Поскольку Трамп объявил о выходе США из Транс-Тихоокеанского Партнёрства как части своей программы на первые 100 дней — одно из немногих обещаний, которое он с лёгкостью может выполнить — США отказались от положения лидера азиатско-тихоокеанского торгового блока, исключавшего Китай и позиционировавшего США и Японию как предпочтительные центры региональных инвестиций и торговли.
Большие амбиции ТТП — и надежды воспротивиться региональному курсу на экономическую интеграцию с Китайской Народной Республикой — мне казались несостоятельными. Даже пока ТТП ещё пыхтело, азиатские страны уже вели обсуждения по финансируемому Китаем ВРЭП (Всеобъемлющему региональному экономическому партнёрству), равно как и по ТТП, чтобы иметь опору и там, и там.
Возможно, неразбериха двусторонних соглашений или «упрощённое ТТП» схожим образом мыслящих азиатских стран, возглавляемых Японией, накопит осязаемые экономические выгоды, которые ТТП обещало обезопасить. Но помимо экономики США платят крупную геополитическую цену, поскольку в трамповской Америке Азия отходит на вторые роли.
КНР с радостью воспользуется сокращением американским «режимом экономии», чтобы представить себя не только магнитом азиатской экономической интеграции — весьма убедительное заявление — но и лидеров и защитником глобального порядка свободной торговли от протекционизма, что существенно труднее подать, если учесть введённые КНР ограничения на движение капитала и инвестиции, одержимость собственным развитием и защитой национальных рекордсменов, а также действующую избирательно и несовершенную юридическую систему.
Заявление КНР о воплощении в жизнь идеалов глобализации столь же сомнительны, как и затухающие уже заявления США относительно их ведущих позиций в азиатском экономическом укладе. Небезосновательно можно полагать, что некоторые ошибочные китайские шаги позволят собеседникам Китая ответить на переоценку китайцами самих себя — и, возможно, позволят либерал-интернационалистам США добиться кое-какого реванша.
Неожиданные потрясения имеют тенденцию вызывать широкие и интересные отклики, один из которых был представлен в интервью радиостанции «Голос Америки» с экономистом Полом Кругманом, громогласным сторонником Клинтон и лидером либерального интернационализма. Его озлобленность итогами американских выборов и отречение от азиатской программы нашли отражение в несколько мрачных размышлениях, связанных с Китаем.
Согласно «Голосу Америки»:
«Многие аналитики утверждают, а сторонники прав человека и демократии надеются, что экономический спад в Китае может привести к социальным и политическим изменениям, которые выльются в смену режима — даже если смена режима будет устроена нынешним правительством или членами нынешнего правительства. Кругман сказал, что по его мнению, возможны различные результаты, в том числе и то, что правительство в Пекине снова будет прибегать к насильственным мерам, стремясь сокрушить протесты и недовольство».
По-видимому, тут в основном не что иное, как Шамбоизм версии 2.0. Дэвид Шамбо, довольно влиятельный в пределах Кольцевой и американском медиа-пространстве специалист по современному Китаю, изначально полагал, что экономическое развитие в КНР приведёт к власти более либеральное, дружественнее настроенное к США правительство — так называемого «ответственного акционера». Когда эти ожидания не сбылись, он пришёл к выводу, что режим КНР из-за нелиберального и авторитарного характера, обречён рухнуть. Более того, коллапс — «раскол» по словам Шамбо — был неминуем.
Я подозреваю, что выкладки Шамбо стали основой американской политики в отношении Китая в эру «разворота» и сформировали позицию — и в национальной политике США, и в работе с азиатскими союзниками — что Китай рухнет, и с грохотом. Следовательно, главная миссия — насколько это возможно изолировать Китай экономически и в военном отношении и организовать параллельную торговые, финансовые структуры и системы безопасности, способные ограничить ущерб от коллапса Китая и обеспечить пространство, где наказанный и покорный Китай реабилитировал бы себя в качестве нового покладистого члена «либерального международного порядка».
То, что «защитники прав человека и демократии», многие из которых обладают тесными и благожелательными отношениями с США (кстати, и «Голос Америки») ввели сценарий «коллапса КНР» в свою стратегию, возможно, стало ещё одним показателем влиятельности этой теории в политике США по отношению к Китаю.
Теперь, по иронии судьбы, именно американский азиатский порядок, а не китайский, рушится с грохотом.
Или, как выразился тибетский правозащитник Вузер:
«Трамп символизирует коллапс цивилизации».
Совсем недавно Кругман месяцами с радостью ставил на коллапс Китая, оптимистично полагая, что последствия «экономических преступлений» Китайской Коммунистической Партии отразятся главным образом на самом Китае, а не на мировой экономике.
По сегодняшней версии Кругмана КНР обрушится по варианту Шамбо, но при Трампе Америка не собирается склеивать разбитую чашку, т. е. координировать глобальный отклик, чтобы смягчить воздействие от проседания китайского спроса, вот его интервью «Голосу Америки»:
«Кругман утверждает, что его тревожит не экономический рост Китая и его доминирование в мировой экономике. Скорее, его тревожит вероятность приближающегося спада деловой активности в Китае и огромного влияния этого спада на глобальную экономику.
…
Крупнейшая проблема, говорит он, в том, что Китай будет делать в случае экономического коллапса, и какие проблемы это поставит перед остальным миром.
В ответ на вопрос, окажет ли международное сообщество помощь Китаю на манер запущенной правительством США программы помощи банкам в разгар финансового кризиса 2007-2008 годов, Кругман покачал головой:
«Нет, даже при всём желании в мире, Китай просто слишком велик — не слишком велик, чтобы рухнуть, а слишком велик, чтобы его спасти».
И тут же добавил:
«А кто будет это делать? Администрация Трампа в Америке? Евросоюз, который занят тем самим собой и разрывается на части? Нет, не будет никакого глобальной программы срочной финансовой помощи»
Иными словами, всё бы замечательно сработало, если бы не эти проклятые националисты.
Возможно, стоило бы упомянуть масштабную государственную программу стимулирования экономики, в которую КНР вкачивает горы денег, — отнюдь не в ликующих банкиров как правительство США, — и вероятно, именно она удержала мир от рецессии в 2008-м.
Есть у меня такое ощущение, что в мире Кругмана китайский/мировой экономический кризис, хотя и плох, знаете ли, для Китая и всего мира, но мог бы иметь целебный результат пробуждения масс и осознания ошибочности их методов, и помочь либеральным интернационалистам вновь оказаться на коне.
Надо оговориться, что КНР сегодня экономически не в лучшем положении, учитывая взрывной рост корпоративных долгов и денежной массы и спад возвратов по кредитам, поскольку КНР пытается остаться на плаву до тех пор, пока глобальная экономика не восстановится и внутренние реформы местного управления и администрирования принадлежащими государству предприятиями каким-то образом не закрепятся. Если процентные ставки в США будут подняты, поток капитала, предположительно, начнёт просачиваться, оставляя неприятный вариант либо влезать в войны в иностранной валюте ради защиты юаня, либо позволить плавающий курс и подорвать заявления КНР о наличии сильной стабильной валюты, готовой к выходу на международную арену.
Си Цзиньпин может надеяться лишь на то, что Пол Кругман в отношении Китая ошибается так же, как ошибся и относительно американских выборов — т. е. феерично — и что КНР сумеет найти резервы политической, организационной и экономической устойчивости, столь же не отражённые в статистике, как и электоральная мощь Трампа внутри Соединённых Штатов.
Империя Хаоса
Закончится ли при президенте Трампе американский эксперимент?
- Автор: Том Энгельхардт
Единственное, что можно сегодня сказать об империях, так это то, что в момент расцвета или близко к нему они всегда представляли собой источник порядка, равно как и доминирования. Итак, что ставит в тупик в американской версии империи в те годы, когда страну часто называли «единственной сверхдержавой», и когда она вливала в свои войска больше денег, чем следующие по списку 10 стран вместе взятые — что это империя хаоса.
Ещё в сентябре 2002 года Амр Мусса, на тот момент глава Лиги Арабских Государств, сделал замечание, которое я не мог забыть. Намерение администрации Буша вторгнуться в Ирак и свергнуть его правителя, Саддама Хусейна, было уже очевидным. Если они это сделают, настаивал Мусса, то это «откроет врата ада». Его пророчество оказалось отнюдь не преувеличением — и эти врата так и не закрылись.
Войны приходят домой
На деле всё, к чему прикасались американские военные с момента вторжения в Афганистан в октябре 2001-го, рассыпалось в прах. Страны по всему Большому Ближнему Востоку и Африке рушились под тяжестью интервенций США или их союзников, и террористические движения, одно другого беспощаднее, распространялись повсюду неконтролируемыми метастазами. Афганистан теперь стал зоной бедствия; Йемена, расколотого гражданской войной, жестокой воздушной кампанией поддерживаемой США Саудовской Аравии и различного рода террористическими группировками, по сути более не существует; Ирак в лучшем случае расколотая на секты страна; Сирия едва существует; Ливию тоже сейчас едва ли можно назвать государством; и Сомали представляет собой ряд вотчин и террористических движений. В целом, это просто рекорд для самой мощной державы на планете, которая, в явно не имперском стиле, оказалась неспособна навязать свою волю военным путём или навести хоть какой-то порядок в каком-либо государстве или их группе, вне зависимости от того, где решила действовать. Сложно этому найти исторический прецедент.
В то же время с разрушенных империей хаоса земель тянется поток беженцев, их миллионы, подобное количество не видано с тех пор, как огромная часть земного шара осталась в руинах после Второй Мировой войны. Потрясающий процент населения различных несостоявшихся и распадающихся государств, в том числе и ошеломительное количество детей, вынуждены отправляться во внутреннее изгнание или пересекать границы и — от Афганистана и Северной Африки до Европы — они сотрясают планету, заставляя волноваться (а по совсем уж фантастической версии, перетряхнула выборы здесь, в США).
Уже превратилась в клише фраза, что рано или поздно войны, ведущиеся империями за своими пределами, приходят домой и терзают само сердце империи самым странным образом. Конечно, это как раз о наших войнах на периферии. В различных формах — от милитаризации полиции до развёртывания беспилотников-шпионов в американском небе и технологий контроля, проверенных на далёких полях сражений — но совершенно очевидно конфликты Америки после 9/11 вернулись «на родину», даже при том, что по большей части мы обращали удивительно мало внимания на это явление.
И я подозреваю, что это — наименее существенное из того, что наши войны возвращают на родину. Что ясно показали выборы 2016-го — империя хаоса не осталась явлением где-то на задворках планеты. Она с нами, в США, здесь и сейчас. И она вернулась домой так, что никто даже не попытался в этом разобраться. Разве у вас не появилось глубокое и всё усиливающееся ощущение лежащего в самой сердцевине взбаламутившей страну гротескной избирательной кампании раздая, вернувшего в господствующие взгляды самые крайние формы расизма и ксенофобии, и с избранием Дональда Трампа могущего действительно никогда уже не закончиться? Пользуясь термином разведчиков, позаимствованным у ЦРУ и популяризованным Чалмерсом Джонсоном, считайте это неким странным, завершающим, имперским эффектом бумеранга.
Историю о том, как этот бардак вернулся домой, как извратил американскую систему и нашу демократическую форму правления, как процесс, начавшийся десятки лет назад отнюдь не во время поражения или бедствия, а в момент беспримерного имперского триумфа настолько подорвал страну, ещё предстоит написать. Если бы мне пришлось выбирать момент, с которого начать эту историю, я думаю, начинать нужно с 1979 года в Афганистане, стране, которую — если вы американец, но не хиппи, путешествующий пешком — вы с трудом нашли бы на карте. И если бы тогда кто-то вам сказал, что следующие почти четыре десятка лет ваша страна будет участвовать там в военном конфликте, растянувшемся по меньшей мере на четверть столетия, вы безо всяких сомнений посчитали бы этого человека безумцем.
В некотором смысле империя хаоса началась с победы столь оглушительной, столь полной, столь имперской, что по сути помогла развалить другую сверхдержаву, «Империю Зла», Советский Союз. Началось всё с желания советника Джимми Картера по национальной безопасности Збигнева Бжезинского расквасить нос Советам, или, точнее, дать им попробовать на вкус вьетнамский опыт Америки, поймать Красную Армию в ловушку афганской трясины. Во исполнение ЦРУ запустила массированную, рассчитанную на десятилетия, тайную программу финансирования, вооружения и подготовки фундаменталистов-противников левацкого правительства Афганистана и вошедшей в страну Красной Армии. Для этого агентство фатального сблизилось с двумя отвратительными «союзниками»: саудовцами, готовым направить свои нефтяные деньги на поддержку афганских моджахедов-боевиков самого радикального толка, и пакистанской разведкой ISI, намеревавшейся контролировать события в Афганистане вне зависимости от чистоты помыслов персонажей, оказавшихся под рукой.
Как и Вьетнам для американцев, Афганистан оказался тем, что советский руководитель Михаил Горбачев назвал «кровоточащей раной» для русских. Через десять лет Красная Армия потянулась домой, испытав горечь поражения, а ещё через два года распался из-за внутренних противоречий Советский Союз, никогда не бывший столь сильным, как представлял себе Вашингтон; это был столь потрясающий триумф, что американская политическая элита поначалу и не могла осознать. После почти половины столетия наконец-то закончилась холодная война; одна из двух остававшихся «сверхдержав» покинула мировую сцену, самоликвидировавшись, и впервые с тех пор, как европейцы погрузились на деревянные корабли и отправились завоевывать отдалённые уголки мира, на планете осталась лишь одна великая держава.
В свете истории прошедших веков, мечты Буша, Чейни и компании о том, что США будут доминировать в мире, как никакая другая держава, даже римляне или британцы, казалось, определённо имеют смысл. Но в триумфе 1989-го были заложены и семена будущего хаоса. Чтобы свалить Советы, ЦРУ в тандеме с саудовцами и пакистанцами вооружила и организовала группировки радикальных исламистов, которые, как оказалось, не собирались уходить после того, как Советы были выдворены из Афганистана. Вас не должно шокировать, если я добавлю, что в тех решениях в тот самый триумфальный момент, зрел зародыш будущих атак 9/11 и неким странным образом, возможно, даже будущее восхождение кандидата в президенты, ныне избранного президента, столь эксцентричного, что несмотря на миллионы слов, обрушенных на него, он остаётся не поддающимся пониманию явлением.
Как наш первый кандидат времён упадка, Дональд Трамп по крайней мере выразил нечто новое и истинное в характере нашей страны. Фразой, которую он пытался сделать брендом в 2012-м, и с которой начал президентскую кампанию в 2015-м — «Сделать Америку снова великой» — он поймал глубокое чувство миллионов американцев, что империя хаоса и в самом деле явилась к нашим берегам; что, подобно Советскому Союзу четверть века тому назад, США, возможно, медленно движутся в эпоху, в которой «величие» (кроме него самого, разумеется) закончится.
Завышенная имперская самооценка и усиление государства национальной безопасности
В итоге, эти семена, впервые брошенные в афганскую и пакистанскую почву в 1979-м, проросли атаками 11 сентября 2001-го. Тот день обозначил хаос, принесённый в само имперское сердце, и побудил к возникновению новой пост-конституционной управляющей структуры через расширение государства национальной безопасности до неимоверных масштабов и ошеломляющей версии имперской завышенной самооценки. Основываясь на мнимой необходимости уберечь Америку от терроризма (и по сути, ни от чего больше), государство национальной безопасности раздуло до доминирующих — и финансируемых соответственно — ряд институтов, находящихся в самом центре американской политической жизни (без которых было бы невообразимо публичное вмешательство директора ФБР Джеймса Комея в американские выборы). В те годы это «государство в государстве» стало неофициальной четвёртой ветвью правительства, в тот момент, когда две остальные — Конгресс и суд, или как минимум Верховный Суд — колебались.
Атаки 9/11 развязали руки ошеломляющим амбициям администрации Буша, крайне пагубной Глобальной Войне с Террором, и запредельным фантазиям об организации навязанного военной силой Pax Americana сначала на Ближнем Востоке, а затем, вероятно, и в глобальном масштабе. Они развязали войны в Афганистане и Ираке, запустили американскую программу убийств с помощью БПЛА на значительной части планеты, строительство беспрецедентного государства глобального надзора, расширение секретности настолько всеохватывающей, что большая часть деятельности правительства оказалась «непознаваема» для «Народа», и такую имперскую завышенную самооценку, которая буквально направила триллионы долларов (зачастую через военные корпорации) в бездонную пропасть. И всё это — факторы, создающие хаос.
В то же время основные нужды многих американцев всё больше оставались без внимания, по крайней мере тех из них, кто не был частью «позолоченного 1 процента», высасывающего американское богатство самым невероятным образом. Представители одного процента перенаправляли некоторую часть из этих просачивающихся наверх средств на покупку и продажу политиков, опять-таки в атмосфере поразительной скрытности. (Зачастую было невозможно узнать, кому и за что давали деньги). В свою очередь, этот поток одобренных Верховным Судом финансов изменил характер и, вероятно, саму идею выборов.
Тем временем часть ключевых промышленных районов опустошалась, пока — даже при том, что военные под видом систем вооружений продолжали производить триллион-долларовые пустышки — неравномерно финансируемая инфраструктура страны начала рушиться так, как и представить ранее было невозможно. Аналогично, не относящаяся к безопасности часть государственной власти — в частности, Конгресс — начала колебаться и слабеть. А одна из двух основных крупных политических партий начала кампанию «выжженной земли» против находящихся у власти представителей другой партии и против самой идеи умеренно демократического правления или извлечения максимума выгод из всего сделанного. В то же время сама партия раскололась на беспорядочные конкурирующие группы, всё больше склоняющиеся к радикализму, и обеспечила то, что, вероятно, станет уникальным празднованием президентства хаоса.
Соединённые Штаты при всем их богатстве и силе, конечно же, вряд ли превратятся в Афганистан, Ливию, Йемен или Сомали. Они всё ещё остаются поистине великой державой, с выдающимися ресурсами влияния, на которые могут опереться. Тем не менее, недавние выборы стали потрясающим свидетельством того, что империя хаоса и в самом деле вернулась из путешествия домой. Теперь она с нами надолго, навсегда. Привыкайте.
Рассчитывайте, что она будет существенной частью президентства Трампа. Например, внутри страны, если вы вспомните, определением американской политической дисфункции был Конгресс, который фактически ничего не делал, а только ждал, когда в 2017 году полностью контролируемый республиканцами Конгресс действительно начнёт принимать законопроекты. За рубежом неожиданный успех Трампа лишь воодушевит рост националистических движений правого толка и дальнейшую фрагментацию планеты с разрастанием беспорядка. Одновременно американские военные (которым Дональд Трамп пообещал во время избирательной кампании огромные финансовые вливания) будут продолжать пытаться протолкнуть свою версию порядка в далеких землях и, столько лет спустя, вы прекрасно знаете, что это будет означать. Всё это не должно никого шокировать в нашем новом мире, мире после 8 ноября.
Однако возникает, наверное, шокирующий вопрос, который необходимо задать: Продолжит ли с избранием Дональда Трампа американский «эксперимент» идти своим курсом?
