На пути в Сингапур

 

Концепция северокорейско-американского саммита сложилась из нескольких факторов. С одной стороны, это межкорейское потепление, когда Ким Чен Ын объявил о желании диалога, с другой — это стремление к диалогу изначально было интерпретировано как готовность к капитуляции на фоне санкций. Между тем, по мнению экспертов, хотя в некоторых сферах промышленности влияние санкций чувствуется из-за невозможности доставки запчастей, экономического кризиса и угрозы краха режима не наблюдается. Хотя понятно, что «нелюбители» Севера принципиально отказывали лидеру КНДР в праве на жесты доброй воли и недооценивали то, что мирное наступление началось после того, как Север объявил о завершении программы создания стратегических ядерных сил.

До саммита Ким выложил на стол несколько карт, которые мог бы приберечь до встречи, — мораторий на ядерные испытания и ракетные пуски, демонтаж ядерного полигона и стендов для испытаний ракет, освобождение трех граждан США, осужденных за шпионаж и/или нелегальную миссионерскую деятельность.  В США это отчасти восприняли как должное, хотя на самом деле Ким сделал эти шаги навстречу заранее и для того, чтобы они не выглядели итогом уступок или давления.

Обстановка неопределенности сохранялась до последнего. Достаточно вспомнить, как в конце мая Д. Трамп сначала написал открытое письмо Киму, отменяя саммит, а практически на следующий день взял свои слова назад. Неясно, было ли это проверкой «на слабо» или отражением трудного выбора (то ли рискнуть и проверить на серьезном оппоненте свои навыки жесткого переговорщика, то ли найти повод не влезать в мероприятие, неудачный итог которого может сильно ударить по рейтингу); но неожиданно спокойная реакция северян на отказ в сочетании с обвинениями в «большей непредсказуемости чем лидер КНДР» привела к тому, что встречу все-таки решили провести.

Тем не менее, начиная с 1 июня, когда президент США провёл встречу с зампредседателя ЦК и заведующим отделом единого фронта ТПК Ким Ён Чхолем, его позиция начала сдвигаться в сторону прагматизма — Д. Трамп сказал, что на фоне перспектив нормализации диалога он более не желает использовать в отношении КНДР выражение «максимальное давление». Он также указал, что не будет инициировать новые антисеверокорейские санкции и отметил, что «никогда не говорил», что соглашение по вопросу денуклеаризации КНДР будет достигнуто за один шаг.

Еще 7 июня президент США, с одной стороны, допускал, что в ходе встречи может быть подписано некое соглашение, но, с другой, заявлял, что готов покинуть стол переговоров, если что-то пойдет не так: «Я уже так делал раньше. Необходимо уметь уйти». 8 июня Д. Трамп заявил, что он хорошо готов к саммиту КНДР и США, но за день до этого в рамках встречи с японским премьер-министром Синдзо Абэ он отметил, что не считает необходимым готовиться к саммиту слишком много. По его мнению, успех саммита зависит от отношения и стремления решить имеющиеся проблемы.  

О повестке саммита и его итогах ходили самые разные прогнозы. Кто-то ждал подписания мирного договора в завершение Корейской войны, кто-то — капитуляции Кима, но «главным блюдом» предполагалось установление сроков процесса разоружения КНДР. Как заявлял госсекретарь США Майк Помпео, конечная цель саммита заключается в «полной, проверяемой и необратимой денуклеаризации». 

Но ход саммита удивил многих — он начался с 45 минут общения тет-а-тет, только лидеры и переводчики. Затем встреча в расширенном составе, причем, как отметил Г. Толорая, среди присутствующих северокорейцев не было чиновников, непосредственно отвечающих за ракетно-ядерные вопросы. Потом обед и снова прогулка двух лидеров — на этот раз вообще вдвоем. И наконец подписание совместного заявления и итоговая пресс-конференция.

Расстались стороны вполне довольными как друг другом, так и итогами встречи.  Ким Чен Ын, судя по текстам ЦТАК, «многозначаще сказал, что хотя история прошлого препятствовала нам и неправильные предрассудки и старые практики прикрывали наши глаза и уши, но мы смело преодолели их все, добрались до этого места и могли стоять на новом старте», был «рад тому, что имеет встречу за одним столом вместе с делегацией со стороны США, и высоко оценил волю и страсть президента США решить вопрос посредством реального метода диалога и совещания, несмотря на прошлые враждебные отношения».

Д. Трамп же назвал  Ким Чен Ына чрезвычайно одаренным человеком, который любит свою страну, отметил, что у США и КНДР развивается «особая связь», выразил уверенность, что после саммита отношения США с КНДР будут «совсем другими» и заявил, что встретится с лидером КНДР еще «много раз».

 

 

 

Совместное заявление: пошаговый анализ

 

Представляется важным разобрать итоговое заявление саммита, ориентируясь на перевод с сайта ИноСМИ.

«Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп и председатель Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) Ким Чен Ын провели 12 июня 2018 года первый исторический саммит в Сингапуре».

Ключевое слово здесь — «первый».

«Президент Трамп и председатель Ким Чен Ын провели всесторонний, содержательный и искренний обмен мнениями по вопросам, связанным с установлением новых отношений между США и КНДР и построением прочного и устойчивого мирного режима на Корейском полуострове. Президент Трамп обязался предоставить гарантии безопасности КНДР, а Ким Чен Ын подтвердил свою твердую и непоколебимую приверженность полной денуклеаризации Корейского полуострова».

Сразу два важных момента. Во-первых, использована северокорейская формулировка «денуклеаризация полуострова». При этом она полная, но не «полная, проверяемая и необратимая», которую перед началом встречи госсекретарь М. Помпео назвал конечной целью саммита.

Во-вторых, американская сторона обязалась предоставить гарантии безопасности. Какие и как — не сказано, но ранее сама возможность предоставления «тирническому режиму» каких-то гарантий считалась еретической.

«Президент Трамп и председатель Ким Чен Ын, будучи убежденными в том, что установление новых отношений между США и КНДР будет способствовать миру и процветанию Корейского полуострова и всего мира, и признавая, что взаимное укрепление доверия способствует денуклеаризации Корейского полуострова, заявляют следующее…».

Здесь обратим внимание на признание важности мер по укреплению доверия — надо понимать, что построение системы доверия между двумя странами с учетом нынешнего уровня демонизации, на самом деле, займет годы. И, по сути, не стыкуется с т.н. ливийской моделью, в рамках которой все «пряники» выдаются (если выдаются?) строго после того, как КНДР «разоружится перед партией».

«1. США и КНДР обязуются установить новые отношения в соответствии со стремлением народов двух стран достичь мира и процветания».

Это можно считать декларацией,  но очень важен термин «новые отношения», а также указание на то, что и корейский, и американский народы хотят мира. В чем суть новых отношений, остается за скобками — так сохраняется пространство для маневра. Однако теоретически это может означать и перспективу установления дипломатических отношений.  

«2. США и КНДР намерены объединить свои усилия для достижения стабильности и мира на Корейском полуострове».

Этот пункт звучит как декларация о намерениях, причем указание на стабильность может при желании считаться завуалированным отказом от курса на смену режима. Важно — при желании. 

«3. В подтверждение положений декларации, принятой на Межкорейском саммите в Пханмунджоме 21 апреля 2018 года, КНДР обязуется добиваться полной денуклеаризации Корейского полуострова».

Обязательство «добиваться» звучит весьма неоднозначно.  

«4. Соединенные Штаты и КНДР обязуются идентифицировать останки американских военнослужащих — военнопленных/пропавших без вести — в том числе обеспечить немедленную репатриацию тех, что уже идентифицированы».

Этот пункт очень важен для общественного мнения США — в Соединенных Штатах хотели бы видеть всех погибших на чужбине похороненными дома. И хотя на самом деле процесс передачи останков периодически происходит, мало кто об этом помнит. Зато КНДР, скорее всего, выполнит это условие быстро и беспроблемно, что станет подарком избирателям Трампа и первой ступенькой налаживания взаимного доверия и гуманитарных контактов.  

«Признавая, что саммит США-КНДР — первый в истории — это эпохальное событие, имеющее большое значение для преодоления сохранявшихся на протяжении нескольких десятилетий напряженности и враждебности между двумя странами и для открытия нового будущего, президент Трамп и председатель Ким Чен Ын обязуются выполнить положения совместного заявления в полном объеме и незамедлительно. Соединенные Штаты и КНДР обязуются в кратчайшие сроки провести последующие переговоры во главе с госсекретарем США Майком Помпео и соответствующим высокопоставленным должностным лицом со стороны КНДР в целях реализации итогов саммита глав США и КНДР».

Здесь можно наблюдать попытку обговорить то, как заявления станут делами. По сути, это означает начало рабочих переговоров на высоком уровне, на которых и будут прорабатываться конкретные проблемы и детали, в которых прячется дьявол. Как скоро они начнутся и к чему придут — неясно, но таким образом процесс урегулирования затягивается, а «когда говорят дипломаты, пушки молчат». Значит, с точки зрения умаления напряженности, и весь год может пройти спокойно.

«Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп и председатель Государственного совета Корейской Народно-Демократической Республики Ким Чен Ын обязуются взаимодействовать с целью развития новых отношений между США и КНДР и содействия миру, процветанию и безопасности Корейского полуострова и всего мира».

Де-факто это еще один намек на то, что саммит в Сингапуре будет не последним.

Добавим к этому и ряд заявлений, которые Д. Трамп озвучил на пресс-конференции. Часть из них были настолько неожиданными для западной аудитории, что эксперты продолжают выяснять, так было задумано или президент США в очередной раз импровизировал. Но как бы то ни было, Д. Трамп заявил, что США прекратят военные учения, проводимые совместно с Южной Кореей. «Мы прекратим военные игры», — пообещал Д. Трамп, добавив, что это позволит США сэкономить огромные средства. По его словам, невыгодно, чтобы самолеты с Гуама летали на Корейский полуостров и бомбили там горы. «Это еще и провокационно,» — добавил он.  Кроме того, президент США выразил надежду, что в будущем сможет «вернуть домой» 32 тыс. американских военных, размещенных в Южной Корее, хотя на данный момент этот шаг «не является частью уравнения». Что касается санкций, то их усиление «перед саммитом с Ким Чен Ыном было бы неуважением к нему», однако их отмена возможна только после того, «как мы удостоверимся, что ядерного оружия больше нет».

 

Первый шаг сделан, и…?

 

Как можно охарактеризовать итоги саммита? С одной стороны, мы видим определенный отход от жесткой позиции и движение Д. Трампа в сторону большего прагматизма. С другой, если какие-то соглашения и были, то они носят закрытый и джентльменский характер, а формально никто не брал на себя особых обязательств — в тексте не был упомянут даже объявленный Кимом мораторий, не говоря о новых обязательствах.  Кроме того, 70 лет вражды и взаимной демонизации одним саммитом не перебить, но в качестве первого шага он смотрится неплохо.

Вопрос в том, состоится ли второй саммит и сможет ли тактическое потепление превратиться в стратегическую разрядку. Здесь проблема опять разбивается на две. С одной стороны, формальные итоги саммита могут встретить серьезную критику внутри США. Против Д. Трампа будут выступать как самые разные его недруги, которым важна не выгода для страны, а то, чтобы Д. Трамп показал себя недостойным и не справившимся правителем; так и ультраконсерваторы, раздосадованные тем, что Ким не капитулировал. И те, и другие вполне могут попытаться не ратифицировать итоги соглашения в Конгрессе либо обнулить или торпедировать их другими способами.

С другой стороны, КНДР весьма вероятно будет тянуть время, и мотивацией тут будет не столько особенное коварство, сколько страховка от ситуации, когда Д. Трамп уйдет (и хороший вопрос — когда), а его преемник по примеру иных американских президентов вздумает внезапно пересмотреть условия уже заключенной сделки. В истории отношений КНДР и США так бывало не раз.

Но как бы то ни было, даже очень вялотекущий процесс, напоминающий анекдот про «искать — обещали; найти — не обещали», будет работать на снижение напряженности: как Пхеньян, так и Вашингтон будут «двигаться в сторону денуклеаризации» и воздерживаться от провокационных / враждебных действий. Ведь, по мнению ряда экспертов, в том числе Зигфрида Хеккера, который четыре года ездил по ядерным объектам Северной Кореи, их уничтожение может занять до 15 лет.

Худой мир лучше доброй ссоры, и де-факто (хотя американская сторона вряд ли произнесет это слово вслух) мы приходим к реализации российско-китайского сценария «двойной заморозки», на фоне которого Ким может обеспечить себе пространство для маневра, лавируя между Китаем и США и дав возможность стране под своим руководством превратиться в аналог диктатуры развития — одиозной, но вполне удобоваримой для жизни рядовых граждан.