Положение России сегодня важнее статуса сверхдержавы

Высказывание Владимира Путина о США как о единственной супердержаве вызвало удивительную реакцию: некоторые увидели в этом чуть ли не лесть Вашингтону. Между тем президент всего лишь сказал правду, и она вовсе не горькая для нас. Тем более что за последние годы Россия фактически вернула себе статус второй державы мира – не в экономике, но в общем влиянии на мировые дела.

Выступая в Петербурге на экономическом форуме, Путин назвал Америку единственной сверхдержавой.

«Для России функция «удерживающего» сейчас важней статуса «сверхдержавы»

О чем сказал президент? О том, что Штаты являются сильнейшей в мире страной, и Россия понимает это и готова работать с такой мощной державой. Более того, такая сильная страна нужна и России, и миру. Единственное условие для выстраивания наших отношений – мы не хотим, чтобы США вмешивались в наши внутренние дела и мешали другим странам и региональным блокам развивать связи с Россией. Что в этом заявлении удивительного?

Штаты стали сверхдержавой в ходе Второй мировой войны – тогда же, когда сверхдержавой стал и СССР. Две наши страны почти полвека определяли ход истории человечества. Но после краха СССР (ставшего результатом в первую очередь ошибок и глупости нашего тогдашнего руководства) Штаты остались единственной супердержавой.

Более того, вся конструкция миропорядка стала подвергаться стремительной деформации. Вашингтон воспринял исчезновение СССР как свою победу в холодной войне и приступил к строительству мира по-американски в глобальных масштабах. Можно назвать это однополярным миром, можно – процессом атлантической глобализации, главное, что США считали себя не просто лидером всего мирового сообщества, но и учителем, карателем, организатором.

Не все декларировалось в открытую, но общее направление движения было понятно – Штаты были намерены в короткий период перестроить весь мир под себя. Так, чтобы они определяли правила во всем – безопасности, мировой торговле, экономике, культуре, ценностях и даже семейных отношениях. Остальные цивилизации должны были признавать американское лидерство и избранность – или столкнуться с карающим мечом глобализации.

Очевидна абсурдность и невыполнимость этого плана, но очень многие атлантические стратеги так не считали. Огромное военное, финансово-экономическое и пропагандистское преимущество США над всеми остальными странами, восприятие Штатов как лидера объединенного Запада плюс мессианская убежденность в собственной правоте – все это позволяло англосаксам считать свои планы глобального господства осуществимыми.

Получилось у Рима, получится и у нас – тем более что Рим был образцом для отцов-основателей и остается идеалом для американской элиты. То, что Рим владел лишь частью мира – Средиземноморьем, а за его пределами оставались множество цивилизаций, о существовании отдельных из которых римляне даже не подозревали, как и то, что Римская империя не выдержала груза завоеваний, не смущало глобализаторов. Они посчитали, что история закончилась – новый Рим победил в мировом масштабе, надо только оформить его господство.

Афганская и иракская войны были шагами в этом направлении. Военной силой залезть в центр Евразии, переформатировать весь Большой Ближний Восток, создать точки давления на две главные державы Азии – Россию и Китай. Именно Китай воспринимался Штатами как главная потенциальная угроза их гегемонии, но его экономический рост все же казалось возможным держать в геополитических рамках.

Однако в последнее десятилетие невооруженным глазом стало видно, что мир по-американски не состоялся – и не состоится уже никогда.

Финансово-экономический кризис 2008 года обнажил всю искусственность и фантастические масштабы спекулятивности глобальной финансовой системы, которая была сердцем и мотором глобализации по-американски.

Ближний Восток и исламский мир в целом превратился в бурлящий котел, который уже никто из внешних игроков не может даже пытаться контролировать.

Россия начала жестко отстаивать свои национальные интересы, Иран не прогнулся под давлением Запада, Китай вышел на оперативный простор глобальной игры.

Все еще находящиеся под американским протекторатом Европа и Япония демонстрируют стремление к обретению большей самостоятельности.

И, главное – само человечество во всем разнообразии его цивилизаций и культур категорически отказывается соглашаться на подчинение правилам «мира по-американски».

В этих условиях обострились и противоречия внутри самого американского общества и американских элит. Далеко не все в истеблишменте, и уж точно малая часть самого американского народа готовы принести США на алтарь молоха глобализации. Потому что понятно, что чем дальше США будут упорствовать в своем стремлении «владеть миром», тем больнее для самих Штатов будет потом откат. И ведь удар придется не по наднациональной по своей сути элите, а по патриотам Штатов как государства, причем как среди простых американцев, так и среди истеблишмента.

Прекратить самоубийственную политику «глобальной гегемонии», зафиксировать статус США просто как самой сильной мировой державы – вот что, по сути, предлагает тот же Дональд Трамп. И об этом и говорит Владимир Путин, называя США единственной супердержавой. Вы можете оставаться самыми сильными в мире, говорит он американцам – и мы, русские, с этим согласны. Но вы должны считаться с зоной наших жизненных интересов – то есть отказаться от того, что вы делали в качестве мирового глобализатора и диктатора. Если вы готовы к такой политике – нам не принципиально, что вы самые сильные в мире в военном и экономическом плане.

Действительно, Россия ведь противостоит не Америке как таковой, а той политике глобализации, которая осуществляется через США наднациональной глобальной элитой. Если США отказываются от роли «дубинки глобализации», то их сила и мощь уже не представляют для нас такой угрозы, как сейчас. В конце концов, и Китай, и Евросоюз экономически не уступают США (ЕС даже превосходит их, а Китай находится на одном уровне), но в военном и, главное, идеологическом плане они не считают себя «ответственными за весь мир».

А нынешние США считают – что и вызывает естественную тревогу России, дважды только за последние двести лет сталкивавшейся с агрессией предшественников США по «глобализации». Третьего раза мы точно не должны допустить. В том числе и потому, что масштабы новой войны будут катастрофическими и для всего человечества, и для нас. И, слава богу, у нас есть для этого все возможности – и чисто военные, и, что не менее важно, волевые.

Не случайно в ходе того же Петербургского экономического форума Путин на встрече с руководителями мировых информационных агентств, говоря о российской реакции на американскую ПРО в Европе, сказал не только про наш ответ на него, но и про баланс сил в мире в целом:

«К чему все приведет, я не знаю. Но я знаю точно, что мы вынуждены будем отвечать. Только я уже заранее знаю, что нас будут обвинять в агрессивном поведении, хотя это только ответ. Но ясно, что мы должны будем обеспечить безопасность, не только свою – нам очень важно обеспечить стратегический баланс в мире... Именно стратегический баланс и обеспечил, гарантировал мир на планете, гарантировал нас от крупных вооруженных конфликтов за последние 70 лет. И это благо, хотя оно такое, знаете, основанное как бы на взаимной угрозе, но тем не менее взаимная угроза обеспечила нам глобальный мир на протяжении десятилетий».

Стратегический баланс – это не только ядерные силы, хотя понятно, что Путин говорил именно о них. Стратегический баланс – это еще и такая система сдержек и противовесов, которая не позволяет единственной на сегодня сверхдержаве становиться мировым гегемоном. Это своеобразная система страховки, которая будет обеспечивать мир во всем мире на тот исторический период, который потребуется США для спуска с пьедестала «избранного народа».

Найдутся ли в американском обществе силы сделать это самостоятельно, или главную роль сыграют внешнее принуждение и удары судьбы, конечно, тоже важно – но мы не должны зависеть от этого выбора. Россия может обеспечить мирный переход от несостоявшегося однополярного мира к многополярному, сбалансированному соперничеству-сотрудничеству нескольких важнейших мировых центров силы. И эта функция «удерживающего» будет поважней статуса «сверхдержавы», который Путин в своем выступлении на прошлогоднем форуме в Петербурге не случайно назвал «эфемерным»:

«Россия не претендует на какую-то гегемонию, не претендует на какой-то эфемерный статус сверхдержавы, мы никому не навязываем своих стандартов и моделей поведения или развития. Мы хотим равноправных, равноценных отношений со всеми участниками международного сообщества. И с Соединенными Штатами, и с нашими европейскими партнерами, и в Азии мы будем строить отношения на равноправной, повторяю еще раз, и взаимоуважительной основе».

Альтернативы этому на самом деле просто нет – и не только у нас, но и всего остального мира, включая пока еще супердержаву США.

Рейтинг публикации:

15




Комментарий от редакции:

На правильном пути: Россия станет сверхдержавой

Фото: Politrussia.com

На днях в рамках Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) Владимир Путин выступил с заявлением относительно текущей геополитической ситуации. Президент России заявил, что Россия не является сверхдержавой. 

«Америка — великая держава. Сегодня, наверное, единственная супердержава. Мы это принимаем».

Путин Владимир Владимирович

Слова главы российского государства вызвали живой отклик у многих наших патриотично настроенных граждан, обрушивших на президента поток критики в стиле "Путин слил!". Абстрагируясь от всевозможных эмоциональных оценок слов президента, давайте посмотрим на ситуацию объективно.

Что такое сверхдержава? Википедия дает нам следующее определение: 

«Сверхдержава — очень мощное государство с огромным политическим, экономическим, военным и культурным потенциалами, обладающее превосходством над большинством других государств, которое позволяет ему осуществлять гегемонию не только в своем регионе, но и в самых отдаленных точках планеты».

Википедия

Сверхдержава способна распространять своё политическое, идеологическое, культурное и экономическое влияние на сопредельные страны, не только ближние, но и находящиеся в других уголках планеты. При этом сверхдержава не стесняется когда нужно использовать для продвижения своих интересов вооруженные силы. По сути дела, "сверхдержавность" в современном мире складывается из нескольких составляющих. Среди них — вооруженные силы, право вето в Совете безопасности ООН, экономическая мощь, распространяемая на весь мир идеология, а также свой собственный интеграционный проект или проекты в глобальном масштабе. 

Какими из этих компонентов обладает современная Россия? Только лишь двумя — мощными вооруженным силами и правом вето в Совбезе ООН. Российские вооруженные силы, и это признают все, за последнее время прошли колоссальный путь, который позволил им вновь стать одними из самых мощных в мире. Разрабатываются и поступают на вооружение новейшие образцы техники, стрелкового оружия, боеприпасов, экипировки и так далее. Также Россия остается единственной в мире державой, которая благодаря своей ядерной триаде имеет возможность уничтожить США, что со времен "холодной войны" вызывает довольно большую нервозность у высшего американского политического и военного истеблишмента. Это признают и наши "западные партнеры", пресса которых постоянно твердит о возродившейся российской армии, а значит и возросшей вероятности "российской агрессии" против Прибалтику и Украины. Что касается права вето в СБ ООН, доставшегося нам "по наследству" еще от СССР, то Россия с успехом пользуется им в своих интересах на международной арене, не давая пройти инициативам США и ЕС, которые ухудшили бы наши позиции, а также позиции наших союзников по некоторым региональным и глобальным вопросам, таким как война в Сирии. 

А вот что касается других пунктов — идеологического, интеграционного и экономического, то здесь возникают серьезные проблемы. Начнем с экономики. Как известно, на данный момент доля нашей страны в мировой экономике предельно мала, к тому же велика её зависимость от энергоносителей. Последний фактор стал одной из причин начавшегося в 2014 году финансового кризиса, к которому привело более чем двукратное падение цен на нефть. Посему наша экономика до сих пор во многом остается "конъюнктурной", зависимой от динамики нефтяных цен, которыми успешно манипулирует геополитические соперники России — США и Саудовская Аравия. К тому же в России до сих плохо развито высокотехнологичное производство, которое в глобальном масштабе всё больше сосредотачивается в Китае. В целом же, для укрепления своей экономики нашей стране необходимо серьезно снизить зависимость от энергоносителей и развивать несвязанные с добычей и переработкой нефти производства. Хорошо, что в российском руководстве это отчетливо понимают, но одного понимания мало. Перестроить экономику гораздо сложнее, а перестроить в условиях кризиса — тем более. И до тех пор о России как сверхдержаве говорить не приходится, поскольку не может быть столь малая в экономическом плане в глобальном масштабе страна играть роль одного из мировых гегемонов. На первых порах это, конечно, возможно, тем более что наши мощные вооруженные силы вполне нам это позволяют, но в долгосрочной перспективе мы просто надорвемся этой "сверхдержавностью". 

Похожая ситуация с идеологией и интеграционными проектами. Россия на протяжении последних 25 лет пытается мучительно осмыслить себя, найти пресловутую национальную идею и понять что она есть на самом деле и каково её место в стремительно меняющемся мире. Проблема как раз в том, что национальная идея — это вещь в себе, не выходящая за пределы границ того государства, которое её исповедует. А если эта идея не выходит за пределы государства, то как она может быть наднациональной? Американцы в этом плане поступили очень мудро: для них национальная идея — это либерализм и демократия, и они успешно проецируют эту идею на весь мир. 

Таким образом, национальная идея одного государства становится наднациональной идеей в масштабах всего человечества. Другой вопрос, что эта идея для других народов во многом несется вместе с бомбами и ракетами, но это уже другой разговор. В России же нет ни национальной идеи "в себе", ни национальной идеи "вне себя", ни наднациональной идеи, которая выступила бы фактором, объединяющим вокруг России хотя бы бывшие республики СССР. Недавнее заявление президента Владимира Путина о патриотизме как национальной идеи России весьма сомнительно в том плане, что на нем не построишь ни сверх-, ни даже региональную державу. Тот же СССР имел своей государственной идеологий освобождение угнетенного пролетариата от буржуазного рабства, равенство и братство для всех и успешно проецировал эту идею на добрую половину земного шара. К этому добавлялись мощные вооруженные силы и крепкая экономика. Однако фундаментом "сверхдержавности" была именно идеология, которая цементировала вокруг СССР вставшие на социалистический путь развития государства по всему земному шару. 

Фото: mail.ru

То же и с интеграционными проектами. На данный момент Россия не имеет интеграционных проектов глобальной направленности, а лишь региональной. Таможенный и Евразийские союзы направлены на постсоветское пространство, которое Москва справедливо считает своим полем влияния. Проблема в том, что конкурирующий Таможенному и Евразийскому союзам проект — Европейский союз вызывает у некоторых постсоветских стран больше симпатий, нежели проект российский. В том числе это происходит из-за более высокого уровня жизни в ЕС, который носители идеи "европейской мечты" несут с собой в народные массы постсоветских государств. И пусть эта самая мечта во многом не более, чем сказка и идеологический штамп, тем не менее, надо признать, он успешно работает. Типичный пример — Украина. Россия на данный момент, высоким уровнем жизни похвастаться не может, что обусловливает меньшую популярность её интеграционных проектов по сравнению с европейским и глобальным либерально-демократическим американским. И здесь, опять-таки, вопрос к экономике.

Таким образом, учитывая все перечисленные факторы, можно сказать, что Россия сейчас действительно не дотягивает до уровня мировой сверхдержавы, диктующей, как сказал один персонаж известного фильма "ДМБ", свою непреклонную волю остальному мировому сообществу. Почему эта данность вызвала столь негативный отклик в простых людях? Потому что для многих роль России как "обычный страны" неприемлема и не соответствует реальному масштабу России и её истории. И эти люди во многом правы, поскольку нынешнее положение России не соответствует её потенциалу. Но что такого сказал Путин? Разве он заявил о том, что Россия никогда не станет сверхдержавой? Вовсе нет, такого президент не говорил. Посыл главы государства в том, что Москва признает гегемонию Соединенных Штатов в глобальном масштабе. «Но нам не нужно, чтобы они постоянно вмешивались в наши дела, указывали, как нам жить, мешали Европе строить с нами отношении», — подчеркнул он.

Более того, если мы не являемся сверхдержавой сейчас, то это значит, что мы можем и должны ей стать. Посему во многом слова президента направлены и к нам, простым россиянам. Мы — часть России. И от каждого из нас зависит, какой страной она будет завтра. Сверхдержаву строим мы с вами — российский народ. А российский народ это и условный "дядя Вася" из соседнего подъезда, и чиновники, и даже сам Путин. Посему от успешности каждого из нас на своем посту будет зависеть успешность всей России, которая, несомненно, должна стать одной из ведущих мировых держав в будущем многополярном мире. 

источник

Ключевые теги: Геополитика
Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: