Каждый раз, когда в мире готовятся очередные революции или войны, стоит спросить: кому и для чего они выгодны? Основная задача любого геополитического игрока — ослабить всеми доступными средствами своих соперников. Самый простой способ добиться этого — начать войну, более изощренный — разрушить геополитического соперника изнутри.
Именно для того, чтобы ослабить Российскую империю, в двадцатом веке создается масштабная операция под названием «Русская революция». И то, что революция 1905 года не была стихийным волнением масс — станет ясно, когда мы рассмотрим её причины и течение.
Одной из причин революционного взрыва в России часто называют неудачный ход Русско-японской войны. Давайте разберем возможные причины народного недовольства:
1. Может быть, японцы уже стояли на исконно русской земле и топтали наши нивы и поля? Вряд ли: война велась далеко от земель России — в Китае и Корее.
2. Может, в 1905, как в феврале 1917 или во времена перестройки, начались проблемы с продовольствием? Нет, голода, очередей и дефицита в начале 1905 года не было. Однако уже 11 февраля 1904 года с требованием окончить «позорную» войну забастовали 3 тысячи рабочих харьковского паровозостроительного завода. Не рановато ли говорить о тяготах и лишениях через пару недель после начала войны?
3. Может быть, потери России в той войне были чудовищными? Но все исследователи сходятся в одном: потери наступающих японцев были больше наших. Один из наиболее авторитетных исследователей Борис Урланис пишет в «Истории военных потерь»: «Потери японцев в боях на суше вдвое превышали потери русских».
Почему же современники решили, что эту войну мы точно проигрываем и народным восстанием нужно ее остановить? А если бы таким восстанием мы остановили действия Кутузова или Сталина?
Причину скоропалительного и унизительного мира надо искать в другом: меняется отношение общества. Вернее, его активно начинают менять: тихое недовольство жителей переводят на новый уровень; готовят революционеров, которые будут усиливать негативное отношение населения к власти. Для этого хороши все средства: от печатной пропаганды до разжигания войн. И если вспомнить цель противников — развалить страну изнутри, то, может быть, не Русско-японская война стала поводом для революции, а революция стала катализатором поражения?
Посмотрим, как даты Русско-японской войны соотносятся с датами революционных выступлений российского пролетариата:
В ночь с 26 на 27 января 1904 года Япония внезапно ударила по нашей эскадре. Любителям мифа о «маленькой победоносной войне» стоит задуматься: во-первых, нападающей стороной была Япония. Во-вторых, Россия к войне была не готова — первое серьезное сухопутное сражение произошло 18 апреля 1904, только через три (!) месяца войска противников смогли добраться друг до друга. Странная логика царского самодержавия: отвлечь революцию победоносной войной, к которой русская армия не готовилась.
Зато понятна логика главного геополитического соперника России. Желая ослабить нашу страну, Японию провоцируют на войну с Россией – организуют финансовую и организационную подпитку революционеров – развязывают революцию – и вот, Россия вынуждена воевать в условиях внутреннего хаоса и анархии.
29 апреля 1904 года японские войска атакуют Порт-Артур, неся огромные потери. Японское правительство понимает, что надолго их ресурсов не хватит, поэтому уже в июле 1905 через посредничество Великобритании, Германии и США Япония пытается склонить Россию к переговорам о мире. Но Николай Второй не стремится заключать мир через полгода борьбы.
Второй штурм крепости Порт-Артур уносит жизни 15 тысяч японцев, русские теряют всего 6 тысяч. В августе 1904 года Ляоянское сражение продвигает японцев вперед, но потери так велики, что еще несколько таких побед, и Японии уже некого будет посылать на штурмы.
Зато можно посылать японские спецслужбы для активного общения с русскими революционерами. Летом 1904 на Амстердамском конгрессе Второго Интернационала происходит историческая встреча представителя РСДРП Георгия Плеханова с лидером японских социалистов Сэ’ном Катая’мой. Однако революция в Японии не начнется, а кровавые стачки будут разрывать только Россию? И на это не жалко ни денег, ни связей.
Бывший японский военный атташе в России полковник Мотодзи’ро Ака’си активно общается с нашими революционерами и даже привлекает нового знакомого — Ко’нни Циллиа’куса, основателя и лидера Финляндской партии активного сопротивления.
Борис Са’винков, один из лидеров партии эсеров, пишет в мемуарах: «Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и были распределены между всеми революционными партиями».
Кажется, все страны готовы сплотиться, лишь бы поддержать русскую революцию!
18 августа 1904 года Центральный комитет партии социалистов–революционеров дружески обедает с Мотодзиро Акаси в одном из парижских ресторанов. Эсеров выбирают не случайно: именно у них есть Боевая организация, которая месяцем ранее убила министра внутренних дел Плеве. Еще у них есть опыт, структура, а главное, революционер-провокатор и секретный сотрудник полиции в одном лице — Евно Азеф, которому вскоре нужно будет протащить в страну целый пароход с оружием.
Вот только одна партия с развалом страны не справится: с 30 сентября по 4 октября представители 13 революционных организаций России собираются в Париже на конференцию. Её цель —объединить всех борцов за свободу, чтобы вместе они смогли разжечь огонь настоящей смуты внутри России. Ведь совсем скоро русские войска в Порт-Артуре капитулируют, и значит, появится хороший повод разжечь революцию, подчеркнув несостоятельность гнилого царского режима. Не зря же японцы угощают революционеров обедами в парижских ресторанах — надо действовать!
9 января 1905 года начнется Кровавое воскресенье — провокация, в результате которой организаторы подставили рабочих под пули. Странно говорить о стихийности этого восстания, если уже в день расстрела рабочей демонстрации на улицах раздавали листовки с преувеличенным описанием произошедшего. Их отпечатали заранее, как заранее спланировали кровь и смерть рабочих.
Теперь, когда повод для революции появился, важно, чтобы он не угас. В конце марта — начале апреля 1905 года в эмиграции разворачивается работа по закупке оружия. В Швейцарии закупают винтовки и патроны, в Англии – револьверы. Треть винтовок и чуть более четверти боеприпасов предполагалось направить в Россию через Черное море, а остальные – на Балтику. Оружие и взрывчатка были перевезены сначала в Роттердам, а затем в Лондон.
Там же в Лондоне в апреле 1905 собирается 3 съезд ленинской партии большевиков. Одновременно в Женеве идет съезд меньшевиков. Обсуждается план — свергнуть ненавистный царизм при помощи вооруженного восстания. Оптимальный путь его устроить — начинать стачки и превращать их в вооруженные мятежи.
Осуществление плана начнется на первомайских манифестациях по отработанному сценарию: выстрелы из толпы провоцируют полицейских на ответный огонь, число жертв растет.
Для русского флота тем временем наступает один из черных дней. 14-15 мая 1905 года в Цусимском сражении уничтожена наша Балтийская эскадра. 18 мая Япония, разбившая флот, обращается к президенту США Теодору Рузвельту с просьбой о посредничестве. Даже на волне успеха Япония понимает, что у России ей не выиграть, и надо срочно заключать мир на самых выгодных условиях. 27 мая 1905 года Рузвельт предлагает Николаю Второму организовать мирные переговоры между Петербургом и Токио. Царь не спешит, и как по команде, чтобы помочь принять ему «правильное» решение, 12 мая в Иваново-Вознесенске вспыхивает стачка рабочих, которая продлится 72 дня. Пока Николай Второй продолжает сомневаться, в июне 1905 в промышленном центре Польше начинаются уличные бои. Проходит еще несколько дней и вспыхивают восстания в Одессе и на броненосце «Потемкин».
Так, в условиях разворачивающейся борьбы внутри России Николай II склоняется к заключению мира. 20 июня 1905 года в Японии назначают уполномоченного по ведению переговоров с Россией. 6 июля граф Сергей Юльевич Витте едет на переговоры в США. И неудивительно совпадение, что 27 июня 1905 года Совет рабочих Иваново-Вознесенска будет готов завершать стачку. Окончательно волнения закончатся 23 июля: не важно, что далеко не все требования рабочих были удовлетворены. Цели стачки были достигнуты.
9 августа 1905 открывается мирная конференция в Портсмуте, где японцы выставляют максимальные требования, и США их в этом поддерживают. Александр Керенский пишет в мемуарах: «Президент США полностью принял сторону Японии и в ходе переговоров в Портсмуте порой был более японцем, чем сами японцы».
А пока делегаты сидят за столом, и русские не собираются сдавать свои позиции, в сторону России плывет пароход «Джон Графтон», под завязку набитый оружием. Если русские и дальше будут тянуть, в Петербурге вспыхнет вооруженное восстание рабочих. И как только 23 августа 1905 мирный договор подпишут, 26 августа корабль сядет на мель у финских берегов.
Итак, первичные цели революционных действий достигнуты — провальный мир подписан, Россия потеряла свой флот, растеряла международный престиж, экономика стоит на грани катастрофы. Теперь можно сворачивать финансирование и заканчивать стихийные восстания по стране — помощь профессиональных революционеров в ближайшее время не потребуется.
В следующей серии вы узнаете, как планировались стихийные проявления народного гнева и почему восстания на флоте проходили на новейших кораблях.
Сергей Михеев: «Оппозиция действует по классической революционной схеме – "чем хуже – тем лучше"»
– Сергей Александрович, часто употребляемый синоним для российских оппозиционеров – либералы. В шестидесятые годы президент США Джон Кеннеди говорил о том, что, если под либералами подразумевать людей, проводящих излишне мягкую внешнюю политику, выступающих против местных властей и готовых транжирить деньги налогоплательщиков, то его администрация к такого рода либералам не принадлежит. Это я к тому, чтобы «договориться о терминах». Каковы же главные отличительные признаки нынешней российской либеральной оппозиции на ваш взгляд?
– Сегодняшняя условная демократическая оппозиция – как и условно патриотическая – объединена одной идеей: неприятием Владимира Путина как фигуры, возглавляющей Россию. Пусть даже претензии к президенту у них рознятся. Так выглядит первый и общий для всей российской оппозиции признак.
Если же говорить о демократическо-либеральной оппозиции – или либерально-демократической, что одно и то же – то ее вторая по значимости отличительная черта – пропаганда необходимости отказа России от собственного, самостоятельного внешнеполитического курса. Все, что ее представители говорят про экономику, права человека – примитивный камуфляж. Реальная их сущность – убежденность в том, что Россия это страна, не способная к самостоятельному развитию. Что она исторически ущербна. И у нее есть единственный шанс для дальнейшего существования: полная солидаризация с евроатлантическим блоком. Остальное – словесная мишура, блестящий фантик, попытка придать некий лоск своим истинным целям.
Соответственно, из этой установки либералов и вытекает неприязнь к Владимиру Путину. Потому что президент не демонстрирует полного желания «ложиться» под Запад. Именно этим он и неугоден оппозиционерам, а вовсе не потому, что российская экономика столкнулась с серьезнейшими проблемами. И не потому, что в стране продолжает существовать масштабная коррупция, которые как системообразующий, фундаментальный признак «новой России» – была рождена в период ваучерной приватизации. Поэтому ни на йоту не верю оппозиционерам, на каждом углу заявляющим о том, что они этот порок ненавидят и будут бороться с ним не на жизнь, а на смерть. Именно коррупция позволила подняться тому классу собственников, которые сегодня входят в списки журнала «Форбс».
– К слову: ставший в 1991 году мэром Москвы, «демократ» Гавриил Попов, по его собственным словам, «предлагал систему, при которой чиновник легально получает не взятку, а процент от прибыли, которую обеспечивает его конкретное решение». Так мы получили «откаты», с которыми пытаемся бороться по сей день…
– Да, коррупция и манипуляции при подсчете голосов на выборах в 1996 году, да и ранее, были заложены в основу постсоветской государственности. Заложены теми самыми людьми, которые сегодня именуют себя «демократической оппозицией». А на страже двух этих столпов стоят, скажу так, их единомышленники – духовные преемники. Так что единственный реальный признак нашей сегодняшней оппозиции – маниакальное стремление к отказу от суверенитета. И твердое намерение делегировать суверенитет России Соединенным Штатам Америки и их ближайшим партнерам в Старом Свете.
– В подкрепление вашего тезиса – суждение Кирилла Родионова, научного сотрудника Института экономической политики имени Е.Т.Гайдара. Три года назад он указал всем нам, людям темным, абсолютно прямую дорогу к процветанию России: «Сближение с развитыми странами западного мира - единственно возможный для русского народа путь, путь возвращения в свое естественное цивилизационное лоно»…
– Оппозиция видит нашу страну интегрированной в этот европейский «клуб» – однако не на правах равноправного партнера, а на птичьих правах «младшего ученика в школе демократии». Вот она, суть либеральной российской оппозиции. Повторю: остальное – словесная упаковка для привлечения «покупателей», то есть вербовки сторонников. Банальный треп, что иногда осознают эти самые велеречивые оппозиционные краснобаи. Иногда, впрочем, они уже сами верят в то, что несут.
– К либералам, прежде всего, относят малопонятную населению «Партию народной свободы», которую возглавил Михаил Касьянов, и «Яблоко», где теперь председательствует Эмилия Слабунова. Разумеется, есть еще околополитические общественные организации, включая группировки за легализацию однополых браков, которые выходят в одном строю с оппозиционерами на всевозможные «шествия» и «марши». Но в последнее время таких мероприятий проводится все меньше, да и масштабы их, как говорится, пожиже. Сами либералы жалуются на резко выросший уровень патриотизма сограждан и внутренние разборки в своей среде. Мы прозрели?
– Трудно сказать. Думаю, сегодня мы проходим проверку: снижается жизненный уровень сограждан, экономических проблем становится больше. Посмотрим, подтвердим ли мы свои заявления о патриотизме делами. Это касается всех – от обывателей до представителей правящего класса. Если окажется, что мы готовы терпеть, идти на жертвы – значит, прозрели. Если начнем истерить и паниковать, говорить о том, что не нужна нам независимая внешняя политика, дайте нам сто сортов импортной колбасы - к чему нас оппозиция и призывает – значит, ничего мы не поняли, все было лишь словами. И тогда, на следующем этапе, нас будет ждать очередная разрушительная «перестройка».
Что касается популярности «демократов», то, конечно, она серьезно упала. Первая причина – их явные неудачи, с точки зрения интересов страны, которые они допустили в девяностые годы. Вторая – неспособность сформулировать нечто «суверенно-привлекательное». Они продолжают вещать то же самое, что и тогда: мы – никчемные и ни к чему не пригодные, а вот солнце восходит там, на Западе – пусть даже вопреки законам природы.
Всех это сильно утомило. Люди не могут жить ощущением своей вторичности – да и факты этому противоречат. Если мы такие убогие, как же нам тогда удалось построить такую огромную страну, которой нет равных? Как могли неудачники, дебилы и идиоты, за коих нас держат либералы, создать государство из ряда глобальных держав? Абсолютно не вяжется с тезисами оппозиционеров, людям надоело это «долгоиграющее нытье на заданную тему».
Резюме: либералы облажались в девяностые, и ничего нового, по сути, не предлагают сегодня. Исполняют новую песню о старом, не более того: поклониться Западу, принять все его требования, и тогда наступит в России полное счастье. Есть только один нюанс: сегодня в своей пропаганде они работают на тех, кто в девяностые годы по возрасту еще не мог стать «активным демократом»: молодежь, не сильно представляющую себе реалии того периода. Именно молодые могут, по незнанию, решить, что им предлагают некий новый, заведомо успешный путь развития страны.
– Мы с вами, как полагаю и миллионы наших сограждан, критически относятся к деятельности-бездеятельности министров нашего «экономического блока», равно как и непонятной политике руководства Центробанка. Об этом уже и с высоких трибун говорят. Экономические трудности и вызовы, с которыми столкнулась наша страна, становятся питательной средой для либеральной оппозиции. А где проходит граница, отделяющая человека, недовольного происходящим в стране от либерального оппозиционера?
– Все-таки не следует, видимо, всерьез именовать наших оппозиционеров либералами. Они таковыми по сути своей не являются. В том смысле, в каком либерализм трактует классическая философия. Они готовы мимикрировать под любой окрас, лишь бы «проект» подрывал суверенитет России. Еще недавно ряд заметных наших деятелей числил себя либералами и оппозиционерами, из тех, кто должен выступать за некие демократические ценности или европейские «толерантность и политкорректность». И вдруг они стали солидаризироваться с крайними националистами. Или громогласно трубить об «ущемлении русских» в нашей стране. При том, что сами они, подчас, отнюдь не с русскими корнями.
Совершенно очевидно: оппозиция действует по классической революционной схеме «Чем хуже – тем лучше». Плевать им на русских, главное – получить хоть какой-то инструмент для того, чтобы попытаться расшатать Россию. Так что никакие они не либералы, просто – сознательные национал-предатели. Их кредо: надо страну «слить», и пусть американский добрый дядюшка у нас здесь заправляет. Он и без того многим в России рулит, так мало, следует отдать все подчистую.
Вот где проходит граница между либералом-революционером и человеком недовольным, выступающим за либеральную экономику. Готов гражданин России предать свою страну, или нет – это и есть лакмусовая бумажка. Часто приводят в качестве примера Деникина и Краснова. И тот, и другой пострадали от советской власти, но Деникин отказался от предложения гитлеровцев о сотрудничестве, Краснов – согласился.
– Хотелось завершить тем, с чего начинали: еще раз определиться с терминами. Это мы называем оппозиционеров либералами, они себя именуют «демократической оппозицией». А это, согласитесь, звучит и привлекательнее, и благороднее. Вы можете предложить какой-то свой, емкий и понятный термин для этих людей? А то у нас как-то неприлично их «либерастами» обзывают…
– И правильно делают. Они – педерасты духа, в отличие от аристократов духа. Это отражает всю сущность оппозиционной ориентации: не люблю своих родителей, ненавижу свою страну, сам у себя вызываю отвращение… Это люди, родившиеся в России, многие из них русские, но хотят быть европейцами или американцами, ковбоями с овощной базы, родился мужчиной – желаю быть женщиной, «а теперь, от вас не скрою, полюбил в себе иное».
Они-то и призывают всех нас сменить не только половую ориентацию, но и духовную: отдаться Западу. Только девяностые мы уже попробовали это сделать. Результаты известны.
Беседу вел Виктор Грибачев
