А почему Божество это сделало? Да чтобы защитить Израиль от «злодеев» из Тегерана.
Понимаю, что многие читатели найдут этот сценарий чересчур неправдоподобным, но у нас есть прекрасный авторитет — Госсекретарь США Майк Помпео. Откровение Помпео появилось в конце марта в интервью Христианской вещательной телесети в Иерусалиме. На вопрос «Возможно ли, что Бог выбрал Дональда Трампа на пост президента, чтобы защитить Израиль от иранского безумия», Помпео с готовностью ответил согласием. «Как христианин, я конечно думаю, что такое возможно», сказал он, а затем перевёл возможность в нечто само собой разумеющееся. И продолжил: «Я уверен, что имел место Божий промысел, когда Он увидел замечательную историю веры в этом месте (Израиле), и то, что сделала наша (американская) администрация, чтобы гарантировать, что эта демократия на Ближнем Востоке, это еврейское государство, сохранится». Отметим тут некое противоречие — в отрывке о демократии и еврейском государстве. Невозможно иметь истинную демократию только для одной группы людей (евреев) посреди моря других (палестинцев). Однако, если, как полагает Помпео, его Бог предпочитает демократию и, как можно логично предположить, это тот же самый Бог, который сверг режим апартеида в Южной Африке, можно задать вопрос, почему это Бог позволил Израилю избежать кары за то, что заслуживало его гнева в заражённой апартеидом Южной Африке? Не может ли быть так, что мистер Помпео уверен: соединение протестантских фундаменталистов и сионистского лобби в Божьем царстве такое же, как в Конгрессе, что существенно меняет дело? Готов держать пари, что так и есть.
Благословлённая Богом внешняя политика и её последствия
Вера Госсекретаря, выраженная в терминах, утверждающих божественную направленность американской внешней политики, с точки зрения истории дело обычное. Тем не менее, можно спросить, имеет ли эта вера подтверждение? То есть, столь ли безупречна и благословенна длань Бога протестанта-фундаменталиста мистера Помпео для его, её, или их, как считается? Прежде, чем мы ответим на этот вопрос, надо определить критерии, на основании которых мы можем об этом судить. Тут я передаю дело в руки мистера Помпео, и пусть читатель знает, что я просто сужу о качестве предполагаемого Божественного вмешательства во внешнюю политику США по результатам подсчёта похоронных мешков.
Давайте начнём с самого начала, когда внешняя политика в Новом Свете действительно была лишь колониальной экспансией горстки европейских авантюристов. Вот здесь прекрасное, хотя и без подписи, эссе, которое появилось в Indian Country Today (10 сентября 2004 года) под заголовком «Предначертание судьбы и американские индейцы»*. В нём подводится итог религиозной рационализации, которая шла вместе с экспроприацией индейских земель ещё до основания Соединённых Штатов: «Жалованные грамоты, выданные Английской Короной Кэботу, Гилберту и Рэли (конец 15 и 16 век) были почти идентичны Папским буллам (15 века) о снаряжении экспедиций «в языческие и варварские земли». Проповеди первых колонистов и пуритан (17 век) в изобилии содержат ссылки на заветы Бога, данные им, свою божественную миссию, свои «задачи в диких местах… и Божий промысел». Это превращает всё в оправданное задним числом религиозными обоснованиями дело. Нет точных оценок числа смертей, которые принесли «Божьи заветы» и «божественная миссия». Однако должно быть счёт идёт на миллионы.
Эта вера в предопределённую миссию с энтузиазмом была подхвачена теми, что возглавил Соединённые Штаты. Вот как формулирует её Малькольм Мэджи, когда пишет в Оксфордской исследовательской энциклопедии: «Среди стран Запада США однозначно сосредоточены на Боге, сюда входит и их внешняя политика. Со времён Джорджа Вашингтона и до наших дней все президенты и политические деятели должны были в различной степени принимать во внимание Бога либо для внутренней аудитории, либо потому, что верили в некую версию своей предопределённой миссии в мире. Со временем сама идея Соединённых Штатов оказалась столь сплетена с ощущением Божественности, что американская «гражданская религия»** доминировала даже в самых светских действиях политических деятелей».
Существуют печально известные примеры такой «преопределённой миссии», направляющей политику. Например, в 1899 году президент Уильям МакКинли, методист, как говорят, всю ночь молился Богу, чтобы тот подсказал, что делать с Филиппинами, захваченными США во время испано-американской войны***. По-видимому, Бог сказал ему: «нам ничего не остаётся, как захватить их всех, дать образование филиппинцам и возвысить их, и цивилизовать, и обратить в христианство и Божьей милостью сделать для них всё, что в наших силах, как для наших сограждан, за которых умер Христос». Тут парочка моментов: во-первых, большинство филиппинцев уже были христианами из-за 350 лет испанского имперского правления; а во-вторых, решение МакКинли следовать заветам и благословенному Божьему промыслу и «сделать всё, что в наших силах» стоило жизни 200 000 мирных филиппинцев, 20 000 бойцов сопротивления из числа коренного населения и 4 200 американских солдат.
2 апреля 1917 года президент Вудро Вильсон обратился к Конгрессу с предложением объявить войну, которое втянуло Соединённые Штаты в Первую Мировую. Он завершил послание напоминанием о заключительных словах немецкого протестантского реформатора Мартина Лютера: «Боже, помоги им [США], они не могут поступить иначе». 116 708 американских солдат, будто бы не имевших иного выбора, кроме как следовать божественному провидению, начали умирать на полях сражений.
В конце Второй Мировой президентом был Гарри Трумэн. Именно в этот момент США пошли по пути содействия превращению Палестины в Израиль. Вскоре американские руководители стали верить, что Бог протестантов-фундаменталистов требует, чтобы американские жизни и достояние были использованы для поддержки сионистской идеологии, то есть на практике этнических чисток Палестины от коренного населения. В этом Помпео прав. К настоящему моменту этот божий промысел обосновал помощь Соединённых Штатов Израилю в размере до $130 миллиардов и достаточно современное оружие, чтобы помочь убивать и калечить десятки тысяч палестинцев, сирийцев, египтян, иорданцев и ливанцев.
Можно продолжать и продолжать эту историю, принимая во внимание постулат холодной войны о том, что США — это христианская нация, сражающаяся против «безбожного коммунизма». Это тип стратеги «добро против зла» (божественно поощряемая?) с взаимно гарантированным уничтожением. А затем появился Джордж Буш, заявивший, что Бог велел ему вторнуться в Ирак, предположительно дав совет, вследствие чего было убито до 400 000 иракцев.
Честно говоря, если судить по поведению тех руководителей, которые исторически и столь же долго заявляли, что действуют по божественному провидению, приходится делать вывод, что либо они совершенно неверно интерпретировали послание свыше, либо их боги испорчены бесконечным кровопролитием. Конечно, возможно также, что нет никаких богов, а эти руководители просто дурили сами себя верой, которая позволяла им действовать, как варварам.
И, наконец, я бы хотел заметить, что это не только проблема отдельно взятого Майка Помпео и его протестантского Бога. Да, мы понимаем, что с точки зрения этики означает быть таким христианином, какого демонстрирует Майк Помпео. Это означает, помимо прочего, прославлять якобы божественно разрешенное уничтожение палестинского народа. Однако мы также знаем что в этическом смысле значит быть евреем, что продемонстрировал Биньямин Нетаньяху и, аналогично, что означает в этическом смысле быть мусульманином, как продемонстрировал наследный принц Мохаммед бин Салман. Если бы у нас было время и место, мы могли бы рассмотреть, что в этическом смысле означает быть буддистом, как это продемонстрировало руководство Шри Ланки, и что в этическом смысле означает быть индусом, судя по фундаменталистскому руководству Индии. Тут проблема весьма распространенная.
На самом деле это всеобщая проблема заблуждений. Есть там Бог или боги или нет, сумасшествие думать, что массовые убийства есть путь к какому-либо искуплению. Конечно, масса совершенно светских руководителей и правительств радикально сократили мировое население, основываясь не на чём ином, как своей ненависти, расизме и паранойе — тут никакие боги не нужны. Но здесь, в США, мы, по-видимому, нуждаемся в предполагаемом благословении Бога, чтобы делать самые отрицательные вещи, какие мы делаем за границей. Это значит, что, вероятно, мы будет бесконечно отвечать за грехи руководителей, которые несмотря на то, что кажутся нормальными, заявляют о понимании воли Божьей и, следовательно, о праве вести нас по стезе наслаждений страданиями и убийствами.
Примечания:
* — предначертание судьбы («божий промысел», «божественное предопределение»), политическая доктрина, выдвинутая в 1845 году в статье Дж. Л. О'Салливана об аннексии Техаса. В 1846 году упоминалась в ходе дебатов в Конгрессе, а также служила предвыборным лозунгом президента Дж. Полка применительно к Орегонским землям, а затем приобрела более широкое звучание. Состояла в том, что североамериканцы являются избранным народом, которому судьба предназначила превратить Американский континент в «зону свободы». С началом войны с Мексикой использовалась для обоснования включения Калифорнии и территории современного штата Нью-Мексико в состав США. Затем о ней вспомнили в конце века в период Испано-американской войны (1898 г.) и, наконец, распространили на Тихоокеанский бассейн и даже на весь мир.
** — Понятие американской социологии, выдвинутое в 1966 году социологом Р. Беллой. Это понятие охватывает веру в «американский образ жизни», преклонение перед его «иконами» (например, флагом), ритуалами (например, «клятвой верности») и «святыми» (Джорджем Вашингтоном, Авраамом Линкольном и др.). По мнению автора, «гражданская религия» вполне гармонирует с религиозными убеждениями как таковыми, даёт обществу объединяющие идеалы и формирует политическую культуру. Эта концепция, восходящая к трудам французских просветителей, получила поддержку некоторых философов, однако другими подвергалась резкой критике.
*** — Одна их первых войн за передел колониальных владений. В течение XIX в. сторонники доктрины «предначертания судьбы» (Manifest Destiny) сравнивали испанскую колонию Кубу с перезревшим плодом, готовым упасть в протянутые руки США. Восстание кубинцев против испанского господства в 1895 году ускорило события, а взрыв на американском броненосце «Мэн» в Гаванском порту в феврале 1898-го, немедленно расписанный газетами У. Херста, послужил непосредственным предлогом к войне. 22 апреля 1898 года американский флот начал блокаду Кубы, а 24 апреля США объявили войну Испании. Военные действия в Карибском бассейне и на Тихом океане продолжались четыре месяца, за которые США одержали крупные победы в Манильской бухте на Филиппинах, где флот под командованием адмирала Дьюи потопил испанский флот, и на Кубе, где части регулярной армии и добровольческие полки (особенно «Мужественные всадники» под командованием подполковника Т. Рузвельта и Л. Вуда) разгромили испанцев в горах Сан-Хуан. 10 декабря 1898-го, подписав Парижский договор, Испания согласилась на передачу США Филиппин, Пуэрто-Рико и о. Гуам, а также предоставила независимость Кубе. США захватили также независимую республику Гавайи. Территориальные захваты США не встретили единодушного одобрения в стране, а в Сенате развернулась борьба вокруг ратификации договора. Против него выступили многие сенаторы-демократы и ряд видных республиканцев. Среди тех, кто решительно выступал против новых «приобретений» США, были Марк Твен и Э. Карнеги. Незначительным большинством голосов договор был ратифицирован. «Блестящая маленькая война», как назвал ее госсекретарь Дж. Хей, закончилась появлением колоний у США. Согласно поправке Платта, ставшей в 1901 году частью конституции Кубы, остров попал под американский протекторат.
