Через три дня после предложения поговорить с Северной Кореей без предварительных условий госсекретарь Рекс Тиллерсон изменил свою политику, настаивая — как и президент Дональд Трамп — на том, что КНДР для начала должна прекратить свои ядерные угрозы. Поскольку он отказывается сесть за стол переговоров, означает ли это, мы еще больше приблизились к войне?+
Трамп говорит об «огне и ярости». Советник по национальной безопасности Герберт Макмастер заявляет, что ядерная программа Северной Кореи является «самым дестабилизирующим фактором за весь период после Второй мировой войны».
Бывший директор ЦРУ Джон Бреннан оценивает вероятность войны в 25%. По словам сенатора Линдси Грэма, вероятность того, что США нанесут первый ядерный удар, составляет 30%. По оценке Совета по международным отношениям, эта вероятность приближается к 50%.
© AP Photo, Ahn Young-joon
Идею того, что война с Северной Кореей в ближайшее время неизбежна, многие считают нормальной. Но какие именно расчеты и анализы необходимы, чтобы Трамп и другие приняли это как данность и поверили, что война близится?
С другой стороны, какая нужна логика, чтобы понять, что эти угрозы — всего лишь бахвальство и провокация, необходимые для ублажения самолюбия какого-то высокопоставленного крутого парня?
Если считать, что Северная Корея обладает ядерным оружием просто в качестве сдерживающего фактора, в качестве защиты от нападения со стороны Соединенных Штатов, как это произошло с Ираком и Ливией после объявления их безъядерной зоной, Америке не нужно начинать войну.
Северная Корея не будет использовать свое ядерное оружие, если мы первыми не используем свое. Это — классический пример того, благодаря чему холодная война не переросла в горячую.
История Северной Кореи, воплощенная в ее национальной философии чучхе, заключается в выживании, в сохранении режима. С 1948 года семье Ким это удается превосходным образом. В отличие от Кубы, КНДР в экономическом отношении пережила распад Советского Союза.
Северокорейцы страдали от тотальной войны, голода, стихийных бедствий и длившихся десятилетиями санкций. С 1950 года они жили, не стремясь к насильственному воссоединению с Южной Кореей, даже когда в Америке сменяли друг друга более сильные и более слабые президенты.
Нет никаких разумных оснований для того, чтобы Северная Корея уничтожила себя, просто так первой применив ядерное оружие против США, обладающей превосходящей мощью.
Если бы вы были генералом, инструктирующим Ким Чен Ына по вопросам преимуществ использования ядерного оружия в наступательных целях, невзирая на связанный с этим риск, попробуйте и придумайте, как бы вы убедительно обрисовали достоинства национального самоубийства как средства достижения успеха.
Оружие нужно для того, чтобы обороняться. И Северная Корея не может быть страной, которая начнет войну.
В Вашингтоне же единственный способ поверить в то, что угрозы Трампа реальны — это поверить, что Север, вопреки всему, что вы только что прочитали, каким-то образом сочтет возможным применить свое оружие в наступательных целях, то есть, атаковать Южную Корею как часть попытки воссоединения. Только в этом случае упреждающий удар оправдан как способ самообороны.
В рамках же действий США в целях самообороны, потенциально погибнут миллионы корейцев вместе с сотнями тысяч японцев, а также жители Гуама, а возможно — и Гавайев.
И удар Америка должна нанести в ближайшее время — прежде чем КНДР доберется до нас первой. Звучит знакомо? Подобные слова служили оправданием вторжения в Ирак в 2003 году: как нам сказали, у Саддама было оружие массового уничтожения, и было бы смертельной ошибкой ждать, когда он использует это оружие против нас.
«Мы не хотим, чтобы дымящийся пистолет превратился в ядерный гриб, — предупредила в 2002 году тогдашний советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс. — Сколько мы собираемся ждать, прежде чем обратимся к явно нарастающей угрозе?»
Хитрость заключалась в том, что почти наверняка администрация Буша знала, что в 2002 году у Саддама не было оружия массового уничтожения. И в администрации точно знали, что даже во время первой войны в Ираке, во время операции «Буря в пустыне» в 1991 году, Саддам не использовал свое химическое или биологическое оружие.
Именно этот момент стоит изучить поподробнее. Саддам не использовал свое химическое/биологическое оружие, поскольку иначе у другой стороны не было бы выбора, кроме как ответить тем же самым. В случае с Саддамом, как и в случае с Северной Кореей, неравенство с Соединенными Штатами в отношении огневой мощи означало бы полное уничтожение. Единственным способом победить — выжить — было не играть в эту игру.
Для Соединенных Штатов в случае принятия решения о первом ударе по Северной Корее риск несоразмерен любому возможному выигрышу. В ходе «чудесного удара» каждый американский снаряд идеально попадет в каждую северокорейскую цель, в том числе и американские ядерные бомбы, необходимые для того, чтобы разрушить естественную породу гор, защищающих наиболее важные объекты.
Даже если события будут развиваться в соответствии с этим самым благоприятным сценарием, Северная Корея все равно окажется под радиоактивным облаком, которое, учитывая предсказуемые погодные условия, распространится на Сеул и Токио. Жители Северной Кореи, не погибшие сразу же, спровоцировали бы неслыханный в наше время гуманитарный кризис.
И корейская война 1950-х годов служит наглядным свидетельством того, как отреагировал бы Китай на нападение вблизи своей границы, не говоря уже о зомби-апокалипсисе в виде миллионов голодающих северокорейцев.
И даже этот наиболее оптимальный сценарий является полностью гипотетическим, поскольку, как вам скажет любой военный стратег, «идеальный» удар невозможен.
Любой американский план первого удара предполагает хотя бы несколько точных ударов со стороны Северной Кореи (представьте себе один из этих катастрофических ударов по Лос-Анджелесу), плюс ввод в действие «законсервированных» сил специального назначения, почти наверняка находящихся уже на месте в Южной Корее, Японии и в других местах.
Разрушения неизбежны, но переживет ли ядерную войну мировая экономическая система, останутся ли Южная Корея и Япония американскими союзниками, если запылают Сеул и Токио?
Будет ли Китай по-прежнему спокойно хранить американские государственные долговые бумаги, и не устроит ли он специально кризис на Уолл-Стрит?
И не будет ли какой-нибудь президент (особенно тот, которого уже ненавидит полстраны) объяснять, что покрытый радиоактивным пеплом Лос-Анджелес является платой за безопасность от еще более страшного ядерного удара, который могла бы в дальнейшем нанести КНДР?
И надеяться, что уничтожение тысяч американских военнослужащих на базах в Корее и Японии — мы искренне сожалеем — не повлияет отрицательно на результаты голосования в 2020 году?
Если бы вы проводили брифинг для президента, вы могли бы для компенсации и оправдания риска найти плюсы в этом сценарии в духе Стрейнджлава (намек на американский сатирический фильм Dr. Strangelove or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Bomb — «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», высмеивающий военные программы сверхдержав времен холодной войны, — прим. перев.)?
Нам это явно не обошлось бы лишь испорченной прической. Вы, наверное, зато скажете то, что сказал один человек, который мог бы на самом деле поговорить с президентом.
Контр-адмирал Майкл Дюмон (Michael Dumont), заместитель директора Объединенного комитета начальников штабов, пояснил: «Хороших вариантов военных действий против Северной Кореи нет. Вторжение в Северную Корею могло бы привести к катастрофической гибели людей в Южной Корее — американских войск и гражданских лиц. В результате могут погибнуть миллионы южнокорейцев, и под угрозой окажутся войска и гражданские лица на Гуаме и в Японии».
Вот так!
Чтобы поверить в то, что США приближаются к войне, необходимо поверить в то, что один или несколько национальных лидеров за просто так уничтожат себя и большую часть своей страны. О сумасшедших можете думать все что угодно, но лидеры и политики просто придерживаются другого мнения.
И все же любой человек может игнорировать любые факты и верить всему, во что он хочет верить. Ведь некоторые люди до сих пор считают, что в конце этого месяца по дымоходу должен спуститься толстый парень в красном костюме. Попробуйте убедить их, что это неправда…
