Российский политический класс, с другой стороны, намного более подготовлен к подобным вопросам, и они широко озвучивают свои взгляды. Основные оппозиционные партии (коммунисты КПРФ и либеральные демократы ЛДПР) вполне поддерживают изменения в конституции. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский заявил, что «Мы долго требовали этого (поправок к конституции), и мы довольны, что президент попросил законодательные органы, в первую очередь парламент, поддержать их». Затем Жириновский предложил дополнительную, типично для него эксцентричную, поправку: «Нам надо установить ограничение: по итогам выборов ни одна партия не должна получать более 40% мест в парламенте», заявил он, добавив, что парламент всегда должен управляться коалицией.
В то же время депутаты от правящей партии Единая Россия, от которых можно было ожидать лояльности, после выступления Владимира Путина предприняли собственную инициативу, выдвинув в нижней палате парламента, Государственной Думе, предложение запретить политические партии, которые получают финансирование из-за границы или оскорбляющие российскую государственность. Как сообщает газета «Коммерсантъ», «Авторы объяснили, что документ был задуман «с целью ограничить активность оппозиционных партий», проводящих «антироссийскую пропаганду за рубежом», приведя в пример партию «Яблоко». Оппозиционеры считают законодательное предложение репрессивным». Вполне могло бы быть. Это дела такого рода, которые заставляют задуматься, хорошая ли идея дать Государственной Думе больше власти. Как я говорил ранее, было бы глупо воображать, что более демократичная России была бы и более либеральной.
Учитывая это, вряд ли удивительно, что хотя «системная оппозиция» оказывает поддержку предложениям Путина, члены «несистемной оппозиции» России выстраиваются в очередь, чтобы их осудить. Вполне типичным был отклик рукопожатно-либеральной «Новой Газеты»:
«В действительности мы говорим в лучшем случае о смене декораций (Россия останется президентской республикой, пусть даже не сверх-президентской), а в худшем случае — о революции сверху, которая лишь усилит вертикаль власти. «Самое важное и значимое в том, что можно вынести из речи Путина, так это разрушение федерации; фатальное уменьшение власти региональных органов власти, разгром местного самоуправления, уничтожение принципа власти народа, поражение в правах и уничтожение принципа равенства граждан», перечисляет Елена Лукьянова, профессор конституционного права и муниципальных законов в Высшей Школе Экономики».
Аналогично Андрей Нечаев из партии «Гражданская Инициатива» (связанной с такими, как Ксения Собчак и Дмитрий Гудков) заявил, что «Президент решил сконцентрировать всю власть в своих собственных руках, назначив премьер-министром технократа без каких-либо политических амбиций». Михаил Касьянов, лидер другой либеральной партии — «РПР ПАРНАС» — уловил в заявлении президента, что «Россия должна оставаться сильной президентской республикой, и заявил, что «не будем никакой передачи власти парламенту». Наоборот, предложенные реформы «усилят вертикаль власти и существующее положение дел, например «прямое руководством президентом вооруженных сил и всей судебной системы и системы безопасности». А Григорий Явлинский из «Яблока» сокрушался: «Предложенные поправку в конституцию не имеют ничего общего я основной проблемой России и никоим образом не улучшать жизнь в стране… перераспределение власти между президентом и парламентом есть средство решения иной задачи — гарантировать формальный переход власти без реальных изменений. Это «сдержки и противовесы» на самом деле не создадут разделения властей, они создадут возможность для манипуляций сверху».
И, наконец, бывший когда-то пиарщиком Кремля и ставший критиком режима Глеб Павловский (на него очень любят ссылаться иностранные корреспонденты) заявил:
«Реальная структура власти в Российской Федерации (ради простоты я называю её «системой», хотя она крайне мало систематизирована) работает не так, как записано в Конституции, а, как всем известно, неофициально. И пока никто не хочет этого менять. Таким образом, представлению кандидата на пост премьер-министра будет предшествовать, грубо говоря, телефонный звонок из «комнаты ожидания №1»… Единственное изменение — где именно расположена это «комната ожидания №1», в Кремле или в Госсовете, то есть — так или иначе, но в Кремле».
Намного более, чем либералы, были довольны представители, которых можно было бы назвать «демократическим» консервативным крылом российских интеллектуалов (весьма небольшая группа). Консервативные мыслители Борис Межуев и Любовь Ульянова, например, приветствовали предложения Путина и отсылали читателей к недавней статье Межуева под заголовком «Российский консерватизм и народное представительство», шутя, что, возможно, Путин прочитал её перед тем, как сделать свое заявление. Отчаяние либералов из-за конституционных предложений, как предположил Межуев в ФБ, проистекает из того факта, что эти борцы «за свободу» считали, что «сверх-президентский режим перейдёт в руки либерального преемника без изменений», а теперь обнаружили к своему смятению, что (лидер КПРФ) Зюганов и (лидер ЛДПР) Жириновский могли бы посадить своих людей в кресла министров образования и культуры»!
Межуев ранее говорил, что ключевая политическая битва в России будет между консервативными демократами и либеральным авторитаристами. В соответствии с моим прошлым постом, либералы вполне могут оказаться правы, сомневаясь, что многое изменится. И всё же, весьма интересно наблюдать, как консерваторы поддерживают то, что подразумевает демократические шаги, а либералы выступают против них. Интересно, но, возможно, и не так уж удивительно.
