Случайно ли антироссийская истерика, устроенная британскими политиками во главе с премьером Терезой Мэй, совпала с серией кадровых перестановок во внешнеполитическом блоке администрации Дональда Трампа? И если не случайно – а в этом, отметим, забегая вперед, сомнений нет, - то как это «совпадение» вписывается в концепцию «особых» отношений Британии и США?
Кто приобрел, и кто потерял в этой динамике? Как скажется подобное развитие событий на «атлантической солидарности», особенно учитывая тот факт, что целый ряд стран-членов Евросоюза предсказуемо выразил готовность «назло маме отморозить уши» и движется в британском фарватере в направлении дальнейшего ухудшения отношений с Россией путем ожидаемой и широко обсуждаемой высылки наших дипломатов.
Ряд материалов, вышедших из-под пера скандальных, считающихся маргинальными, но, тем не менее, информированных и читаемых западных журналистов, вроде Тьерри Мейсана, неопровержимо свидетельствуют о следующем. Во-первых, пик кризиса в развитии данного сюжета, причем, как в российско-британских, так и в британо-американских отношениях, пришелся на период с 12 по 15 марта.
Во-вторых, в британо-американском «секторе», в отличие от британо-российского и британо-европейского, этот кризис имеет «многослойный» характер, что обусловлено взаимным переплетением истеблишмента двух ведущих англосаксонских стран или, точнее, если называть вещи своими именами, наличием в США мощной пробританской «пятой колонны».
В-третьих, апелляции Лондона к Брюсселю и другим западноевропейским столицам, прежде всего, Берлину и Парижу, в значительной мере обусловлены его провалом на вашингтонском направлении, концентрированным выражением которого и оказались нашумевшие отставки Рекса Тиллерсона и Герберта Макмастера.
В-четвертых, в США британские интересы, олицетворяемые демократами, столкнулись с израильскими, завязанными на республиканцев, и этот водораздел прошел, в том числе, через силовые ведомства. Некоторые спецслужбы принялись вести собственные партии, готовя военно-химические провокации в сирийской Восточной Гуте в обход Пентагона. Последний узнал об этом из телефонного разговора руководителей главных штабов России и США генералов Валерия Герасимова и Джозефа Данфорда. Белый дом, куда эта информация и была немедленно сообщена, перенаправил ее для проверки в ЦРУ, и именно по ее подтвердившимся результатам Тиллерсон был немедленно отозван из загрантурне и отправлен в отставку, а сменил его как раз оперативно сработавший по части разоблачения британского заговора шеф Лэнгли Майк Помпео.
В-пятых, когда пришел черед уходить Макмастеру, в Овальном кабинете даже не попытались сделать вид, будто это не связано с британо-российским конфликтом. Напротив, об отставке объявили на следующий день после освещения попыток Макмастера и других советников Трампа не допустить поздравления Белым домом Владимира Путина с победой на российских выборах.
Отдельно следует сказать и о символизме последнего из описанных сюжетов. «Российский след» увольнения «специалиста по России» Макмастера очень похож на «ответку» за его же вынужденное назначение чуть более года назад, по итогам скандала с «российским» же следом, спровоцировавшим отставку его предшественника Майкла Флинна.
Что в сухом остатке?
Первое. Налицо жесточайший раскол и конфликт в среде западных элит, эпицентром которого является американский истеблишмент. Предвыборная конкуренция британской и израильской линий влияния на Вашингтон, которые в значительной мере определяют динамику внутриамериканской повестки, вышла из электоральной плоскости в сферу уже не партийной, а сугубо аппаратной государственной политики. И поскольку становится окончательно ясно, что администрация Трампа первого года его президентского срока представляла собой компромисс между этими двумя линиями, имеются все основания полагать этот компромисс завершенным.
Британия, не рассчитав, сдвинула лавину, которая накрыла ее саму. И это развязало руки, во-первых, самому Трампу в его собственном конфликте с Туманным Альбионом, начавшимся с прошлогодней отмены президентского визита в Лондон. Отсюда и кадровые гонения на пробританскую агентуру влияния. Во-вторых, произраильскому неоконсервативно-идеологическому лобби. Ни для кого не секрет, какие фундаментальные противоречия существуют между Британией, исторически «накачивающей» фактор радикального исламизма на Ближнем и Среднем Востоке, и Израилем, которому этот фактор угрожает.
Второе. Степень остроты этого раскола наглядно характеризуют знаковые «говорящие головы» в американском истеблишменте, вроде многолетнего президента Совета по международным отношениям (СМО) Ричарда Хааса. Показательно, что этот «концептуал», сыгравший в должности советника тогдашнего госсекретаря Колина Пауэлла немалую роль в нападении в 2003 году США на Ирак, ставит внутриполитическую борьбу, связанную с деятельностью спецпрокурора Роберта Мюллера, в один ряд с такими внешнеполитическими вызовами, как Китай и КНДР.
Считая, что при Трампе американская внешняя политика утратила фундаментальность, превратившись в набор импровизаций, Хаас еще почти год назад призывал «сдать назад», восстановив полноценную атлантическую ось НАТО в увязке с ЕС, которую на его взгляд, принялся подрывать Трамп. Помимо того, что тем самым стоящая за ним часть объединенной в СМО двухпартийной элиты выражает недоверие Трампу, поддерживая миссию Мюллера, речь, по сути, идет о возврате к пробританской ориентации, а также о поиске путей ее увязки с китайской проблематикой. И все это в очевидном антироссийском контексте.
Назвать пассажи Хааса «черной меткой» Белому дому язык не поворачивается только по одной причине: таких «меток» Трамп в последние месяцы получал множество, но пробить «тефлоновую» защиту произраильских интересов не получается. Раз за разом антагонистам американского президента предлагают эти интересы, как минимум учитывать и с ними договариваться, причем, в духе исторической Декларации Бальфура (1917 г.), дававшей британские правительственные гарантии будущему еврейскому государству в Палестине, а как максимум, под эти интересы «лечь».
Третье. «Подходы» Лондона к континентальной Европе, связанные с побуждением ее к конфликту с Россией, оживляют в памяти уже не роль Британии как «непотопляемого авианосца» США времен холодной войны, а ее фактический возврат к политике «блестящей изоляции», то есть управления континентально-европейским равновесием. И, разумеется, противоречиями. С одним, но важным уточнением: Лондон уже не в состоянии - силенок маловато! – сталкивать между собой Россию и Европу, оставаясь в стороне самому. Не проходит!
«Общеевропейская» мобилизация – и то со скрипом – начинается только, когда первый шаг сделан на Британских островах, что по понятным причинам лишает Туманный Альбион инициативы, ограничивая пространство его геополитического маневра. Если во времена «концерта пяти держав» можно было плести имперские интриги, последовательно натравливая на нашу страну Австро-Венгрию, а затем Германию, сохраняя «себя-любимых» в образе любвеобильных «родственников» российской короны, то сегодня «крестовый поход», отбросив политес, придется возглавлять самим.
И чтобы искомый британской элитой «четвертый рейх» состоялся и двинулся «nach Osten», мало привести к власти очередного Наполеона или Гитлера. Не получится даже ради этого имитировать с ними конфликты. А придется либо объединяться открыто, лишаясь плодов победы над ними же руками России и обрекая себя на совместное, плечом к плечу, подписание будущего «акта о безоговорочной капитуляции», либо – о, ужас! – переворачивать «вверх тормашками» США, сталкиваясь при этом с интересами еврейского лобби. Оно, конечно же, «ворон ворону глаз не выклюет» (в смысле англосаксы и каббалистические стратеги), но и вопроса «кто в доме главный» тоже никто не отменял.
Четвертое. Отставки Тиллерсона и Макмастера проецируются на Россию не только на европейском, но и на других ТВД. Прежде всего, в среднеазиатском регионе, где под вопрос ставится разработанная «генеральским» лобби в Вашингтоне под интеллектуальным водительством Макмастера линия «накачки» пуштунского влияния за счет северных и западных нацменьшинств и обусловленная этим переориентация Талибана (организация, запрещенная в России) от противостояния местному ИГИЛ (организация, запрещенная в России) к фактическому союзу с его остатками, перенацеленным на север, в южное «подбрюшье» России.
Насколько влиятельные толкачи у этой стратегии остались в соответствующих ведомствах? Это до конца не известно. Но еще в самом начале госсекретарства отставленного ныне Тиллерсона кадровые проблемы американской дипломатии «не для прессы» комментировались следствием «зачистки» агентов британского влияния, а меняющий Макмастера Джон Болтон при всей своей одиозности внушает оптимизм обещанием вычистить из совнацбеза остатки оккупировавшей его при Бараке Обаме транснационально-глобалистской клиентуры.
Однако расслабляться России не стоит: британских симпатизантов и марионеток в Вашингтоне, вопреки потугам спецпрокурора Мюллера, меняет не российская, а израильская агентура, для которой иранские сухопутные силы в Сирии зло куда большее, чем российский Крым. То есть на пространстве Сирии, практически выигранном нашей страной на поле боя, как минимум, далеко не решен вопрос о ее территориальной целостности и, как следствие, о лояльности к нам будущего режима (режимов).
Как максимум, было бы опрометчиво списывать со счетов угрозу военной эскалации конфликта, идущего между Израилем и Саудовской Аравией с одной стороны, и Ираном с другой. И сохранение в руках проамериканских курдов восточного берега Евфрата существенно повышает эту угрозу; даже если удастся дождаться полного вывода из Эт-Танфа американских сил, на сопредельной территории Иордании для авантюры вполне хватает самых разных марионеточных контингентов, включая натовские.
Пятое. Не остается за скобками описанных сюжетов и Украина. Заказное «разоблачение» усилиями СБУ придуманных киевскими властями «агентов» Саакашвили и Савченко не снимает с повестки дня дилемму возобновления войны в многострадальном Донбассе или появления на территории бывшей «незалежной» новых народных республик. При любых политических тенденциях в Вашингтоне, там немало настроений в пользу расширения противостояния России. И включения в него все новых и новых ТВД, не только чисто военных, но и «гибридных». Иначе что совсем недавно делал Помпео, нынешний триумфатор антибританской кампании Трампа, в контролируемой ВСУ донбасской Авдеевке?
А активизация украинского вектора неминуемо взрывает ситуацию хотя бы нынешнего, весьма относительного «перемирия» в Европе, которая вопреки рассудку, под влиянием органично присущих местным элитам антироссийских инстинктов, займет в таком конфликте вполне очевидную сторону. И не будем забывать, что британская «мобилизация» Европы весьма скоротечна ввиду скорого, уже через год, начала процедуры выхода страны из ЕС, а значит «ковать железо» в Лондоне будут «не отходя от кассы». И киевские власти, как и «размораживание» конфликта в Донбассе, британским стратегам сегодня как нельзя кстати.
Наконец, никуда не девается и северокорейская проблема, решать которую Трамп, похоже, намерен против и за счет Китая. И гипотетическое усиление, таким образом, позиций США, на которое в Вашингтоне рассчитывают в результате прямых переговоров с Ким Чен Ыном, создает угрозу не только Поднебесной, но и российским дальневосточным рубежам, что объективно усаживает Москву и Пекин в одну лодку, в которой они и так находятся еще со времен кризиса 2008-2009 годов.
Словом, в ходе нынешнего кризиса в российско-британских отношениях, скорое окончание которого (как не достигшего целей) предрек экс-посол США в Москве Энтони Брентон, наметился успех пока лишь в одном сражении. До победы не только во всей войне, но и в локальной кампании еще далеко. Так что не будем расслабляться.
Павленко Владимир
