На заседании Совета НАТО на уровне министров обороны в Брюсселе 16–17 февраля с.г. сделаны знаковые шаги по своеобразной перенастройке альянса под требования нового хозяина Белого дома. Однако изменения за океаном являются лишь частью процесса, обусловливающего дальнейшую радикальную трансформацию организации Североатлантического договора, стратегия которой была определена задолго до появления на политической арене Дональда Трампа. Причин происходящих и будущих изменений несколько, а географическая сфера их воздействия охватывает Европу, Ближний Восток и Азию, где конкуренция между государствами и их объединениями все больше охватывает ценности и модели общественного развития, человеческий, культурный, научный и технологический потенциал. Ключевым детерминантом является снижение возможностей Запада влиять на события в выгодном для правящих элит направлении при одновременном укреплении новых полюсов власти. Сегодня НАТО не является единственным игроком, способным обеспечить европейскую безопасность. Более того, в одиночку ей это не по силам.

ТРАМП КАК ГЕНЕРАТОР ГЛОБАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Инициатором изменений является Вашингтон, где администрации Трампа приходится решать и острые внутренние вопросы, и накопившиеся проблемы за пределами США.


Широко разрекламированный разворот США к Азии, продолжающийся уже пять лет, пока не дает эффекта. Повышается вероятность мирового раскола по оси российско-китайского сотрудничества с одной стороны и западным блоком государств во главе с США – с другой.

На Ближнем Востоке крепнут сомнения в способности американцев играть лидирующую роль, усиливается нестабильность. Скрытно поддерживаемые США террористические группировки закрепились в Ираке, Ливии, Сирии, Западной Африке. Важным игроком в регионе становится Россия, многие ищут сотрудничества с ней. Люди активно реагируют на изменения в структуре международной безопасности, сложившейся после холодной войны. По результатам глобального опроса, проведенного недавно социологами международного исследовательского центра WIN/Gallup International, граждане Болгарии, Греции, Словении и Турции предпочли бы военное союзничество с Россией, если бы на их страны кто-то напал. При этом главной угрозой безопасности болгары и греки назвали Турцию, которая также является членом НАТО и теоретически должна считаться их союзником. Турецкая оккупация Северного Кипра в 1974 году показала, что жители этих стран не могут рассчитывать на защиту альянса, поэтому они выбирают Россию.

Китайцы выбрали желаемым союзником Россию, россияне – Китай, таким образом, политика США в последние 20 лет привела к сближению Москвы и Пекина.

Европа увязает в проблемах неконтролируемой миграции, ведущие страны Старого Света все громче говорят о неадекватности ЕС, его неспособности противостоять вызовам и угрозам. К власти в ряде европейских государств пытаются получить доступ лидеры, настроенные весьма скептически к ЕС и НАТО, грозящие новыми брекзитами. Глобальная нестабильность усиливается из-за начала военного соперничества в относительно новых сферах – в космосе и киберпространстве. Растет вероятность, что политические проблемы усугубятся серьезными климатическими изменениями.

В этих условиях появляются новые трещины в не так давно казавшемся незыблемым монолите западной солидарности по отношению к России: раздаются голоса влиятельных политиков за пересмотр и отмену антироссийских экономических санкций, в пользу выработки единых мер по борьбе с международным терроризмом. По словам Франсуа Олланда, «для Франции Россия не является ни противником, ни угрозой» и Париж рассматривает Россию не в разрезе соперничества, а в разрезе партнерства. Однако Германия и Великобритания считают, что без кардинального изменения внешнеполитического курса России она уже в обозримом будущем «станет угрозой безопасности для нашего континента». Именно в этой категоричной и в корне неверной оценке состоит главное и опасное заблуждение западных элит.

Однако традиционная антироссийская позиция Вашингтона, Берлина, Лондона и некоторых других столиц НАТО оказалась решающей при выработке министрами обороны альянса консолидированной точки зрения на продолжение курса на обострение геополитического противостояния между Западом и Москвой на основе политики с позиции силы и дальнейшего наращивания мер по сдерживанию России. Такой курс выгоден западным элитам, рассчитывающим не допустить сближения России и США, ослабить и измотать нашу страну в навязываемой гонке вооружений и гибридной войне, добиться уступок по принципиальным вопросам.

В решениях политиков альянса получили закрепление несколько направлений военно-силового и информационного характера, реализация которых переводит предшествующие рассуждения о некой виртуальной опасности войны к осознанию реальности военного столкновения. Одновременно главы военных ведомств стран альянса сделали первые шаги навстречу достаточно жесткой и даже в чем-то ультимативной риторике новой американской администрации в адрес НАТО.

Под давлением США новый импульс придан шагам по адаптации Североатлантического блока к новым политическим реалиям. Это прежде всего наращивание сил и средств альянса в рамках стратегии сдерживания России, с которой Вашингтон намерен «говорить с позиции силы». Подобное заявление в Брюсселе главы Пентагона Джеймса Мэттиса немедленно получило жесткую отповедь со стороны министра обороны РФ Сергея Шойгу.

В соответствии с указаниями Вашингтона намечены некоторые шаги по приданию военно-политическому союзу реальных возможностей по борьбе с международным терроризмом, обеспечению большей самостоятельности ОВС блока и ситуационных коалиций в составе отдельных стран при проведении операций на удаленных театрах и совершенствованию взаимодействия с союзниками и партнерами. Весьма острой остается проблема выполнения государствами – членами НАТО финансовых обязательств.

НОВЫЕ ПРОЕКТЫ НАТО

Министры согласовали ряд первоочередных мер по противостоянию террористическим угрозам альянсу со стороны Среднего Востока и Северной Африки. При оперативном командовании объединенными силами НАТО в Неаполе (Италия), которому подчинены сухопутные, морские и воздушные компоненты ОВС НАТО в регионе, будет создан специализированный аналитический и координационный центр. В нем около 100 офицеров будут заниматься оценкой угроз на южном направлении и разрабатывать предложения по противодействию им. Одновременно приняты меры по улучшению предварительного планирования учений, активизации подготовки войск с упором на отработку вопросов использования Сил реагирования НАТО в регионе.

Получила развитие концепция, направленная на развитие способностей альянса оперативно реагировать на возможные военно-политические ситуации за счет внедрения модели сотрудничества, предусматривающей образование устойчивых многонациональных войсковых боевых единиц. В рамках ситуативных коалиций в составе нескольких стран намечено формировать новые мобильные ударные подразделения НАТО, которые будут действовать самостоятельно или станут частью более крупной универсальной группы быстрого реагирования. Считается, что за счет участия в таких силах небольшие страны с их специальными навыками дополнят военный потенциал крупных членов НАТО.

Первым шагом стало подписанное министрами обороны Бельгии, Дании и Нидерландов соглашение о создании в 2019 году многонациональной штабной группы для руководства и координации специальных операций с участием нескольких подразделений в рамках совместного реагирования на угрозы ограниченного масштаба.

Для небольших стран преимущество от сотрудничества с более крупными партнерами будет заключаться в возможности повысить уровень своей подготовки и технического оснащения. В свою очередь, ведущие государства НАТО (Германия, Франция и некоторые другие) в случае обострения обстановки в Европе смогут опираться на более крупные сухопутные соединения, взаимодействие с которыми будет отлажено в мирное время. Такая концепция считается важной также и потому, что в будущем самым ограниченным ресурсом армий государств – членов НАТО будет не материальная база, а персонал.

Одновременно сторонники формирования самостоятельных военных возможностей Европейского союза рассчитывают, что тесная совместная работа европейских стран – членов НАТО под руководством Германии может стать настоящей основой европейской армии. По мнению Берлина, Евросоюз в настоящее время «не способен защитить себя от внешних угроз и не может полагаться только на трансатлантическое партнерство с Соединенными Штатами». Поэтому намеченная на встрече министров в Брюсселе консолидация военных усилий альянса, расширение международных связей объективно способствует укреплению военной идентичности ЕС. Чем теснее и дольше будет сотрудничество европейцев под эгидой НАТО, тем скорее они смогут участвовать в совместных миссиях за пределами зоны влияния альянса, за которые несет ответственность НАТО или Европейский союз.

На фоне снижения интереса Вашингтона к Европе обращает на себя внимание повышение активности Германии на восточном направлении и прежде всего на Украине, где Берлин, похоже, вновь пытается реанимировать известную концепцию завоевания жизненного пространства на Востоке. Как отнесутся к этой новой политической реальности европейские партнеры Германии, которая в условиях снижения внимания США к Европе, по сути, претендует на роль военного фундамента НАТО, покажет время.

С учетом заявлений Трампа об «устаревшем НАТО» и требований Вашингтона к союзникам выполнять все свои обязательства в области повышения бюджетных ассигнований на оборону продолжилась ожесточенная дискуссия по проблемам выравнивания участия стран-союзниц в финансировании военного строительства блока и выходу на обязательный для всех 2-процентный уровень расходов. Новый министр обороны США Джеймс Мэттис предъявил ультиматум своим коллегам – главам оборонных ведомств стран НАТО: «Если ваши народы не хотят увидеть, как Америка отказывается от части своих обязательств в этом альянсе, то ваши правительства должны показать, что поддерживают нашу общую оборону».

Цель в 2% – ориентир по доле военных расходов в объеме ВВП, – которую европейские партнеры НАТО признавали на протяжении многих лет, но которой фактически пренебрегали, на фоне нынешнего напора США получила новое измерение и снова стала считаться разумной. Однако решение этой задачи требует времени и политической воли. Например, Германии на то, чтобы достичь этой цели и увеличить оборонный бюджет с нынешних 37 млрд евро до 75 млрд евро, потребуется минимум 10 лет.

В 2016 году только четыре страны альянса кроме США выполнили это требование. Более 2% своих ВВП расходовали на оборону Греция (2,4%), Великобритания (2,2%), Эстония (2,2%) и Польша (2%). В абсолютных числах бюджет оборонного ведомства в США в 2016 году составил 594 млрд долл., а во всех европейских странах – членах альянса и Канаде вместе взятых – 273 млрд долл.

Некоторые страны НАТО (Италия, Испания) «пробрасывают» идею, что мы, мол, и так много тратим на участие в операциях альянса и поэтому было бы справедливо предусмотреть для нас иной, щадящий график выхода оборонных затрат на уровень 2%.

Соответствуют требованиям новой американской администрации о модернизации «ветхого» альянса и шаги, направленные на повышение способности НАТО проецировать силу за пределами зоны ответственности блока. Министры обороны Бельгии, Германии и Норвегии подписали протокол о присоединении к проекту, предусматривающему использование для нужд блока восьми многоцелевых транспортно-заправочных самолетов А330, заказанных Голландией и Люксембургом. Поставка двух первых самолетов намечена на 2020 год.

ШАГИ НАТО ПО СДЕРЖИВАНИЮ РОССИИ

Вместе с тем процесс осознания реальности войны как вполне вероятного шага в развернувшимся противостоянии между Россией и Западом уже прошел несколько этапов, знаменующих постепенную эскалацию напряженности в военно-политической и информационной сферах в течение последних лет.

В военно-политической сфере в рамках провозглашенных альянсом «новых условий безопасности» министры подтвердили проведение последовательной адаптации военных программ НАТО в соответствии со стратегией сдерживания России. Географически это происходит прежде всего в странах Восточной Европы и Балтии, где натовской стороной осуществляются следующие шаги:

– последовательное развитие «трех ключевых элементов «чикагской триады» – объединения ракетно-ядерных, противоракетных и обычных вооружений США и НАТО с перспективой их возможного применения в глобальном масштабе». Такая стратегия впервые была зафиксирована в итоговых документах саммита НАТО в Чикаго (май 2012 года) и затем получила развитие на саммитах блока в Великобритании и Польше в 2014–2016 годы. До этого в период с 1989 по 2012 год у США и НАТО существовала «диада», в которую входили только ядерные вооружения и силы общего назначения.

Продолжается создание позиционных районов системы стратегической противоракетной обороны США и ее сопряжение с объединенной системой натовской ПВО/ПРО. Особую опасность обусловливает положение американской доктрины «наступательного ядерного сдерживания путем устрашения» о возможности применения стратегического и тактического ядерного оружия в первом «превентивном и упреждающем» ударе по потенциальным противникам, в число которых входит и Россия. Сегодня этот тезис усиливается заявлениями новой американской администрации о диалоге с Россией с позиции силы:

– в соответствии с «Планом действий по повышению боеготовности альянса» будет продолжено развитие военной инфраструктуры НАТО за счет увеличения количества объектов заблаговременного складирования вооружения и военной техники на территории восточноевропейских стран, формирования в странах Балтии, Болгарии, Польше, Румынии, Венгрии постоянных органов управления группировками ОВС НАТО, а также передовых координационных центров по приему войск усиления. С учетом призывов Трампа нацелить НАТО на борьбу с терроризмом укрепляется южный фланг альянса;

– в Латвии, Литве, Польше и Эстонии размещаются четыре многонациональных батальона, а также многонациональная бригада под командованием штаба дивизионного уровня в Румынии;

– реализуется решение об увеличении с 13 до 40 тыс. человек контингента Сил реагирования НАТО, «острием» которых становятся Совместные силы сверхбыстрого реагирования.

В результате этих и некоторых других мер за счет размещения в странах Центрально-Восточной Европы и Балтии дополнительных воинских контингентов, создания развитой инфраструктуры, складской и транспортной сети Североатлантический союз получает возможность для резкого наращивания группировки возле российских границ.

Важным представляется решение НАТО о создании собственной Службы разведки и безопасности. В этом контексте министры обороны заявили о намерении совершенствовать технические средства разведки, в частности, приступить к изучению вопросов замены к 2035 году самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления авиацией АВАКС–НАТО и совершенствовать обмен информацией, получаемой от беспилотных разведчиков «Глобал Хок» на авиабазе Сигонелла в Италии.

Не прекращаются попытки втянуть в НАТО северных соседей альянса – Швецию и Финляндию. В этом контексте вооруженные силы этих государств привлекаются к учениям с антироссийскими провокационными сценариями, усиливается взаимодействие в сфере противостояния киберугрозам. НАТО и Финляндия подписали в ходе встречи министров обороны политический рамочный договор о сотрудничестве в сфере киберобороны.

По некоторым данным, администрация США якобы работает над созданием альянса ближневосточных государств для противодействия угрозе Ирана с использованием опыта натовских проектов «Стамбульская инициатива о сотрудничестве» и «Средиземноморский диалог». Союз предполагается основать на принципе коллективной обороны по аналогии с НАТО с включением на первых этапах Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Египта и Иордании, а впоследствии и некоторых других государств Ближнего Востока. Не исключено, что к новому альянсу может присоединиться Израиль, но на условиях ограниченного членства, подразумевающего только сотрудничество в области разведки. Главные противники нового союза – Иран и Россия.

Представляется вероятной попытка создать некое подобное объединение с опорой на партнеров США и НАТО в ЮВА для противостояния растущей мощи Китая и России.

Однако на фоне последних двух пока виртуальных проектов гораздо более четкие очертания получают шаги НАТО по совершенствованию механизмов оперативного реагирования на вызовы и угрозы современности, прежде всего борьбе с международным терроризмом. С этой целью могут быть внесены принципиальные изменения в устоявшиеся механизмы принятия решений, что неизбежно затронет не только собственно военные, но и политические основы деятельности блока. С учетом анализа дискуссий в политических и военных структурах НАТО, к числу изменений, которые в обозримом будущем могут быть зафиксированы в доктринальных документах блока, относятся:

– переход от установленного в органах НАТО принципа принятия решений на основе консенсуса к принципу большинства голосов и ликвидация права наложения вето на данные решения странами – участницами Североатлантического союза. Особенно это важно для органов военного управления, иначе альянс потеряет способность успевать за событиями в ходе динамично развивающейся кризисной ситуации. Принцип консенсуса может быть сохранен только в регламенте Постоянного совета НАТО;

– отказ от налагаемых национальными законодательствами стран – членов НАТО ограничений по участию в операциях этой организации, подобных тем, что препятствовали проведению афганской кампании;

– исключение из процесса принятия решений по операциям НАТО тех членов альянса, которые не участвуют в этих кампаниях;

– использование силы без санкции Совета Безопасности ООН в тех случаях, когда «требуется принятие незамедлительных мер для защиты большого числа людей».

Конечная цель комплекса предполагаемых изменений – создать нормативно-правовые основы и максимально облегчить формирование на площадке НАТО ситуативных коалиций, способных действовать в глобальном масштабе с опорой на базовые ресурсы блока. Такая трансформация блока в определенной мере будет способствовать снятию опасений новой американской администрации, связанных с «устаревшим НАТО» и его ограниченными способностями реагировать на кризисы. Однако только этих шагов недостаточно.

ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОСЧЕТЫ НАТО

Дональд Трамп четко заявил, что США во время его президентства должны будут заботиться исключительно о собственном благополучии. Таким образом, Америка отказывается от своей роли блюстителя мирового порядка, и новый президент, который ставит потенциальную выгоду для собственной страны превыше всего, не видит в этом абсолютно никакой проблемы.

Эту реальность европейским членам НАТО еще предстоит осознать. Пока на политике НАТО продолжают сказываться существенные геополитические просчеты, связанные с неадекватной оценкой обстановки безопасности в Европе из-за ошибочного определения источников угроз и потребного потенциала для противостояния им. Эта искаженная оценка ведет к серьезным деформациям политики и определяет ошибочную направленность военных приготовлений блока. В Брюсселе все еще недооценивают реальную опасность, исходящую от комплекса угроз НАТО, связанных с южным флангом альянса. Сегодня проблемы, которые проецируются на этот регион с Ближнего Востока и Северной Африки, уже достаточно глубоко изменили жизнь не только в Южной Европе, но и в Центральной и Северной Европе. Под угрозой находится европейская идентичность как таковая.

Однако альянс до сих пор в полной мере не осознает этот факт, сосредоточивая главные усилия на противостоянии с Россией, что изначально носит контрпродуктивный характер и является результатом грубых стратегических просчетов при оценке обстановки. В Вашингтоне и Брюсселе должны понять, что безопасность альянса и международная безопасность в целом в решающей степени зависят от наличия конструктивного взаимодействия с Москвой на равноправной основе. Для создания необходимых условий такого взаимодействия следует прекратить поддержку русофобских сил на Украине, отказаться от размещения элементов американской стратегической ПРО в Румынии и Польше, вернуть в места постоянной дислокации силы и средства стран НАТО, размещенные в приграничных с Россией регионах.

Иначе европейские государства – члены Организации Североатлантического договора перед лицом грозных вызовов и угроз современности рискуют остаться без поддержки весомых и доказавших на деле свою эффективность партнеров. А весь мир продолжит движение в направлении глобального конфликта, в котором победителей не будет.