Ни для кого не секрет, что спор о «происхождении коронавируса» и ответственности китайских властей за пандемию является отнюдь не медицинской дискуссией. Это часть большой информационной войны между КНР и США, которая, в свою очередь, является частью борьбы за посткоронавирусное мироустройство.
На чьей бы стороне ни была объективная истина (которую мы, боюсь, если и узнаем, то лет через сто), важно лишь то, чьи аргументы убедительнее. И убедительнее не сами по себе, а вкупе с теми последствиями, которые могут наступить для тех, кто эти аргументы принял (или не принял).
Верите Вашингтону – что ж, идите в его фарватере, приняли точку зрения Пекина – с ним и договаривайтесь обо всем. Во всяком случае, именно так ставится вопрос администрацией Белого дома и руководством КПК.
На первый взгляд кажется, что инициатива принадлежит США, Китай лишь обороняется. Но это не совсем так. Необходимо учитывать, на какой «рынок» рассчитана та или иная пропагандистская кампания. Вашингтон неплохо обработал собственную публику и привлек на свою сторону Германию, Великобританию, Австралию и Новую Зеландию. Несколько европейских стран продолжают колебаться, а Италия, Испания и Греция предпочитают помалкивать, понимая насколько они сегодня зависимы от поставок медикаментов и товаров повседневного спроса из КНР. Кроме того, многие крупные коммерческие порты Южной Европы сегодня фактически контролируются китайскими компаниями.
На днях одним из главных мировых ньюсмейкеров стала Федеральная разведывательная служба Германии (BND). Хотя немецкие разведчики и не подтвердили американскую версию о лабораторном происхождении вируса в Ухане, они, по сообщению издания Der Spiegel, выяснили, что руководство КНР по личному распоряжению Си Цзиньпина 20 января 2020 года попросило главу ВОЗ не рассказывать мировой общественности о том, что COVID-19 передается от человека к человеку.
Разведчики, как и вирусологи, могут ошибаться. Но суть не в этом. Разведсообщество ФРГ заняло антикитайскую позицию, оставив политическому руководству страны определенное пространство для маневра. Напомню, что изменение позиции Германии наметилось уже в 20-х числах апреля, когда Ангела Меркель потребовала от КНР раскрыть все данные о начальном этапе распространения коронавирусной инфекции.
Великобритания встала на сторону США практически сразу, что неожиданностью не стало. Чего нельзя сказать о присоединении к англо-американскому блоку Австралии и Новой Зеландии. Канберра и Веллингтон сегодня ведут, пожалуй, самую ожесточенную войну слов с Пекином, несмотря на угрозы последнего прекратить импорт австралийской и новозеландской говядины. В нынешнее непростое время гарантированным экспортом не разбрасываются. Что же побудило эти две страны занять жесткую антикитайскую позицию?
Одним из объяснений может быть принадлежность спецслужб Австралии и Новой Зеландии к так называемой системе Пяти глаз, в которую, помимо них, входят разведки США, Канады и Великобритании. Может быть, эти «Пять глаз» увидели нечто такое, чего остальные не заметили? Но из данного ряда выпадает Канада, чья правящая Либеральная партия, как и многие левые политики в Европе и Америке, полагает, что обвинение Китая в чем-то, связанном с коронавирусом, является «лютым расизмом». Внутри оппозиционной Консервативной партии сегодня идет горячая дискуссия о том, как относиться к январско-февральскому периоду пандемии и роли КНР в ее развитии, но официальная позиция Оттавы остается неизменной – обвинять Пекин в распространении COVID-19 не следует.
То, что Великобритания, Австралия и Новая Зеландия объединились с Соединенными Штатами и готовы спорить не только с Китаем, но и с Европой, вряд ли является следствием тактических соображений. Напротив, в тактическом плане это решение приведет к многочисленным проблемам в трех англоязычных странах. А значит, речь идет о большой стратегии.
В самом начале мая стало известно, что Вашингтон и Лондон приступили к масштабным переговорам (в формате видеосвязи, конечно) о создании зоны свободной торговли. Делегацию США возглавляет торговый представитель Роберт Лайтхайзер, британскую – министр торговли Лиз Трасс. В общей сложности в переговорном процессе принимают участие более 300 экспертов в составе 30 рабочих групп. За дело обе страны взялись более, чем масштабно. И практически сразу же появились утечки, что Австралия и Новая Зеландия могут вскоре присоединиться к проектируемой зоне свободной торговли (свободной она, разумеется, будет только для участников, а на ее внешнем контуре будет править бал протекционизм, иначе зачем это Трампу?).
О создании некого блока, который включал бы в себя Великобританию, Австралию, Канаду и Новую Зеландию, говорили еще в 2016-м, сразу после референдума о выходе Соединенного Королевства из ЕС. Тогда эксперты называли проект «зоной фунта». Но Канада Brexit, мягко говоря, не оценила. А сам Туманный Альбион потерял почти три года на внутренние споры и попытки договориться с евробюрократами. Так что теперь Лондону придется довольствоваться вторыми ролями. Зато новый торгово-стратегический блок прирос 300-миллионным американским населением, вовлеченным в реиндустриализацию.
Так или иначе, кольцо недоброжелателей вокруг Китая обретает весьма зримые очертания. Чем же ответит Пекин? Контрвыпады с его стороны поначалу выглядели довольно неуклюже. Версия о занесении вируса на территорию провинции Хубэй американскими спортсменами во время Всемирных военных игр в октябре 2019 года с самого начала казалась натянутой. Несмотря на это, КНР продолжает на ней настаивать. На днях французскому изданию Le Monde вновь пришлось разбираться с аргументами китайской стороны. Вывод для Поднебесной был неутешительным – это конспирология.
Относительно удачно Пекину удалось в марте-апреле поработать на американском медийном рынке, где его тактическим союзником выступили либеральные СМИ, которые исходили из простой логики – раз Трамп критикует Китай, то им стоит его всячески хвалить. Однако благосклонного отношения к себе Поднебесная не добилась: в Вашингтоне больше не говорят о «хорошем Китае» – только о «плохом Трампе».
Неудача? На мой взгляд, нет. Всё это лишь операция прикрытия. Руководство Китая, я думаю, осознает, что образ «воина глобализации» и «спасителя мира» на Западе ему сохранить не удастся. Да и приоритеты у КПК изменились. Если раньше создание собственного блока в рамках инициативы «Один пояс, один путь» являлось дальней перспективой, то сегодня она является фактом того посткоронавирусного будущего, которое наступает на наших глазах.
11 мая 2020 года в англоязычной версии китайского издания People’s Daily появилась статья, в которой, помимо резкой критики в адрес США и других «распространителей ложных новостей и теорий заговора», была изложена точка зрения на то, как должна строиться медийная политика в рамках гигантского китайского инфраструктурного проекта.
В частности, в публикации говорится: «Новостная сеть «Пояса и пути» (BRNN) направила открытое письмо членам альянса – 205 СМИ из 98 стран мира, призывая их донести до общественности теплое послание солидарности и поддержки… Это письмо продемонстрировало единство устремлений всех медийных практиков, которые выступают за справедливость». И далее: «Построение сообщества с общим видением будущего для человечества, поощрение глобального сотрудничества в борьбе с пандемией и ответственное поведение как в глазах людей, так и перед лицом истории – вот путеводная ценность, которой должны руководствоваться глобальные средства массовой информации».
В переводе с партийного языка на человеческий это означает, что те страны, которые собираются оставаться в проекте «Пояса и пути», получать китайские инвестиции и пользоваться новейшими технологиями, должны сделать так, чтобы точка зрения пекинского начальства была главенствующей в медийном поле. По сути дела, это предложение, от которого очень многие азиатские, африканские и южноевропейские страны не смогут отказаться. То есть это манифест об учреждении большого китайского блока.
Конечно, еще ничего не предрешено. На пути построения обоих блоков могут встретиться серьезные препятствия. Но общая логика посткоронавирусного мира понятна. На смену глобализации приходит мир регионов.
Самое удивительное в этом мире то, что регионы вовсе необязательно будут носить исключительно географические очертания. Главное – это взаимопонимание, ресурсы, экономическая связность, позволяющая выстроить суверенную (в рамках региона) индустриально-технологическую структуру и объемный внутренний рынок (минимум в 300-400 млн человек).
В отличие от времен холодной войны, США и Китай не смогут создать блоки, охватывающие весь мир – а значит, будут возникать и другие центры притяжения, центры больших регионов. Державам с большими планами на будущее придется или прилагать усилия для создания собственных блоков, или встраиваться в структуры вокруг этих центров.
Пожалуй, самая проигрышная стратегия в этой ситуации – пытаться «сохранить многовекторность», которая была столь популярна в 1990-2000-е. Уже упомянутый пример Великобритании – прекрасная тому иллюстрация. Еще три года назад Лондон мог или сам стать центром региона, или, во всяком случае, занять в нем более выгодное место. Да и развод с ЕС прошел бы куда успешнее.
Поэтому той же Германии придется или стать частью «Большого Пекина», или собрать вокруг себя блок из остатков ЕС. Остальным же европейским странам предстоит нелегкий выбор между Китаем и США. Впрочем, у некоторых из наших западных соседей вполне может появиться стремление примкнуть к российскому региону, если такое предложение будет сделано вовремя и в заманчивой форме.
Сама же Россия попросту обречена стать центром крупного постглобального блока, поскольку ее суверенное будущее вряд ли выдержит нахождения «на заднем дворе» другой великой державы.
