Час расплаты
В мире больше не слушаются Америку, считают некоторые эксперты. По крайней мере, от былого повсеместного повиновения заокеанскому гегемону мало что осталось. Азия, Ближний Восток, да и Европа научились игнорировать указания «вашингтонского обкома». Похоже, Соединённые Штаты вот-вот утратят статус ведущей мировой державы. И вот самый главный вопрос: что делать в такой ситуации США?
На эту тему рассуждал в издании «The Nation» Майкл Клэйр (Michael T. Klare).
Оглянитесь вокруг, советует автор. Нетрудно сделать вывод о том, что сверхдержава по имени Соединённые Штаты идёт к упадку. Уже и Европа, и Азия, и Ближний Восток научились игнорировать диктат Вашингтона, а то и противостоять ему. «Россия отказывается свернуть свою поддержку вооружённых сепаратистов на Украине; Китай не собирается отказываться от своих островных строительных усилий в Южно-Китайском море; Саудовская Аравия не желает одобрять посредничество США в ядерной сделке с Ираном; «Исламское государство» отказывается капитулировать перед лицом американских военно-воздушных сил», — пишет аналитик. «Что в условиях такого неповиновения должна предпринять сверхдержава?»
Этот вопрос вовсе не представляется автору статьи «мелочью».
Уже многие десятилетия, со времён окончания Второй мировой войны, планета ощущает «объятия» мирового господина — США. В те годы Вашингтон взял на себя ответственность «за сопротивление советской экспансии». Позднее, когда СССР развалился, США взяли на себя ответственность за борьбу с целой серией международных угроз.
В годы холодной войны предполагалось, что две сверхдержавы всегда будут сражаться за мировое господство. Однако СССР «совершенно неожиданно» распался. И американские стратеги начали представлять себе мир, в котором заправляет «единственная сверхдержава». В соответствии с этой новой перспективой в администрации Джорджа Буша-старшего приняли долгосрочный план, предназначенный для сохранения нового статуса США на неопределённый срок. В документе под названием «Defense Planning Guidance for Fiscal Years 1994-99» было сказано, что первейшая цель США в мире — предотвратить повторное появление нового конкурента.
Буш-младший продолжил дело своего отца, устроив на планете «разрушительный региональный пожар». Пожар этот погасить не удалось; он продолжает шириться и распространяться и по сей день. Появилось и сомнительное оправдание деятельности Буша: это, мол, цена, которую пришлось заплатить США за сохранение статуса единственной сверхдержавы в мире.
Однако умные историки знают, к чему приходят такие державы в результате непродуманной политики, — к «имперскому перенапряжению».
Вашингтон действительно вот-вот лопнет от натуги. Он истощён бесконечными войнами, казна его оскудела. Ну, а крупные и региональные державы (Китай, Индия, Россия, Иран, Саудовская Аравия и Турция) тем временем наращивает свои экономические и военные силы и уже начинают оспаривать доминирование США во многих районах земного шара. Администрация Обамы пытается в том или ином виде ответить на все вызовы, к примеру, на Украине, в Сирии, Ираке, Йемене и Южно-Китайском море, но, похоже, не преуспевает.
При этом Белый дом не выказывает ни малейшего желания отказаться от роли единственной сверхдержавы на планете. Президент Обама твердит, что «Соединённые Штаты остаются единственной незаменимой нацией… это было верно для прошлого века, и это будет верно для века будущего».
Аналитик сравнивает Обаму с цирковым канатоходцем, который не только идёт по канату, но ещё и ухитряется жонглировать шариками. Такие трюки эксперт находит рискованными. Впрочем, остановиться жонглёр тоже не может: это ещё опаснее. Полное отрицание американской гегемонии не представляется Клэйру выходом.
Есть особенная точка зрения, согласно которой Америка демонстрирует миру не глобальный экономический рост, но мощную политическую волю: готовность говорить и действовать жёстко. Именно первое в сочетании со вторым, а не только первое (говорить).
Среди «самых громких» проповедников идеи «жёсткой силы» известен сенатор Джон Маккейн, председатель комитета Сената по вооружённым силам и «стойкий критик президента Обамы».
По его мнению, уступать Путину значит проявлять недопустимую слабость. Сенатор считает, что единственный способ предотвратить агрессивное поведение России и других противников США — это «восстановить доверие к Соединённым Штатам как мировому лидеру». Это в теории, а на практике упомянутый Маккейн предлагает «вооружить украинцев и сирийцев, выступающих против Асада, усилить присутствие НАТО в Восточной Европе…» Также Маккейн готов не допустить реализации стратегии Ираном и сразиться с «ИГ».
Воинственные заявления делают и другие политики. Кандидаты в президенты США торопятся высказаться на военную тему. Сенатор Марко Рубио пообещал превратить США в сильнейшую военную державу в мире и сорвал аплодисменты публики. Скотт Уокер тоже заработал овации, пообещав устроить войну с международными террористами: «Я хочу быть таким лидером, который готов принять бой с ними, прежде чем они начнут бой с нами».
В такой «перегретой среде», отмечает автор, президентская кампания 2016 года наверняка будет переполнена призывами кандидатов к увеличению военных расходов. Также кандидаты будут призывать занять более жёсткую позицию по отношению к Москве и Пекину. Будут выступать они и за расширение военного присутствия на Ближнем Востоке. Независимо от личных взглядов, Хиллари Клинтон тоже должна будет влиться в общую струю.
«Иными словами, тот, кто перешагнёт порог Овального кабинета в январе 2017 года, как ожидается, «получит в руки палку, находясь на гораздо менее устойчивой планете». И люди станут свидетелями запуска ещё более разрушительных интервенций, в которых будет использована большая, чем прежде, военная сила.
Реализация подобной «ястребиной» стратегии (вроде той, что желает проводить Джон Маккейн) на практике чревата катастрофическими последствиями. Тот, кто считает, что часы можно запросто повернуть на 2002 год, когда сила США «находилась в расцвете», а вторжение в Ирак ещё не исчерпало американское богатство, «несомненно, бредит». Китай стал куда более сильным, нежели 13 лет назад, Россия в значительной степени оправилась от спада после холодной войны, Иран и другие державы приобрели значительно большую свободу действий в «неурегулированном мире». В таких условиях агрессивная игра мускулами Вашингтона «скорее всего приведёт лишь к бедам и унижению», считает эксперт.
Пришло время прекратить притворство, считает автор. И ответить на вопрос: что делать в таких условиях сверхдержаве?
Вашингтону следует «перестать делать вид» и принять реалистическую повестку дня. Вашингтон должен сосредоточиться на «сожительстве» с Россией, Китаем и Ираном и устранить свои разногласия с ними, с тем, чтобы не породить на планете «катастрофические региональные огненные бури».
Белому дому следует играть на опережение кризисов. К примеру, Кристофер Лэйн предлагает Вашингтону постепенно «сдвигать позиции»: уменьшать численность военного контингента за рубежом, уменьшать число баз на планете, сокращать военные расходы, больше полагаться на союзников и всё больше средств вкладывать внутри страны, восстанавливая разрушающуюся инфраструктуру.
Но способны ли американские политики на это?
Чтобы такой сценарий был воплощён в жизнь, политикам следует сначала отказаться от притворства. Они должны признать, что Соединённые Штаты не будут единственной мировой сверхдержавой. Смогут ли политики проглотить горькую пилюлю? Особенно некоторые кандидаты-республиканцы? Если не смогут, то планете грозит в будущем ещё больше непродуманных военных авантюр за рубежом. А затем придёт для США час расплаты…
* * *
Как нам думается, американские политики не способны прекратить притворство и тем более не способны отказаться от веры в «незаменимость» и «исключительность» американской нации. Точнее, американского государства — поскольку войны и цветные революции за рубежом развязывает вовсе не американский народ. Это делают правительства — как республиканские, так и демократические.
Доказательством неизменности политики Белого дома стало заявление Б. Х. Обамы, сделанное в рамках саммита G7 в Эльмау: «Мы намерены обсудить общее будущее — глобальную экономику, которая создаёт рабочие места и возможности, сохранение сильной и процветающей Европы, формирование нового трансатлантического торгового партнёрства, противостояние российской агрессии в Украине, борьбу с различными угрозами — от насильственного экстремизма до изменений климата».
В этом списке не хватает только строительства «Звезды смерти», блицкрига в соседней галактике и покорения Вселенной. На одном из этих пунктов Белый дом непременно надорвётся.
Обозревал и переводил Олег Чувакин
Эпоха упадка
В российской прессе нередко встречается множество сценариев возможного кризиса в США, гражданской войны и даже распада заокеанской державы. Хотя для катастрофы пока что нет никаких предпосылок, на самом деле в «оплоте демократии» всё далеко не безоблачно. Изначально по сравнению с феодальной, а затем империалистической Европой Америка имела массу преимуществ. В первую очередь невиданную по тем временам свободу для бизнеса и творчества. Но теперь это в прошлом.
Соединенные Штаты Америки в современном виде возникли вместе с эпохой империалистического передела мира. Ключевыми событиями тут можно назвать даты образования ФРС, ФБР и испано-американскую войну. После этого американский народ стали обкладывать всё большим количеством запретов, а гражданские свободы (включая такие фундаментальные, как тайна переписки и т. д.) всё больше превращались в профанацию. Американская система устройства государства и общества, несмотря на свои очевидные преимущества, становится всё более косной и архаичной. Конечно, Япония, Германия, Россия и многие другие страны тоже сталкиваются с системной деградацией, но там, в отличие от США, осознают кризис и заняты поисками новой модели. Вашингтон же этого не делает, считая свою систему идеальной и абсолютной, хотя она всё чаще даёт сбои. Нежелание менять отжившие своё порядки уже приводило к краху не одно могучее государство. Считать, что США застрахованы от такого, по меньшей мере глупо. Надо честно признать, что к настоящему дню США постепенно потеряли те конкурентные преимущества, которые имели пятьдесят или сто лет назад. Талантливые и не очень эмигранты предпочитают страны Западной Европы, где при высоком уровне жизни развиты социальные гарантии, а налоги зачастую намного ниже. У развитых европейских стран перед Новым Светом сейчас достаточно много преимуществ. Уровень личных свобод в Европе уже давно превосходит американский, где правящий режим всё больше скатывается к полицейскому государству. Подъем Азии же постепенно превращает в фикцию экономическое и военное превосходство Соединённых Штатов над остальным миром. Постепенно превращается в чисто символический и знаменитый федерализм США. Одним из важных отличий Соединенных Штатов от других крупных стран является значительное отличие отдельных территорий друг от друга даже в рамках одного штата. В результате каждый гражданин может найти себе все, что пожелает его душа, от грязи и разврата до глубокой религиозности и семейных ценностей. Аналогично и с законами, которые в каждом штате свои, и даже климата: США — единственная страна мира, в которой представлены все климатические зоны. И если с климатом ничего поделать нельзя, то благодаря разным «патриотическим актам» разница между различными территориями постепенно утрачивается, и федеральный закон имеет всё большее главенство над местными. В целом картина получается достаточно удручающей и безнадёжной. Единственным способом вернуть Америке былую привлекательность остаётся создание во всём остальном мире невыносимых условий. Такие условия может создать лишь глобальная война либо несколько региональных войн, идущих одновременно. Следовательно, война Новому Свету сейчас нужнее, чем когда-либо. Альтернативой войне мировой станет утрата Вашингтоном геополитических и экономических позиций по всему миру, падение благосостояния граждан, и в итоге — бунт уже не отдельных негритянских гетто, а целых штатов. Такой путь маловероятен, пока финансовые элиты всего мира (включая российскую, которая на той неделе приняла решение повысить резервы в валюте) обеспечивают подпитку американской экономики. Если мировую войну спровоцировать не удастся, то на повестке дня окажется вопрос преодоления внутреннего кризиса. Чтобы избежать гражданской войны, Соединённым Штатам придётся стать совершенно другой страной, перейдя от квазидиктатуры к диктатуре уже неприкрытой. Поскольку американские власти не питают никаких иллюзий относительно того, на что способно их население, то меры будут приняты самые жестокие, вплоть до расстрелов на улицах и фильтрации недовольных в концлагерях. Уже сейчас в Штатах количество заключённых (от 2,5 до 3 млн. по разным данным) больше, чем в любой другой стране в мире, включая Китай. Далёкие события в Крыму и на Восточной Украине имеют к американской повседневности куда большее отношение, чем принято считать. Почти полтора столетия безудержной экспансии привели к парадоксальному результату: территории и базы Соединённых Штатов есть почти на всех континентах и океанах, и они — сила и слабость сверхдержавы одновременно. Все эти территории возникли либо в результате применения силы, либо угрозы её применения. Есть целые страны, которые существуют исключительно благодаря Америке — без неё они будут поглощены соседями в тот же миг. Хотя Украина не была связана с США формальными гарантиями, изменение её границ стало прямым сигналом всему миру, что гегемон ослаб и решать территориальные проблемы теперь вполне возможно. А если костры конфликтов заполыхают по всему миру одновременно, что сможет сделать даже самая могучая армия, распылённая на всех направлениях? Именно такого исхода стремятся избежать американские элиты, пытаясь наказать Россию. Можно не сомневаться, что если бы не ядерная триада РФ, на головы россиян уже сыпались бы бомбы. Если Россия удержится, и мир действительно начнёт меняться, США окажутся перед затяжным внешнеполитическим кризисом, который быстро перерастет в кризис внутренний. А там недалеко и до обратной эмиграции, прежде всего белого населения, в Старый Свет, Канаду и Австралию. Оставшись сильнейшей страной на своём континенте, США не смогут претендовать на звание мирового лидера, уступив его Поднебесной. Но это уже совсем другая история.
Автор Игорь Кабардин
источник
Возможен ли в США коллапс в советском стиле?
Следует ли нам готовиться к развалу Соединенных Штатов по образцу Советского Союза? По разным причинам, ответить можно утвердительно.
Антониу Желиш-младший (Antonio Gelis-Filho)
Целая череда экономических и геополитических неудач, с начала века преследующих США, в настоящее время дополнилась еще одной составляющей: угрозой ядерной атаки, которую несколько дней назад «Исламское государство» пообещало провести на территории США. Абсурд? Пока он не опровергнут (а мы надеемся, что этого никогда не случится), это звучит как полный абсурд. Но дело здесь не столько в трудно представимой возможности реализации атаки, сколько в беспечности, с которой данная угроза была сделана. Очевидно, что «Исламское государство» не боится США. Да и с чего бы?
После обезглавливания американских заложников, после замеченных спешно покидающими зону боевых действий иракских солдат, которых, предположительно, хорошо обучили американские инструкторы, после захвата огромного количества американской военной техники и после, кто знает, каких еще, более пугающих фактов, информация о которых так и не вышла за пределы зоны военных операций, террористическая орда может позволить себе угрожать ядерной атакой даже той стране, которая, по крайней мере на бумаге, позиционирует себя как первая в мире держава.
Впадая в свойственные ему крайности насилия, «Исламское государство» выражает то, что понимает уже большинство стран мира: США в своем упадке достигли точки невозврата. Россия сразилась с Западом в необъявленной войне на Украине — и одержала победу; Китай сейчас оккупирует свой «морской Крым», архипелаг в Южно-Китайском море, где он строит и военизирует искусственные острова-атоллы, считая их частью своей территории, хотя претензии на архипелаг высказывают несколько стран. Протесты и предупреждения со стороны Соединенных Штатов в отношении такого рода маневров Китая в Пекине воспринимают с пренебрежением, как надоедливый комариный писк.
Уже в который раз обещанное восстановление американской экономики в итоге обернулось 0,7-процентным спадом в первом квартале 2015 года (в годовом исчислении). После стольких ложных заявлений об экономическом возрождении, после всех геополитических неудач, после вызванных жестокостью полиции беспорядков в Фергюсоне и Балтиморе, ставших симптомом распада социальной ткани страны, может быть, настало время задать ранее немыслимый вопрос: следует ли нам готовиться к тому, что в Соединенных Штатах произойдет коллапс по советскому образцу? В силу разных причин ответить можно утвердительно.
Это не означает, что подобный крах неизбежен или даже вероятен. Но ввиду его потенциальной возможности и огромных последствий, которые подобного рода события могут повлечь, любому ответственному правительству следует подготовиться к нему, по крайней мере, как к стратегическому сценарию. А почему такого рода коллапс оказывается возможен? Объяснение кроется в тех факторах, которые обеспечивают единство страны. Соединенные Штаты не были построены по национальному признаку, в связи с чем даже во времена кризиса национальные структуры сохраняют свое единство. Также отсутствует географическая предопределенность: общая граница США с Канадой почти полностью носит искусственный характер. Да и сами Соединенные Штаты на самом деле являются искусственным государством, а не тем, которое возникло более или менее спонтанно в ходе исторического процесса. Это результат реализации экспансионистского плана, прошедшей с большим успехом.
Единственным и наиболее существенным объединяющим фактором в США является именно это — успех. С восстанием конфедерации в девятнадцатом веке уже стало ясно, что страна обладает большим потенциалом распада. Но оглушительный успех американского проекта создал монстра, который кормится успехом. И сейчас это чудовище страдает от голода. Несмотря на всю риторику об идеалах свободы, основной причиной, по которой большинство иммигрантов устремляется в США, — это материальное обогащение. Что же удержит единство страны, когда перспектива эта кажется уже не столь очевидной? Когда одеяла уже не будет хватать на всех, местные элиты из богатых штатов начнут отказывать в финансовой поддержке более бедным штатам. Культ успеха, ставший поистине «светской религией» американцев и определивший долгую и богатую траекторию развития страны, таким образом превратится в топливо для ее потенциального дробления.
Можно было бы предположить, что вооруженные силы страны способны предотвратить подобный коллапс. Первоначально так бы и случилось, но экономическое ослабление с определенного момента также поставило бы под угрозу корпоративные интересы, а избавление от воспринимаемых как «мертвый груз» беднейших из штатов гарантировало бы большую, а не меньшую власть тем, кто в состоянии контролировать вооруженные силы. Фракционирование тогда легко могло бы выйти из-под их контроля. Нечто подобное произошло в Советском Союзе.
Гипотетический распад Соединенных Штатов обернулся бы для мира гораздо большей опасностью, чем крушение Советского Союза. Последний был сформирован вокруг обширного исторического ядра, России. И потому коллапс развивался по исторически предопределенным границам. То же самое справедливо и для других советских республик. Они, находясь в составе Советского Союза, уже жили собственной институциональной жизнью, так что линии распада были намечены первоначально. Там, где эти линии были не столь ясны, распад сопровождался конфликтами. Абхазия и Южная Осетия боролись против Грузии за независимость; Армения и Азербайджан боролись за контроль над Нагорным Карабахом и Нахичеванью; Молдова была разделена на две части; Украина и Россия оспаривали контроль над Севастополем. Эти конфликты по сей день остаются нерешенными или периодически обостряются.
Вообразите себе, что может произойти в Соединенных Штатах, стране, где, по оценкам, количество огнестрельного оружия, находящегося в руках гражданского населения, достигает 200 миллионов? Маловероятно, что подобного рода гипотетическая фрагментация будет следовать линиям штатов. С одной стороны, некоторые американские штаты действительно имеют долгую историю и достаточно богаты, чтобы смогли сами о себе позаботиться, но верно и то, что многим из них были выделены огромные территории более или менее произвольно. Многие прямые линии, очерчивающие границы нескольких западных штатов, служат доказательством этому факту. У многих из этих штатов нет выхода к морю, и они оказались бы в зависимости у других в отношении экспорта, что бы те ни производили. К тому же многие округа на границе с Мексикой обладают большой долей выходцев из Мексики или мексикано-американского населения, которое в случае коллапса, безусловно, обратилось бы за защитой к южной стране.
Кроме того, распад Советского Союза пришелся на экономически благоприятный для Запада период. Экономическое поглощение фрагментов Советского Союза было естественным и даже увлекательным процессом. Но даже с учетом нынешнего экономического успеха Китая, сегодня такой возможности не существовало бы ввиду гораздо худших условий, в которых пребывает мировая экономика.
Еще одна причина, по которой нам следует быть настороже, это «империя», состоящая из сотен американских военных баз, рассредоточенных по всему миру, зачастую гораздо лучше вооруженных, чем сами местные власти. Кто бы стал ими управлять и как? Уроки развала СССР не внушают особого оптимизма.
К тому же остается основная проблема: кто возьмет под контроль огромный ядерный арсенал США? В отличие от того, что происходило в Советском Союзе, когда Москва удерживала в своих руках достаточную власть, чтобы обеспечить контроль над советскими стратегическими силами во время коллапса, ничего подобного в Соединенных Штатах не существует.
Перечисленных оснований, пожалуй, достаточно для того, чтобы политические лидеры восходящих мировых держав начали прорабатывать возможные сценарии действий в ситуации, все еще невероятной, но которой не стоит пренебрегать — американского краха в советском стиле.
источник http://inosmi.ru/world/20150608/228464962.html#ixzz3cX0RrqSE
оригинал http://cartamaior.com.br/
Галлюцинации в Вашингтоне: что делать угасающей сверхдержаве?
Взгляните на мир – ведь сложно не сделать вывод, что Соединённые Штаты – угасающая сверхдержава. Хоть в Европе, хоть в Азии или на Ближнем Востоке честолюбивые державы разминают мускулы, игнорируя диктат Вашингтона или активно с ним борясь. Россия отказывается урезать свою поддержку вооружённым сепаратистам на Украине, Китай отказывается прекратить попытки строительства баз в Южно-Китайском море, Саудовская Аравия отказывается поддержать ядерную сделку с Ираном, в которой США выступают посредником, группировка «Исламское государство» отказывается капитулировать перед лицом воздушной мощи США. И что же делать угасающей сверхдержаве, столкнувшейся с таким пренебрежением?
Нет незначительных вопросов. Многие десятилетия положение сверхдержавы было определяющей характеристикой американского своеобразия. Состояние глобального превосходства началось после Второй Мировой войны, когда США взяли на себя ответственность за противостояние советской экспансии по всему миру, когда США взяли единственно на себя ответственность за борьбу против целого ряда новых международных угроз. Как лиховоскликнул генерал Колин Пауэлл в последние дни Советского Союза:
«Мы должны поставить вывеску у нашей двери со словами «Тут обитает Сверхдержава», не важно, что там делают Советы, даже если они уходят из Восточной Европы».
Имперское перенапряжение бьёт по Вашингтону
Стратегически в годы холодной войны влиятельные силы в Вашингтоне предполагали, что всегда будут существовать две сверхдержавы, вечно борющиеся за мировой господство. На заре совершенно неожиданного коллапса Советского Союза американские стратеги начали воображать мир с всего одной, «единственной сверхдержавой» (ака Рим-на-Потомаке).
В соответствии с таким новым видением администрация Джорджа Буша одобрила долговременный план, нацеленный на сохранение такого статуса до бесконечности. Известный под названием «Руководство по Оборонному планированию на 1994-1999 финансовые годы» он утверждал:
«Наша первейшая цель – предотвратить возникновение нового соперника, хоть на территории бывшего Советского Союза, хоть где-то ещё, который представляет угрозу того же порядка, что и Советский Союз ранее».
Сын Буша-старшего, тогдашний губернатор Техаса, высказал подобное видение глобального охвата Pax Americana, когда выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1999-го. В случае избрания, сказал он кадетам военного колледжа «Цитадель» в Чарльстоуне, его главной целью станет «воспользоваться огромной возможностью – которая представлялась лишь нескольким нациям в истории – продлить существующий мир в далёкое будущее. Шанс воплотить американское мирное влияние не только по всему миру, но и на многие годы».
Для Буша, конечно же, «расширение мира» превратилось во вторжение в Ирак и разжигание опустошительных региональных конфликтов, которые разрастаются и расширяются и поныне. Даже после того, как всё это началось, он не сомневался – как не сомневается и теперь(несмотря на предполагаемую мудрость рестроспективного взгляда) – что такова была цена, которую надо было заплатить, чтобы США удержали за собой столь превозносимый статус единственной в мире сверхдержавы.
Проблема, как теперь признают многие ведущие обозреватели, состояла в том, что стратегия, нацеленная на вечное глобальное превосходство США любой ценой неминуемо была обречена привести к тому, о чём говорил историк из Йеля Поль Кеннеди в своей классической книге «Восход и упадок великих держав», который ввёл незабываемый термин «имперское перенапряжение».
Как он точно написал в исследовании 1987 года, оно возникнет в ситуации, когда «суммарные глобальные интересы и обязательства Соединённых Штатов оказываются намного шире, чем возможность страны одновременно их обеспечить».
На деле Вашингтон сегодня оказался именно перед этой дилеммой. Любопытно, однако, как быстро такое «перенапряжение» поглотило страну, которую всего лишь десять лет назад расхваливали как первую «гипер-державу» планеты – статус, вызывающий ещё больший восторг, чем «сверхдержава».
Но это было до просчёта Джорджа в Ираке и других ошибочных шагов, которые оставили США перед лицом разорённого войной Ближнего Востока с измотанными войсками и исчерпанными ресурсами.
В то же время основные региональные державы, такие, как Китай, Индия, Россия, Иран, Саудовская Аравия и Турция строили свои экономики и наращивали военные возможности и, распознав слабость, сопутствующую имперскому перенапряжению, начали бросать вызов доминированию США во многих частях света.
Администрация Обамы так или иначе пытается отвечать им во всех этих регионах – среди них Украина, Сирия, Ирак, Йемен и Южно-Китайское море – как оказывается, не имея средств воспрепятствовать чему-либо.
Тем не менее, несмотря на целый ряд неудач, никто среди элит Вашингтона – сенаторы Рэнд Пол и Берни Сэндерс просто исключения, доказывающие правило – по-видимому, не имеет ни малейшего желания отказаться от роли единственной сверхдержавы или хотя бы чуть отступить от неё.
Президент Обама, который, очевидно, вполне осознаёт стратегическую ограниченность страны, типичен в своем нежелании отказаться от идеи превосходства. «США есть и будут единственной незаменимой нацией», сказал он выпускникам-кадетам в Вест-Пойнте в мае 2014-го. «Так было в прошлом столетии, и таким же будет следующее столетие».
Как же тогда примирить реальность перенапряжения сверхдержавы и угасание с непоколебимой приверженностью глобальному превосходству?
Первый из двух подходов к этой проблеме в Вашингтоне можно рассматривать, как выступление канатоходца в цирке.
В него входит постоянное жонглирование американскими возможностями и обязательствами при ограниченных ресурсах (по большей части военного характера), которые перекидываются относительно бесплодно с одного места на другое в ответ на разворачивающиеся кризисы, пусть даже и делаются попытки избежать большего и более глубокого вовлечения. Такова на практике доктрина, проводимая в жизнь нынешней администрацией. Назовём её доктриной Обамы.
К примеру, после того, как был сделан вывод, что Китай воспользовался сложным положением США в Ираке и Афганистане для продвижения своих стратегических интересов в Юго-Восточной Азии, Обама и его ключевые советники решили снизить американское присутствие на Ближнем Востоке и высвободить ресурсы для усиления позиции на западе Тихоокеанского региона. Объявив в 2011-м о таком смещении – сначала назвав его «разворотом к Азии», а затем «уравновешиванием» – президент открыто занимался жонглированием.
«После десятилетия, когда мы вели две войны, дорого нам обошедшиеся, стоившие стране больших человеческих и материальных жертв, США переносят внимание на обширный потенциал азиатско-тихоокеанского региона, – сказал он в ноябре членам австралийского парламента. – Поскольку мы заканчиваем сегодняшние войны, я указал моей команде по национальной безопасности отдать высший приоритет нашему присутствию и миссии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В результате перенаправления оборонных расходов США не произойдёт – я повторяю, не произойдёт – за счет Азиатско-Тихоокеанского региона».
Затем, конечно же, в июне 2014-го вновь созданная группировка «ИГ» начала наступление в Ираке, и подготовленная США армия развалилась, потеряв четыре северные города. Последовали запечатлённые на видео обезглавливания американских заложников вкупе с разрастающейся угрозой для поддерживаемого США режима в Багдаде.
И снова президент Обама проделал разворот – на этот раз отправив тысячи американских военных советников в эту страну, подняв в небо американские воздушные силы и закладывая основу для ещё одного крупного конфликта.
В то же время президента критикуют республиканцы, которые утверждают, что он слишком мало прикладывает усилий в Ираке (и Сирии), обвиняя его в том, что оннедостаточно делает для разворота к Азии.
В действительности, поскольку его жонглирование, никого не удовлетворяет, продолжаясь и в Ираке, и в Тихом Океане, он оказался в сложном положении, выискивая средства, чтобы эффективно противостоять Владимиру Путину на Украине, Башару аль-Асаду в Сирии, повстанцам-хуситам в Йемене, разнообразным вооружённым группировкам, борющимся за власть в расколовшейся Ливии, и так далее.
Партия полного отрицания
Очевидно, перед лицом множащихся угроз жонглирование оказалось нежизнеспособной стратегией. Раньше или позже, что «мячи» просто разлетятся, и вся система угрожает развалиться. Но каким бы рискованным не оказалось жонглирование, оно всё же не настолько опасно, как другой стратегический ответ Вашингтона на угасание сверхдержавы – полное его отрицание.
Для тех, кто придерживается такого мнения, разрушается не глобальное положение Америки, но её воля – то есть желание жёстко выступать и действовать. Если бы Вашингтон просто заговорил громче, как утверждают, и размахивал палкой большего размера, все проблемы снялись бы сами собой. Конечно, такой подход может сработать лишь в том случае, если вы готовы поддержать свои угрозы реальной силой, или «жёсткой реакцией», как любят называть это некоторые.
Среди самых крикливых из придерживающихся такой линии, – сенатор Джон МакКейн, председатель Комитета по вооружённым силам Сената и постоянный критик президента Обамы. «В течение пяти лет американцам говорят, что «уровень войн спадает», что мы можем отступить с незначительными потерями для наших интересов и ценностей», – так в своей манере писал в марте 2014-го в колонке газеты «Нью-Йорк Таймс».
«Что питало ощущение, что США слабы, а для людей типа мистера Путина слабость соблазнительна». Единственный способ воспрепятствовать агрессивному поведению России и других наших соперников, утверждал он, состоит в том, чтобы «восстановить веру в США, как мирового лидера».
Это означает, помимо прочего, вооружение украинцев и сирийцев анти-асадовского толка, укрепление присутствия НАТО в Восточной Европе, сражение с «крупной стратегической проблемой, которую представляет собой Иран» и «более устойчивую» роль (вдумайтесь – больше наземных войск на большей территории) в войне против ИГИЛ.
Но более всего, конечно же, это означает желание использование военные силы. «Когда агрессивные правители или неистовые фанатики угрожают нашим идеалам, нашим интересам, нашим союзникам и нам самим, – заявил он в ноябре прошлого года, – что в итоге имеет значение, так это средства, надёжность и глобальная досягаемость американской жёсткой силы».
Подобный же подход – а в некоторых случаях ещё более воинственный – демонстрирует ряд республиканских кандидатов, участвующих в президентской гонке, опять-таки за исключением Рэнда Пола.
На недавнем «Саммите Свободы» на праймериз в Южной Каролине различные соперники пытались превзойти друг друга в приверженности жёсткой силе. Сенатора от Флориды Марко Рубио громко приветствовали за обещание превратить США в «сильнейшую военную державу мира».
Губернатор Висконсина Скотт Уолкер удостоился громких оваций за клятву ещё более усилить борьбу с международным терроризмом. «Я хочу иметь лидера, который жаждет сразиться с ними до того, как они станут сражаться с нами».
Благодаря столь взвинченной атмосфере в президентской кампании 2016 года, очевидно, будут преобладать призывы к увеличению военных расходов, более жёсткой позиции в отношении Москвы и Пекина и расширению военного присутствия на Ближнем Востоке.
Каковы бы ни были личные взгляды кандидатов, но Хиллари Клинтон, предполагаемый кандидат от Демократов, будет вынуждена демонстрировать свою несгибаемость, заняв такую же позицию. Иными словами, кто бы ни занял Овальный кабинет в январе 2017-го, стоит ожидать, что он будет орудовать существенно большей дубиной на значительно менее стабильной планете.
В результате, несмотря на страдания полутора десятилетий интервенций, вероятно, мы увидим ещё более интервенционистскую внешнюю политику с ещё большим стремлением к использованию военной силы.
Насколько, вероятно, с самого начала такая позиция была убедительна для Джона МакКейна и растущей группировки ястребов войны в Конгрессе, но она без сомнения окажется сущим бедствием на практике.
Любой, кто полагает, что время можно обратить вспять, к 2002 году, когда мощь США была в самом зените, а вторжение в Ирак ещё не истощило американское богатство и энергию, – без всяких сомнений мыслит бредово.
Китай намного сильнее, чем был 13 лет назад, Россия по большей части восстановилась после резкого спада, последовавшего за окончанием холодной войны, Иран заменил США в качестве ключевого иностранного игрока в Ираке, а другие державы получили существенно большую свободу действий в неустойчивом мире.
В таких условиях агрессивная игра мускулами в Вашингтоне, вероятно, приведёт лишь к катастрофе или унижению.
Пора прекратить притворство
Так что вернёмся к первому вопросу: что, как предполагается, делать угасающей сверхдержаве перед лицом таких сложностей?
Везде, только не в Вашингтоне, очевидным ответом было бы прекратить прикидываться тем, кем не являешься. Первым шагом в любой программе восстановления после имперского перенапряжения из 12 шагов стало бы принятие того факта, что американская власть ограничена, а глобальное правление – невозможная фантазия.
Также придётся признать очевидную реальность: хотите вы этого или нет, но США делят планету с целой группой других ведущих держав – ни одна из них не столь могущественна, как мы, но ни одна и столь слаба, чтобы убояться угрозы американской военной интервенции.
Восприняв более реалистичную оценку американской мощи, затем Вашингтону пришлось бы сконцентрироваться на том, как именно сосуществовать с такими державами – Россией, Китаем и Ираном в том числе – и справляться со сложностями в отношениях с ними без разжигания всё более разрушительных острых региональных разногласий.
Если стратегическое жонглирование и массовое отрицание не были бы столь глубоко внедрены в политическую жизнь «военного капитала» страны, не оказалось бы невозможным следовать трудной стратегии, как предлагали другие.
В 2010-м, к примеру, Кристофер Лейн из школы Джорджа Буша в Texas A&M утверждал в AmericanConservative, что США более не могут сохранять статус глобальной сверхдержавы и «вместо того, чтобы вынужденная корректировка была вызвана внезапно каким-то крупным кризисом… нужно опередить ситуацию с помощью смещения позиции постепенно и методично».
Лейн и другие озвучили, что это может повлечь за собой: меньше военных сложностей за рубежом, снижение стремления размещать войска по всей планете, сокращение военных расходов, большее доверие к союзникам, увеличение внутреннего финансирования на восстановление рушащейся инфраструктуры разделённого общества и сокращение военного присутствия на Ближнем Востоке.
Но чтобы хоть что-то из этого произошло, американским политическим деятелям надо сначала отказаться от претензий на то, что США остаются единственной глобальной сверхдержавой – а это может оказаться слишком горькой пилюлей для нынешней американской психики (и политических желаний некоторых республиканских кандидатов).
А из отрицания, как уже ясно, последуют лишь дальнейшие беспорядочные заграничные военные авантюры и, рано или поздно, но в намного более худших условиях произойдёт столкновение американцев с реальностью.
Автор: Майкл Клэр
источник
Рейтинг публикации:
|
