8 июля глава американского Государственного департамента Майкл Помпео объявил о создании «Комиссии по неотъемлемым правам (Commission on Unalienable Rights)». «США должны пересмотреть роль прав человека в своей внешней политике». «Время от времени нам нужно сделать шаг назад и всерьез задуматься о том, где мы находимся, где мы были и в правильном ли направлении мы движемся»[i], – отметил Помпео в своем выступлении для прессы в Вашингтоне. Что может означать подобное заявление одного из ближайших сотрудников Дональда Трампа?
Практически сразу юристы, специализирующиеся в области прав человека, и правозащитники разделились в оценках относительно сути объявленного решения и его возможных долгосрочных последствиях. Критики администрации Трампа немедленно заговорили о том, что новая инициатива может носить тактический характер. И ее главная цель – президентские выборы 2020 года. Главу Белого дома заподозрили в желании потрафить своему «ядерному» электорату, полагающему свободу вероисповедания несовместимой с идеями приоритетной защиты прав отдельных гендерных или социальных групп, скажем, ЛГБТ, женщин или меньшинств. В пользу подобной точки зрения приводят и тот факт, что возглавить комиссию пригласили Мэри Энн Глендон (Mary Ann Glendon), гарвардского профессора права, занимавшую должность посла в Ватикане во времена администрации Буша-младшего. Глендон известна своими консервативными взглядами, в том числе решительным неприятием права на аборт.
Сторонники инициативы, в свою очередь, утверждают, что Америке давно пора обратить внимание на то, сколь «сильно отклонилась от естественных законов природы» современная интерпретация прав человека многими ведущими правозащитными организациями. По мнению консерваторов, нынешнее определение прав человека охватывает столь обширный и «неопределенный» круг вопросов, что само понятие «прав человека» теряет всякий смысл. Наконец, с этой точки зрения, Соединенные Штаты вот-вот потеряют право выступать в роли «главного светоча» прав человека – поскольку защищая «оторванные от естественной природы» права и свободы, лишаются права «говорить от имени всех людей». Как Америка может порицать «попрание прав человека» в таких странах, как Китай, Иран или Сирия, если ее собственное понимание прав человека оказывается «далеким от правды»? – задаются вопросом многие эксперты.
Между тем, лишь «универсальная правда» способна противостоять любым попыткам отрицать наличие вещей, которые ни один человек не должен делать с другим человеком[ii]. Предполагается, что именно «естественную», т.е. основанную на достоинстве (dignity) человека трактовку понятия прав человека, подразумевал и Помпео, когда в своем выступлении упомянул Всеобщую декларацию прав человека – основополагающий документ всемирного правозащитного движения. В таком случае, лишь те права, которые берут свое начало в разуме, свободе воли, и способности человека отличать добро от зла, и «есть естественные права человека». И, напротив, отказ следовать нормам «естественной правды», превращает «права» лишь в некие условные, конвенциональные соглашения в рамках той или иной страты или отдельного общества.
Другой темой, волнующей правозащитников в контексте политики администрации Трампа в области прав человека, является проблема нелегальной миграции. Анти-иммигрантские, и даже ксенофобские настроения, весьма сильны среди сторонников действующего американского президента. «Бесконтрольная» миграция с юга рассматривается в качестве одной из важнейших угроз цивилизационной идентичности США даже рядом академических экспертов. Наконец, позицию Трампа относительно необходимости решительной борьбы с нелегальными мигрантами разделяют и в Европе. Премьер-министр Венгрии Орбан и глава МВД Италии Сальвини указывают остальным странам ЕС и чиновникам в Брюсселе, «что те, кто одобряет иммиграцию по экономическим причинам, не отдают себе отчет в опасных последствиях массовой иммиграции»[iii].
Между тем, даже «разумные и современные» проекты комплексного решения миграционной проблемы, будь то в США, или в ЕС, вязнут то в межпартийной борьбе, то в рутине традиционного противостояния между исполнительной властью и законодателями. Так, в Соединенных Штатах решительно прямолинейные инициативы нынешней администрации расцениваются критиками как сиюминутное стремление завоевать симпатии избирателей. Сдержанную позицию занимает даже Верховный суд США, большинство в котором принадлежит назначенцам республиканцев. В этой связи, идея создать «ревизионную комиссию» по вопросу прав человека выглядит попыткой хотя бы на словах подтвердить в глазах «своих» избирателей решимость выполнить предвыборные обещания.
В целом, как представляется, правы, в конечном счете, могут оказаться как критики, так и сторонники инициативы, поскольку слова госсекретаря США прозвучали довольно расплывчато. Насколько можно понять Помпео, под эгидой Государственного департамента создается комиссия, призванная определить те права и свободы человека, «уважение» которых Соединенные Штаты должны будут впредь продвигать за рубежом.
Теоретически, «пересмотр» мог бы означать отказ отход от избирательного подхода к вопросу прав человека со стороны государства, претендующего на роль наставника мирового сообщества и проводника «наиболее передовых гуманитарных стандартов». Например, активизацию усилий федерального правительства США, направленных на введение полного запрета на смертную казнь на всей территории страны. Или на борьбу с двойными стандартами и политической мотивацией при оценке преступлений против гражданского населения. «Пересмотр» мог бы также означать ревизию практики массовой слежки, заключения без суда и следствия, пыток в отношении подозреваемых в терроризме, развернувшейся в последние десятилетия под эгидой «войны против терроризма». Или политической линии на неизбирательное применение беспилотников в отношении подозреваемых в терроризме. К активизации усилий по противодействию растущей угрозе свободе слова и доступа к информации, преследования неугодных СМИ и отдельных журналистов, к усилению контроля и цензуры в сфере электронных коммуникаций.
Наконец, «пересмотреть» можно было бы и отношение Соединенных Штатов к Совету ООН по правам человека, который Вашингтон покинул в 2018 году. Критики этого решения отмечают, что Америке следует вернуться в Совет в условиях негативных для демократии общественно-политических тенденций, наблюдающихся в последние десятилетия во многих частях мира. В настоящее время многие на Западе готовы если не оправдать, то признать эффективность авторитарных действий некоторых стран «во имя борьбы с джихадизмом, невмешательства, стабильности в том или ином регионе или просто во имя бизнеса» [iv].
Противники Трампа, в свою очередь, подозревают инициаторов «прояснения критериев прав человека» в стремлении придать дополнительную легитимность своему сверх-прагматичному отношению к выстраиванию международных связей. Нынешний Белый дом постоянно находится под огнем критики за отказ ставить вопрос о правах человека во главу угла своей внешней политики. В прежние годы в США много копий было сломано вокруг т.н. концепции «гуманитарной интервенции». Трамп никогда не демонстрировал симпатии к подобной линии продвижения интересов США на международной арене. Тем не менее, заявленная устами Майкла Помпео инициатива способна, при определенных обстоятельствах, трансформироваться в некое новое издание идеи принудительного насаждения «заведомо правильной точки зрения». Только теперь речь, вероятно, пойдет о «продвижении за рубежом религиозных свобод». Своего рода, новом издании «крестового похода» – на этот раз не против «атеистов» и коммунистов, как во времена Рейгана, а против «либералов» и прочих хулителей ценностей традиционных религий. Не исключено, что подобный подход, в случае его претворения в жизнь, могла бы де-факто принять даже часть оппонентов Трампа. Особенно, если в основе критериев отбора «притеснителей свободы вероисповедания» будут, как и прежде, лежать геополитические интересы Америки.
Словосочетание «права человека» на сегодняшний день является одним из наиболее употребительных в самых разных сферах общественной, государственной, международной и даже частной жизни. Порой создается даже впечатление «заезженности» этого понятия, превращения в общее место, даже банальность. В реальности, феномен прав человека является одним из «вечных» вопросов человеческого бытия, а значит – обречен быть постоянно в центре всеобщего дискурса. Поэтому неутихающие споры вызывают буквально все аспекты этого явления: само определение понятия «прав человека», его содержание, пределы распространения и мера универсальности. И в этом контексте, инициатива администрации Трампа выглядит лишь как еще одна, в череде бесчисленных прочих, попытка сказать «своё слово» по этому вечно животрепещущему вопросу. Жаль, что она, скорее всего, продиктована тактическим интересом, связанным с внутриполитической борьбой и президентскими выборами 2020 года.
Андрей Кадомцев, политолог, советник Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации по международным вопросам
Источник: "Международная жизнь"
[i] Цитата по https://www.newsru.com/world/08jul2019/pompeo.html
[ii] https://www.thepublicdiscourse.com/2019/07/54702/
[iii] https://www.inopressa.ru/article/17May2019/lefigaro/orban.html
[iv] https://www.inopressa.ru/article/23May2019/lemonde/tyrrany.html 
