ЦРУ сворачивает операцию в Сирии: Россия победила в войне
Штурмовик
Су-25, входящий в состав авиационной группировки Воздушно-космических
сил России, перед вылетом с авиабазы Хмеймим в пункты постоянного
базирования на территории России (Фото: Вадим Гришанкин/Управление
пресс-службы и информации Минобороны России/ТАСС)
Штурмовик Су-25, входящий в состав авиационной группировки
Воздушно-космических сил России, перед вылетом с авиабазы Хмеймим в
пункты постоянного базирования на территории России (Фото: Вадим
Гришанкин/Управление пресс-службы и информации Минобороны России/ТАСС)
«Армия Башара Асада добивает остатки террористических групп «Исламского государства» *, —
сообщения из Сирии, появившиеся в начале сентября, вселяют оптимизм, пишет украинский еженедельник «2000».
И хоть до окончательной победы правительственных войск еще далеко,
но, как сообщает ливанское информагентство Al-Masdar, уже сейчас можно
с уверенностью сказать: военные операции, проведенные при активной
поддержке ВКС РФ, в центральной части Сирии, на юго-западном направлении
Дейр эз-Зора, в провинциях Хомс, Хама, Алеппо, Рака, — принесли весомый
успех в борьбе с ИГИЛ.
При этом экс-руководитель военного комитета Североатлантического альянса, бывший генеральный инспектор Бундесвера Харальд Куят на популярном ток-шоу Talk im Hangar-7 высказал собственное
категоричное мнение: «Если г-н Асад будет отстранен от должности, война
с террористической группировкой будет проиграна. Победить ИГИЛ* в Сирии
без Асада нельзя».
19 июля газета Washington Post сообщила — ЦРУ сворачивает запущенную 4
года назад тайную программу оказания поддержки «повстанцам», ведущим
борьбу против правительства сирийского президента Асада, силам,
связанным со Свободной сирийской армией (FSA). В правительстве США
считали их политически умеренными — т. е. не исламистами.
В рамках программы помощь получали примерно 20 000 боевиков. Несмотря
на расходы, исчисляемые сотнями миллионов долларов в год, потенциал
повстанцев в деле смещения правительства оставлял желать лучшего. Иными
словами, отказ от дальнейшей реализации программы служит одновременно
и прагматичным признанием сложившейся военной реальности, и фактически
решением о сдаче Сирии россиянам. Впрочем, важнейшим последствием
оказался подрыв авторитета Вашингтона в глазах американских союзников
по Ближнему Востоку.
Разрозненно и неэффективно
Программа ЦРУ официально стартовала в июне 2013-го, но Соединенные
Штаты тайно поддерживали сирийских боевиков еще с 2012 г. В соответствии
с ее условиями США обеспечивали заранее отобранные повстанческие
группировки легким стрелковым оружием, специальной подготовкой,
зарплатами, а иногда и противотанковыми ракетными комплексами TOW.
Следует признать, что Вашингтон неизменно отказывался снабжать боевиков
тяжелым вооружением, например ракетами класса «земля—воздух», опасаясь,
что оно попадет в руки исламистов. Кстати, исламисты без колебаний
покупают или просто изымают оружие у «армейцев».
На начальной стадии ЦРУ оказывало поддержку исламистам, ведущим
борьбу с Асадом, на трех фронтах — северном, центральном и южном.
Но в результате целой цепочки событий последних лет войны (в т. ч.
выхода Иордании и Турции из выступившей против Асада коалиции)
группировки все чаще оказывались в изоляции, не имея возможности
действовать эффективно.
На южном фронте (он стал одним из основных театров боевых действий
для поддерживаемых американцами повстанцев благодаря отсутствию здесь
основных сил исламистов) неоднократные попытки взять Дамаск неизменно
терпели крах. С начала российской интервенции, стартовавшей в сентябре
2015 г., боевые действия на южном фронте практически остановились,
поскольку Россия, Иордания и правительство Асада договорились о режиме
прекращения огня в провинции Даръа. Иордания, закрыв собственные
границы, не только лишила повстанцев притока рекрутов, но и потребовала
от них прекратить боевые действия против сирийской армии. Боевики,
желавшие и дальше получать зарплаты, оружие и защиту от исламистов,
вынуждены были подчиниться.
Занимавший тогда пост госсекретаря США Джон Керри
публично демонстрировал удовлетворение фактом сотрудничества России
и Иордании, но в реальности у него просто не было иного выбора: король Абдулла II стремился удержать россиян от ковровой бомбежки расположенных
на сирийско-иорданской границе и находящихся под контролем повстанцев
районов провинции Даръа. В противном случае Иордании пришлось бы
столкнуться с масштабным притоком сирийских беженцев. В Аммане также
опасались, что хаос на юге Сирии вдохновит радикалов, а Иордания
превратится в мишень для террористов. После заключения упомянутого
соглашения умеренные повстанцы лишились возможности вести борьбу с ИГИЛ
и другими исламистами на сирийском юге.
Турция (изначально член коалиции против Асада) после сближения
с Россией в августе 2016 г. пересмотрела повестку дня. Вместо свержения
сирийского режима остроту обрел вопрос о том, как предотвратить
установление курдами из партии «Демократический союз» контроля над
немалой частью территории Сирии (в т. ч. почти 500-мильным участком
турецко-сирийской границы).
Анкара в обмен на предоставленное Москвой право на вторжение
в сирийский Эль-Баб в конце 2016 г. отказала в поддержке группам
повстанцев, ведущим бои в Восточном Алеппо, что ускорило их разгром
сирийскими войсками. Вот и сегодня Анкара в рамках т. н. «Астанинского
процесса» поддерживает внесенные Россией и Ираном предложения
о перемирии. В Турции посчитали, что существование стабильного (пусть
и слабо централизованного) сирийского государства жизненно важно для
сокращения степени влияния курдов на южных границах страны.
Единственный фронт, где поддерживаемые Америкой повстанцы еще
проявляют активность, пролегает в Аль-Танф, на юго-востоке Сирии.
У местных группировок были все возможности держать в напряжении
и Дамаск, и стратегически важный район Каламун.
Этой весной, воспользовавшись уходом подразделений ИГИЛ из южной
части Сирийской пустыни, исламисты захватили обширные территории,
расположенные между Аль-Танфом и Каламуном. Правда, в ходе
контрнаступления сирийская армия и шиитское ополчение Ирака стремительно
изолировали эти группировки в Аль-Танфе: тут они находятся под защитой
американского спецназа, но угрозы сирийскому режиму уже не представляют.
Теперь в Вашингтоне хотят перебросить их на северо-восток Сирии для
борьбы с ИГИЛ, но большинство боевиков отказываются от такого
предложения — явных мотивов воевать у них нет.
Сворачивание программ
Без сотрудничества Иордании и Турции поддержка сирийских повстанцев
ЦРУ особых практических результатов не приносила. Последнее серьезное
наступление поддерживаемые США повстанцы провели на Дамаск летом 2013 г.
— т. е. 4 года назад.
С тех пор наиболее эффективные удары по силам режима наносят вовсе
не умеренные повстанцы, а исламистские группировки — самодостаточные
в плане идеологии, пользующиеся большей популярностью у местного
населения и получающие поддержку от стран Персидского залива и Турции.
На севере Сирии ИГИЛ и «Хайат Тахрир аш-Шам» ликвидировали
поддерживаемых США повстанцев как класс, а на юге умеренные силы даже
не принимали участия в последних наступлениях. В районе Дамаска
сопротивление все еще оказывает лишь Восточная Гута, но она, скорее
всего, падет уже в ближайшие месяцы.
В подобных условиях вашингтонская программа по поддержке сил,
выступающих против сирийского правительства, оказалась бесплодным
проектом. И сворачивание программы финансирования не спровоцирует
никакого изменения баланса сил в Сирии. Впрочем, такое решение поможет
ослабить моральный дух повстанцев и ускорит их крах. Даже вариант
вялотекущей борьбы против сирийского правящего режима уже не стоит
на повестке дня.
Теперь сирийская армия может сосредоточить внимание на все еще
оказывающих сопротивление повстанческих группировках Западной Сирии: это
преимущественно исламисты, поддерживаемой Саудовской Аравией. Именно
это и происходит сейчас в провинции Даръа и Восточной Гуте.
В соответствии с результатами переговоров в Астане оба района объявлены
зонами деэскалации: следовательно, сирийская армия и повстанцы обязаны
соблюдать режим прекращения огня.
На практике сирийское правительство не утруждает себя соблюдением
этих условий, используя любую возможность для дальнейшего укрепления
своего положения, а катастрофическое влияние заявления американцев
на моральный дух повстанцев этому лишь способствует. Сегодня они ощущают
себя слабыми и преданными.
Победа Путина
Полностью отказав сирийским повстанцам в поддержке, президент Дональд Трамп четко дал понять: вопрос смены режима в Сирии более не входит
в перечень приоритетов США. Поскольку упомянутое заявление прозвучало
сразу после встречи с российским президентом Владимиром Путиным в кулуарах саммита G-20, кое-кто в США усмотрел в нем значительную уступку интересам России.
Но это не так: теперь в вопросе блокирования влияния Ирана в Сирии
Вашингтон полагается на РФ, поскольку самостоятельно решать эту проблему
не имеет возможности. С точки зрения Белого дома, наличие на юге Сирии
российских войск предпочтительнее присутствия там Хезболлы или
Революционной гвардии Ирана. Такого же мнения придерживаются в Израиле.
В Тель-Авиве и Вашингтоне обеспечение перемирия в регионе силами россиян
считают наименьшим злом, даже несмотря на то, что платить за это
приходится учетом российских интересов.
Даже если в поддержке повстанцев нет никакого стратегического смысла,
отказ от участия в их судьбе создает очередной неблаговидный прецедент
в истории отношений США со своими союзниками в регионе. И это притом что
воспоминания о выводе американских войск из Ирака все еще свежи
в памяти партнеров.
В результате у «Сирийских демократических сил» (СДС), группы, тесно
связанной с курдами и при поддержке Вашингтона ведущей борьбу против
ИГИЛ на северо-востоке Сирии, теперь нет ни желания воевать
с правительством, ни стремления биться за территории, не представляющие
интереса для курдов.
И, наконец, в СДС, где главным врагом считают Турцию, уже осознали:
никаких гарантий поддержки США нет. Руководство СДС сегодня, вероятно,
задается вопросом: чего ждать после падения Ракки и ликвидации засевших
там боевиков ИГИЛ?
По всей вероятности, СДС, уже утрачивающий полезность для Вашингтона,
лишится американской поддержки и превратится в повод для конфликта
с Турцией. А Белый дом нуждается в сотрудничестве с Анкарой ради
предотвращения экспансии Ирана в регионе. Такая ситуация может
подтолкнуть СДС к сближению с Россией, демонстрирующей постоянство
в поддержке своих региональных союзников и способной защитить СДС
от Турции.
По сути, Соединенные Штаты вручают Асаду и его союзникам ключи
от победы. Остаток 2017 года пройдет под знаком возвращения сирийской
армии в Восточную Сирию, а в 2018 г. мы, скорее всего, станем
свидетелями ликвидации всех без исключения очагов сопротивления
на западе страны — даже в т. н. зонах деэскалации. Что касается Ракки,
то у СДС нет альтернативы сдаче города войскам Асада в обмен
на неофициальную автономию для своих районов.
Судя по всему, статус главного победителя сирийской войны достается
Путину: он возрождает российскую мощь за рубежом за счет относительно
скромных финансовых и человеческих затрат, возвращая своей стране звание
одного из ключевых игроков Ближнего Востока.
В Соединенных Штатах продолжают надеяться на формирование внутренних
проблем в российско-иранском альянсе в Сирии. Ждать этого, пожалуй,
придется долго. Россия — в отличие от Ирана — явно не собирается портить
отношения с Израилем. В то же время Москву и Тегеран объединяет общий
антисаудовский интерес.
Путин добивается приручения Эр-Рияда — мирового регулятора нефтяных
цен и финансового донора исламистских группировок, проверявших
российскую власть на прочность в Чечне. А у Ирана достаточно мудрости
для того, чтобы не спешить после недавнего достижения определенного
преимущества в затяжной ближневосточной шахматной партии. Победу в ней
обеспечит только наличие долговременной и последовательной стратегии,
а также умение заключать договоренности с местными игроками
и их региональными партнерами. А Соединенные Штаты в этой партии
допустили кардинальное ухудшение своих позиций.
Фабрис Баланш.
Статья опубликована в Foreign Affairs 2 августа 2017 г. © Council on Foreign Relations // Tribune News Services.
