляющей части компаний. Должна быть произведена мощная деиндустриализация, а управление оставшейся экономикой перейти к немногим глобальным корпорациям.
К принятию ложного тезиса о климатической катастрофе готовились долго. Немалую роль в этом сыграла ООН. В 1992 году на конференции ООН по окружающей среде и устойчивому развитию («Саммит Земли»). На базе РКИК в 1997 году был принят Киотский протокол. Наконец, в декабре 2015 года в Париже без малого две сотни государств и юрисдикций проголосовали за принятие Соглашения об изменении климата, которое предусматривает полное обнуление эмиссии парниковых газов (прежде всего, СО2), якобы разогревающих планету.
Чиновники международных организаций, занимающиеся вопросами экологии и климата, прекрасно отдают себе отчет в том, какие цели преследуют те соглашения и проекты, которые готовятся в недрах ООН и её специализированных органов (ЮНЕП, ЮНИДО, ЮНКТАД, Всемирной метеорологической организации и др.). Однако откровенничают они редко.
В 1988 году в рамках ООН была создана Межправительственная группа экспертов по изменению климата (Intergovernmental Panel on Climate Change – IPCC). В декабре 2007 года этой группе была присуждена Нобелевская премия мира «за ее усилия по накоплению и распространению более широких знаний об антропогенном изменении климата и созданию основ для мер, необходимых для противодействия такому изменению» (вместе с IPCC премию разделил бывший вице-президент США Альберт Гор за работу по борьбе с изменением климата).
Одним из наиболее активных членов IPCC является доктор Отмар Эденхофер (Dr Otmar Edenhofer), главный экономист Потсдамского института исследований воздействия на климат (PIK). Он же был одной из ключевых фигур, готовивших Парижское соглашение по климату.
14 ноября 2010 года этот немец дал интервью Neue Zürcher Zeitung. Это было накануне очередной ежегодной конференции ООН по климату, которая должна проходить в Канкуне (Мексика). Эденхофер сказал, что на самом деле предстоящая международная встреча – конференция не по климату, а по экономике и она должна привести к радикальным изменениям в мировой экономике. Он пояснил свою мысль на примере. В мире запасы угля оцениваются в 11.000 гигатонн (11.000 млрд. тонн). Человечество, мол, не может себе позволить сжечь более 400 гигатонн, если не хочет, чтобы температура на планете повысилась более чем на 2 градуса Цельсия. То есть более 94 % всех разведанных запасов угля должны остаться в недрах! Примерно такая же картина по нефти и по природному газу, сжигание которых сопровождается выбросами СО2.
И далее Отмар Эденхофер говорит: «Необходимо избавиться от иллюзий о том, что международная климатическая политика – экологическая политика. Это больше не имеет ничего общего с экологической политикой, с такими проблемами, как вырубка лесов или озоновая дыра».
Собеседник климатолога не смог воздержаться от комментария: «Де-факто это означает экспроприацию стран с природными ресурсами». И Эденхофер отреагировал: «Нужно четко сказать, что мы де-факто перераспределяем мировое богатство с помощью климатической политики. Очевидно, владельцы угля и нефти не в восторге от этого».
Назовём вещи своими словами.
Парижское соглашение 2015 года – это договор не по климату, а по перераспределению мирового богатства. Это план экспроприации стран, богатых запасами угля, нефти, угля, природного газа.
По данным BP Statistical Review of World Energy, в топ-10 по запасам нефти входят: Венесуэла – 300,9 млрд. баррелей (17,6% мировых запасов), Саудовская Аравия – 266,5 млрд. баррелей (15,6%), Канада – 171,5 млрд. (10%), Иран – 158,4 млрд. (9,3%), Ирак – 153 млрд. (9,0%), Россия – 109,5 млрд. (6,4%), Кувейт – 101,5 млрд. (5,9%), ОАЭ – 97,8 (5,7%).
По разведанным запасам природного газа Россия находится на первом месте в мире. По оценкам ОПЕК, в 2019 году они составили 50.279 млрд. куб. м, или 24,38% мировых запасов. Далее за Россией следовали (в скобках – доля в мировых запасах, %): Иран (16,48); Катар (11,56); США (6,91); Туркмения (5,91); Саудовская Аравия (4,57); ОАЭ (2,95); Нигерия (2,79); Венесуэла (2,75); Алжир (2,18).
А вот расклад стран, по данным BP Statistical Review of World Energy, входящих в топ-10 по разведенным запасам угля (в скобках доля в мировых запасах, %): США (27); Россия (18); Китай (13); Австралия (8); Индия (7); Казахстан (4); Украина (вместе с Донбассом) (4); Германия (4); ЮАР (3); Индонезия (3).
К этой картине следует добавить информацию о запасах горючих сланцев. Всего в мире насчитывается около 345 млрд. баррелей пригодных для извлечения сланцевой нефти. Свыше половины всех запасов сосредоточено в трёх странах – США (78,2 млрд баррелей), России (74,6 млрд баррелей) и Китае (32,2 млрд баррелей).
По суммарному объёму запасов всех видов ископаемых энергоресурсов, рассчитанному в тоннах условного топлива, Российская Федерация стоит на первом месте в мире. И именно она может понести наибольшие потери от Парижского соглашения.
На днях известный американский экономист Уильям Энгдаль (William Engdahl) опубликовал статью The Great Reset is Here: Follow the Money (Великая перезагрузка наступила: следите за деньгами). Энгдаль пишет о Парижском соглашении по климату как правовой основе запланированного передела мировой экономики. Главным инструментом такого передела он называет ESG-инвестирование. ESG – это стандарты, которые должны определять экологические, социальные и управленческие параметры объектов инвестирования (компаний). Внедрение стандартов ESG будет поручено гигантским инвестиционным холдингам типа BlackRock.
Как пишет У. Энгдаль, борьба с климатическим потеплением – «в высшей степени субъективная и очень контролируемая игра», которая «резко переводит глобальные потоки капитала в избранную группу «одобренных» корпоративных акций и облигаций», продвигая «антиутопическую повестку дня ООН до 2030 года или повестку дня Великой перезагрузки ВЭФ».
Компании, имеющие сильный «углеродный след», будут лишены инвестиций и приговорены к смерти. В первую очередь будет перекрыт поток инвестиций в добычу ископаемого топлива. Энгдаль пишет: «Если вас считают источником углеродного загрязнения, как сегодня считают нефтяную, газовую и угольную отрасли, глобальные потоки капитала будут лишать вас инвестиций… Непосредственной мишенью этой финансовой клики (группы финансовых холдингов во главе с BlackRock. – В.К.) является основа мировой экономики – нефтегазовая промышленность, а также уголь… Аналитики нефтяной отрасли прогнозируют, что в ближайшие пять лет или меньше потоки инвестиций в крупнейший в мире энергетический сектор резко упадут».
Наступление на углеводородную энергетику началось. Джо Байден подписал указ, который запрещает выдачу лицензий на добычу нефти и природного газа на федеральных землях (включая шельфовую зону). Остановлено строительство нефтепровода Keystone XL. Администрация Байдена в тесной координации с BlackRock готовит документы, которые должны узаконить стандарты ESG. В ближайшее время американским компаниям, занятым добычей угля, нефти и природного газа, перекроют кислород. А затем блюстители «нового углеродного порядка» начнут наводить этот порядок за пределами Америки.
