Сумерки национальных элит США: новый рим накануне эпохи упадка

Либеральные СМИ США могут сколько угодно критиковать Трампа, их карикатуры уже стали однообразными и набили оскомину. Некоторые издания задаются вопросом: может ли сатира спасти республику? — Нет, не может. Вернее, она может поднести к лицу власти только кривое зеркало, выпятить недостатки… Но, как говорится, отвергаешь — предлагай! Могут ли современные элиты США предложить что-то американскому обществу?

«Кризис столь глубоко укоренился в американском государстве, что трудно понять, как его можно решить… мирным путем. Глядя в будущее с этого конкретного промежутка времени, кажется, что практически любой возможный курс действий углубит этот кризис», — пишет The American Conservative.

Некоторые считают, что все началось именно с избрания Дональда Трампа, человека, которого теперь даже бывшие сторонники считают непригодным для президентства, но многие уверены, что каким-то чудесным образом все проблемы страны испарятся, когда его можно будет отстранить от должности. Эти люди правы в одном: Трамп, может, и непригоден для поста, который занимает. Но это не главная проблема; это всего лишь симптом. И болезнь, похоже, развилась до кризисных показателей.

Когда такой человек, как Трамп, становится президентом, противопоставляя себя национальным элитам, — это сильный сигнал о том, что проблема именно в них — причем и в демократах, и в республиканцах. Подумайте о тех, кто дал стране Хиллари Клинтон — женщину, которая стремилась избежать ответственности за использование частного почтового сервера; которая создала огромное некоммерческое учреждение — фонд «добрых дел», которое фактически было коррумпированной политической машиной, призванной вернуть Клинтонов в Белый дом, сделав их богатыми; женщину, которая баллотировалась на пост президента и почти выиграла, не обращая внимания на главные проблемы страны — при этом очерняя огромное количество расстроенных и подавленных американцев, называя их «мусором». Неприемлемость всего этого была очевидна всем, и тем не менее демократическая элита беспечно взялась за ее продвижение, вплоть до использования закулисных манипуляций, чтобы помешать «выскочке» — претенденту, который все же заручился поддержкой огромного количества бывших демократических избирателей.

По крайней мере республиканские элиты сопротивлялись появлению Трампа так долго, как только могли… Но, в отличие от Демократической партии, кандидату от республиканцев наиболее эффективно удалось подхватить основные настроения избирателей. Республиканская элита должна была уступить ему дорогу. Почему? Потому что американские элиты стали настолько низкопробными, что пришлось обратиться к человеку, который сумел наиболее эффективно против них восстать.

Кризис элит можно было наблюдать повсюду. Посмотрите на иммиграционную политику. Оставьте в стороне аргументы, обсуждения и дебаты по существу вопроса — будь то «массовая иммиграция — хороша ли она для Америки?» или «приведет ли это к экономическому кризису?» и «угрожает ли она разрушить основу американской культуры?». Какими бы ни были ее достоинства и недостатки, массовая иммиграция, принятая как программа развития страны и подстрекаемая национальными элитами, уже забила клин в страну. Разве элиты не понимали, что это произойдет? Неужели они так мало заботятся о государстве, за которое берут на себя ответственность, что их мелкие политические амбиции оказались важнее, чем гражданское здоровье целой нации?

Итак, сейчас в США около 11 миллионов нелегальных иммигрантов, распространяется угроза территориальному суверенитету и верховенству закона, на котором страна была основана; разумного решения не видно; к тому же это порождает политическую напряженность. Кроме того, теперь число американцев, родившихся за границей, приближается к 14%, что является беспрецедентной цифрой в американской истории, за исключением 1920-х годов…

И все же элиты никогда не считали вопросы, связанные с ассимиляцией, важными для гражданского здоровья страны. Некоторые даже приравнивали тех, кто задавал такие вопросы, к расистам и ксенофобам. Зато теперь у нас есть «города-убежища» на всей территории «голубых» (демократических) штатов, которые отказываются сотрудничать с федеральными чиновниками, пытающимися обеспечить соблюдение иммиграционного законодательства. Теперь США ближе всего к моменту кризиса в 1830-х годах, когда Южная Каролина заявила о своем праве игнорировать федеральное законодательство, которое ей не нравится. Эндрю Джексон тогда подавил движение, угрожая повесить на ближайшем дереве любого, кто участвует в этом движении.

Сейчас же мы наблюдаем, как финансовые элиты страны идут к «успеху» после Великой рецессии и думают лишь о том, как принести пользу себе, в то время как простые американцы наблюдают за уничтожением капитализма в привычном для них понимании. Беспрецедентно низкие процентные ставки в сочетании с массовым приобретением облигаций — стратегия под названием «накачивание экономики деньгами» оказалась благом для банков Уолл-стрит и корпоративной Америки, но обернулась потерями для рабочих семей.

Они потеряли доход от своих фондов и сберегательных счетов. Результат, как говорит экономический консультант Дэвид М. Смик, автор книги «Великий уравнитель», — это «самое большое отчуждение средств среднего класса и пожилых людей в интересах элит в истории человечества». Обратите внимание на то, что все послекризисные «меры» были в основном финансовыми. Это были сделки, оторванные от традиционной американской страсти к созданию вещей, к инновациям и риску — видам деятельности, которые стимулируют предпринимательскую активность, создают новые предприятия и рабочие места. Таким образом, этот экономический поворот событий отражает финансовое положение экономики США — все больше дохода от денежных трансферов и все меньше выгоды от реального бизнеса и создания рабочих мест.

И хотя эта политика была направлена на ускорение экономического роста, этого не произошло, поскольку Америка пережила один из самых длинных периодов посредственного экономического роста в своей истории. Все это в значительной степени способствовало вытеснению американского рабочего класса на обочину жизни — а ведь когда-то это был центральный фундамент экономической мощи и политической стабильности страны. Теперь это забытые американцы, «мусор» (как выразилась Хиллари Клинтон), оставшийся без работы, лишенный цели и надежды на будущее.

И если они жалуются, то оказываются перед лицом «сил политкорректности», стремящихся заглушить их и изолировать от политической арены. Несмотря на порою просачивающиеся жалобы консерваторов, а иногда даже мейнстрима, на политкорректность, до конца так никогда и не было ясно, сколько разочарований и гнева она породила по всей стране; пока Дональд Трамп не активизировал свою деятельность, взяв этот феномен на вооружение в своей кампании. Опять же, здесь обычные американцы просто выступили против элит.

Что касается внешней политики, то за последние 25 лет элиты заставили свою страну увязнуть в войнах без какой-либо определенной заявленной цели, и во многих случаях этому не видно конца: Ирак, Афганистан, Сирия, Йемен, Ливия. Многие в «элитах» хотят дальнейших военных действий США на Украине и против Ирана, а также предотвращения роста Китая в Азии. Помимо риска усиления геополитического давления против Америки, цена этой стратегии будет огромна, что внесет вклад в текущие экономические проблемы страны.

Когда Трамп, выстраивая это «антиэлитное» негодование в мощную политическую волну, выиграл президентские выборы в ноябре 2016 года, еще во время всенародного голосования многие отмечали, что он станет «президентом меньшинства». Но ведь так же было и с Никсоном; и с Клинтоном; и с Вильсоном; и, в действительности, так же было даже с Линкольном. Победа Трампа представляла собой политическую революцию.

Теперь происходит контрреволюция. Элиты полагают, что если они просто избавятся от Трампа, страна сможет вернуться к тому, что они считают нормой (статус-кво) перед тем, как Трамп бросил вызов их положению «правителей Америки». Вот почему сегодня так много говорят об импичменте даже при отсутствии каких-либо доказательств «преступления». «Вот почему увольнение Джеймса Коми — директора ФБР — пытаются сравнить с историей Никсона. Именно поэтому демонизация России достигла пика — в надежде, что даже незначительные нарушения со стороны президента могут быть раздуты до уровня угрозы угроз», — пишет The American Conservative.

Росс Дауэт, консервативный обозреватель газеты New York Times, даже предлагает элитам Вашингтона избавиться от Трампа, используя 25-ю поправку к Конституции, которая позволяет устранить президента, если большинство членов кабинета заявит Конгрессу о том, что тот «не в состоянии выполнять полномочия и обязанности» и если две трети голосов Конгресса подтвердят это решение. Разумеется, это положение было написано для крайних случаев недееспособности президента — таких, как плохое состояние здоровья или травма, но Дауэт — сторонник контрреволюции и будет добиваться использования поправки для доказательства президентской некомпетентности.

Издание Slate недавно опубликовало статью — об «импичментометре». В традициях Клинтонометра и Трампокалипсиса, Impeach-O-Meter станет субъективной и, судя по всему, спекулятивной ежедневной оценкой вероятности того, что Дональд Трамп покинет свой пост до истечения срока своих полномочий, будь то импичмент или отставка под его угрозой.

Что касается истории раскрытия секретной информации министру иностранных дел России и послу в США… Президент и его советники по внешней политике, присутствовавшие во время беседы, говорят, что он этого не делал. СМИ и политические противники Трампа настаивают, что он это сделал, по крайней мере, неявно. Но эта история оказалась на страницах газеты Washington Post в результате утечек от людей из окружения Трампа, которые хотят увидеть его отставку; и это привело к такой волне безумия, которая, вероятно, повредит американским интересам гораздо больше, чем-то, что Трамп реально мог сказать русским. Вместо неосторожности Трампа, ограничивающегося одним разговором с иностранными чиновниками, эта история, как и многие другие, теперь пережевывается по всему миру… Вместо того чтобы иметь возможность, по крайней мере, развивать более тесные отношения с Россией по вопросам, представляющим взаимный интерес, Трамп снова вынужден развернуться на каблуках — спасибо правительственным чиновникам и их союзниками в СМИ, которых, в отличие от Трампа, никто никогда не избирал руководить страной.

Таким образом, кризис Трампа теперь накладывается на гораздо более широкий и глубокий кризис элит, который и породил «трампокризис». Да, возможно, Трамп — это президент-катастрофа. Ему не достает почти всех качеств, которыми должен обладать президент, а перспектива (еще три с половиной года его правления) лишь усугубляет гражданскую злобу. Но попытки избавиться от него до истечения срока полномочий, отсутствие четкого конституционного обоснования этих шагов и все-таки явная поддержка со стороны электората просто обострят кризис, вбивая клин в глубь американского континента и порождая чувства, благодаря которым американская система рискует утратить свою легитимность.

«На данный момент выхода у Америки нет. А устойчивый курс, которым она идет, может привести к весьма проблематичному итогу. Попытка его исправления может оказаться еще хуже. Возможно, решение будет найдено. Но даже если это произойдет, оно устранит (возможно, с большим общественным беспокойством) всего лишь трампокризис. Кризис элит будет продолжаться и, возможно, станет еще более трудно разрешимым и зловещим», — делает вывод The American Conservative.

«Многие из его высказываний искажены до крайности, а его заявления, например, об иммиграции, кажутся страшно похожими на то, что говорили не так давно бывшие президенты Барак Обама и Билл Клинтон. Так почему весь гнев и все тучи сгустились над Трампом?» — спрашивает читателей издание USA Today.

На протяжении десятилетий образованные меритократы, которые управляли Америкой — «лучшие и самые яркие», — пользовались своим статусом, независимо от результатов выборов. Происходила ротация: одни перемещались в частный сектор — лоббисты, дорогостоящие юристы или консультанты — в то время как другая партия меритократов занимала свои позиции в правительстве. Но даже в этом случае их статус оставался неоспоримым: они всегда были инсайдерами, элитой, победителями, независимо от того, какая партия вышла вперед на выборах.

Но, как отмечает американский политэконом и демограф Николас Эберштадт, все это изменилось в ноябре. Для привилегированных и хорошо образованных американцев, живущих в «бастионах» на обоих берегах, дела шли хорошо, даже когда остальная часть страны все больше и больше от них отставала. Как пишет Эберштадт, «2000 год оказался мрачным историческим этапом для нашей страны. По каким-то причинам «Великий американский эскалатор», который последовательно поднимал поколения американцев на все более высокие стандарты жизни и уровень социального благополучия, сломался примерно в это время — и сломался очень заметно… Предупреждающие огни мигали, и клаксоны были слышны в течение уже полутора десятков лет, но эксперты и прогнозисты, профессора и политики, укрывшись, как правило, в глубине пузыря, были слишком далеки от бедствий своего населения, чтобы увидеть их или услышать. Зато теперь они это услышали.

В Соединенных Штатах результатом стал Трамп. В Британии — Brexit. В обоих случаях предполагаемая элита, которая должна была быть умнее и выше вульгарных страстей масс, просчиталась весьма крупно. От теорий заговоров (это были русские!) до странных фантазий о военном перевороте (чтобы вытеснить Трампа!), элита внезапно перестала казаться особенно элитарной или, если уж на то пошло, особенно разумной. Фактически в то время как Америка проигрывает войны за границей и теряет рабочие места у себя дома, «элиты, казалось, сосредоточились на вещах, которые были, ну, не совсем первостепенными», — пишет USA Today.

Ученый Ричард Фернандес написал в твиттере: «Элиты потеряли свое мужество, став абсурдными. Это произошло на полдороге: между культурными ассигнованиями и трансгендерными туалетами. Это стало судьбоносным поворотом: люди верят инстинктивно. Римские боги стали смешными, когда стали смешными римские императоры. Политкорректность стала эквивалентом лошади Калигулы».

Таким образом, гнев привилегированного класса означает потерю его статуса. Это не может быть неопасно. Как замечает Фернандес, «самоубийственная разобщенность раздирала народы и раньше, Римский кризис III века н.э. — самый известный пример… Если в течение года Трамп будет свергнут «глубинным государством», этот кризис вряд ли станет последним. Если ни одна из фракций не развалится сама по себе, не будучи способна управлять другой, то любой, кто повалит Трампа, может ожидать, что его срок будет коротким. Америка может докатиться до собственного периода упадка с 26 президентами. Это будет хорошей новостью для варваров, ожидающих на границах Европы и готовых к переезду. Третий кризис в Риме закончился не особенно хорошо. «Новый «нормальный президент» не станет возвращением к Золотому веку, он будет его концом», — делает вывод Фернандес.

Даже великие империи могут пасть, когда элиту съедает мелочность, а правящий класс ставит свои узкие интересы выше интересов народа. Американцы полагали, что невосприимчивы к таким вещам. Так и было раньше — намного более дисциплинированный правящий класс до этого должен был противостоять реальной внешней угрозе, должен был служить примером, быть способным мобилизовать свой народ в нужный момент. Но в сегодняшней Америке этого нет.

Одним словом, «Римская империя времени упадка сохраняла видимость твердого порядка: Цезарь был на месте, соратники рядом, жизнь была прекрасна, судя по докладам».