Владимир Путин ответил на вопросы журналистов российского информационного агентства ТАСС о предстоящем саммите «Группы двадцати» в Брисбене (Австралия)

ВОПРОС: Вы едете на очередной саммит «Группы двадцати». Насколько формат «двадцатки» до сих пор востребован, актуален и насколько логично, что страны «большой двадцатки», стремясь сотрудничать и развивать глобальную экономику, вводят санкции против одного из членов «двадцатки»?

В.ПУТИН: Этот формат востребован или нет? Я думаю, что востребован. Почему? Потому, что это то место, «двадцатка», или та площадка, где можно встречаться, обсуждать и двусторонние отношения, и глобальные проблемы и хотя бы вырабатывать какое-то общее понимание, в чём проблема заключается и как её решать, показывать путь совместной работы. Вот это самое главное, потому что рассчитывать на то, что всё, о чём там говорится, будет исполнено, абсолютно нереалистично, имея в виду, что и сами-то решения – они не носят обязательного характера. Отчасти и не выполняются. И они не выполняются тогда и там, когда и где это явно не соответствует чьим-то интересам, прежде всего речь идёт об интересах глобальных игроков. Ну, например, на одной из «двадцаток» было принято решение об усилении роли развивающихся экономик в деятельности МВФ, о перераспределении квот. Конгресс США заблокировал это решение, и всё. И переговорщики, наши партнёры, говорят: ну, мы бы рады, мы же подписали, мы приняли это решение, но Конгресс не пропускает. Вот вам и все решения.

Но тем не менее сам факт того, что такое решение было сформулировано и все участники международной жизни в рамках «двадцатки» посчитали, что это правильно, и справедливо, и соответствует сегодняшним реалиям, это уже определённым образом настраивает международное общественное мнение и мозги экспертов, и с этим приходится считаться. И уже тот факт, что Конгресс США отказался принять этот закон, говорит о том, что именно США выбиваются из общего контекста решения стоящих перед мировым сообществом проблем. Об этом только никто не вспоминает. Спекулируя на своей монополии в мировых средствах массовой информации, эту информацию заглушают, её уже вроде нет.

Понимаете, все говорят о каких-то текущих проблемах, в том числе с санкциями, с Россией, а на самом деле в глобальном плане вот в данном случае США не выполняют. Это фундаментальная, кстати говоря, вещь. Но она не выполняется.

Но это совсем не значит, что это бесполезный формат, – я уже сказал почему. Польза от него есть.

ВОПРОС: Может быть, сделать эти решения обязательными?

В.ПУТИН: Это невозможно. Вы знаете, таких примеров в международной практике нет. Ну, кроме решений вопросов Совета Безопасности в сфере самой международной безопасности. Но это вырабатывалось в очень сложных условиях кровопролитной Второй мировой войны. Чтобы представить себе, что сегодня будут вырабатываться такие новые механизмы, которые обеспечили бы исполнение, тем более в сфере экономики, – это просто нереально. Но, повторяю, это всё равно носит морально политико-экономический характер. Это само по себе уже неплохо.

Теперь по поводу того, что некоторые страны «двадцатки» в отношении России со стороны «двадцатки» вводят санкции. Конечно, это противоречит и самому принципу деятельности «двадцатки», но и не только деятельности «двадцатки» и принципам работы «двадцатки», это противоречит и международному праву, потому что санкции могут быть введены в рамках Организации Объединённых Наций и его Совета Безопасности. И, больше того, это даже противоречит принципам ВТО, Генеральному соглашению о тарифах и торговле – так называемому ГАТТ. Соединённые Штаты когда-то создавали эту организацию, теперь сами грубо нарушают эти принципы. Это вредно, и, конечно, нам наносит определённый ущерб, но и для них вредно, потому что это, по сути, подрывает всю систему международных экономических отношений. Я очень надеюсь, исхожу из того, что это в конечном итоге будет понято и останется в прошлом.

ВОПРОС: Вы рассчитываете поднять этот вопрос на саммите или он будет таким фоном: если только пойдёт об этом речь, Вы об этом скажете?

В.ПУТИН: Если об этом речь зайдёт, то, конечно, я об этом скажу, но я сам не собираюсь эти вопросы поднимать для обсуждения – мне кажется, что это бесполезно. Все и так понимают, что они делают, те, кто вводит эти санкции. Чего я буду обращать на это внимание, о чём-то просить? Это бесполезно. Такие решения принимаются у них на блоковом уровне, на национальном уровне, принимаются из того, как наши партнёры понимают свои геополитические интересы. Я считаю, что это ошибка даже с точки зрения их геополитических интересов.

К сожалению, сегодняшний мир живёт в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности. Все живут от выборов до выборов. А это очень маленький горизонт планирования и не даёт возможности посмотреть перспективно в будущее более отдалённое. Это плохо. Но рассчитываю на то, что мы об этом поговорим. И сейчас вот на АТЭС были – практически со всеми, кто там был, мы так или иначе обсуждали все международные и двусторонние проблемы, в том числе и те санкционные, о которых Вы сейчас упомянули.

ВОПРОС: В «двадцатке» сейчас сложился определённый баланс сил: с одной стороны «большая семёрка», с другой стороны ­­­– страны БРИКС и некоторые примкнувшие к ним государства. Исходя из того, что, как Вы сказали, каждый отстаивает собственные интересы, как Вам представляется этот баланс сил: это тот спор, в котором родится истина, или это принципиально новое противостояние двух блоков?

В.ПУТИН: Во-первых, мне кажется, что было бы очень плохо, если бы опять начали создавать какие-то блоки. Это очень неконструктивно, даже вредно для мировой экономики. Мы ведь сейчас об экономике говорим?

ВОПРОС: Экономика, в которую сейчас всё больше вторгается политика.

В.ПУТИН: Это правда. Но всё-таки «двадцатка» – это прежде всего экономический форум. И предлагаю туда сместить центр тяжести нашего с Вами разговора. Вот хотелось бы на что обратить внимание. Я уже упоминал ВТО, которая сформулировала определённые правила игры. Вот создан такой механизм, как МВФ. Идут дискуссии и по совершенствованию международных финансовых механизмов, и по совершенствованию торговых отношений. Вы знаете, что так называемый Дохийский раунд переговоров в рамках ВТО – он, по сути, находится в тупике. Почему? Из-за разницы подходов и разницы интересов между развивающимися экономиками и развитыми экономиками, между тем, что в одном случае возникает дисбаланс в области капитала, а в другом случае возникают дисбалансы в области товарных потоков. Вот в развитых экономиках достаточно много свободного капитала, и вопрос – в размещении, эффективном и надёжном, безопасном размещении этих капиталов в тех регионах и в тех экономиках мира, которые обеспечат стабильность, защитят собственность и генерируют какую-то прибыль, приносящую те или иные доходы развитым экономикам. Поэтому они экспортируют капитал, а развивающиеся страны товарные потоки формируют. Одним нужно быть уверенными в том, что их капиталы будут надёжно размещены, а другие, которые являются реципиентами этих капиталов, – они должны быть уверены в том, что не будут правила игры меняться так, как захочется тем, кто экспортирует капитал, в том числе и по политическим соображениям – в том числе.

Но все должны понять, что все эти мировая экономика и финансы сегодня находятся в исключительной зависимости друг от друга. Ну, вот в нашем случае – допустим, партнёры ограничили доступ наших финансовых учреждений к международным финансовым рынкам. За счёт того, что мы привлекаем капиталы с международных финансовых рынков, наши финансовые учреждения финансируют наши компании, которые закупают готовую продукцию в этих же развитых экономиках и поддерживают там и рабочие места, и социальную сферу, и рост экономики. Мы не будем этого делать – значит, там будут сбои. Это глубинные вещи, которые не лежат, может быть, на первый взгляд, на поверхности.

За счёт нашей совместной работы с ФРГ там обеспечивается 300 тысяч рабочих мест. Ну не будет там заказов – значит, всё. Да, они, наверное, на что-то переориентируются, но ещё надо понять, на что. Это не так просто.

Поэтому нужно решать все эти задачи, которые возникают, сложности (а их много) вместе. А если мы пойдём по другому пути... Вот сейчас те же Штаты говорят о создании двух объединений: одного – Трансатлантического, а другого – Транстихоокеанского. Если это будут какие-то две замкнутые группировки, то в конечном итоге это приведёт не к устранению, а к усилению дисбалансов в мировой экономике. И, конечно, мы за то, чтобы этих дисбалансов не было, чтобы мы вместе работали. Но решить эти вопросы можно только совместно.

Ведь ещё 20– 30– 50 лет назад ситуация была другая. Почему я так уверенно говорю, что только вместе можно эффективно решить? По паритету покупательной способности объединённый ВВП стран БРИКС уже больше, чем такой же показатель у стран «семёрки»: если у БРИКС это, по-моему, 37,4 триллиона долларов, то у стран «семёрки» – 34,5. И вот сейчас взять и сказать: «Нет, мы будем сепаратно делать здесь так и так, а вы там как хотите»? Ничего, кроме дисбаланса дальнейшего, не будет. Хотим решить – надо решать вместе.

ВОПРОС: Сейчас говорят о появлении новой «большой семёрки», как раз страны БРИКС, Индонезия, Турция и Мексика. Вы как считаете, за этим форматом есть будущее?

В.ПУТИН: Я уже сказал: нужно решать вместе, потому что всё взаимосвязано в современном мире, и если создавать какие-то региональные объединения, вот как мы создаём региональное объединение, Евразийский экономический союз, с Белоруссией и Казахстаном, – то только как дополнение к существующим глобальным инструментам, которые должны работать по этим глобальным правилам.

ВОПРОС: Вы сказали о дисбалансах в мировой экономике, об этом говорит и МВФ – и прогнозирует возможное появление новых «мыльных пузырей». Российская экономика готова к тому, чтобы противостоять новой волне кризиса?

В.ПУТИН: Да, готова. Мы думаем обо всех сценариях, в том числе и о так называемом катастрофическом снижении цен на энергоносители, что вполне возможно, мы допускаем это. И Минэкономики, Минфин, и Правительство в целом просчитывают развитие экономики по каждому из этих сценариев.

Понимаете, дело в чём? Вот я говорил о дисбалансах капитала, с одной стороны, и товара – с другой стороны, вот когда они возникают, в том числе по политическим соображениям, эти дисбалансы усиливаются, то странам, особенно с развивающимися экономиками, им очень сложно приходится, они попадают в очень сложное положение. Такой стране, как наша, даже легче. Почему? Мы – нефтегазодобывающая страна, и мы очень бережно относились к нашим резервам: и к золотовалютным резервам, и к резервам Правительства. Они у нас достаточно большие, и это позволяет нам быть уверенными в том, что мы точно совершенно исполним все взятые на себя социальные обязательства и удержим все бюджетные процессы в определённых рамках и всю экономику. А у кого этого нет, вот им-то очень сложно будет, если это будет происходить. Но, повторяю ещё раз, я всё-таки рассчитываю на то, что у нас будет общая дискуссия и общее решение по поводу изменения ситуации по устранению этих дисбалансов к лучшему.

ВОПРОС: Что касается резервов, Вы сейчас о них напомнили: накопленные фонды позволили проскочить кризис 2008– 2009 годов. Сейчас Вы не считаете, что настало время распечатать эти фонды для того, чтобы разогреть, разогнать экономику?

В.ПУТИН: Нет, я так не думаю. Мы, собственно, и так были готовы распечатать – и ещё до наступления всех негативных событий, связанных с колебаниями курса рубля или с падением цен на нефть, мы же говорили о возможности использования, скажем, средств Фонда национального благосостояния. Не вчера же мы об этом сказали? Мы ещё два года назад говорили. Но в таких ситуациях, как та, в которой находится мировая экономика, ну и наша тоже, всегда так происходит. А именно что? Если средства и расходуются, то по нескольким направлениям. Одно из них – это развитие инфраструктуры. Вот именно на это мы и предполагали тратить средства ФНБ. Это дополнительное кольцо вокруг Москвы, это расшивка переездов через железнодорожные пути, это строительство и расширение возможностей движения товаров на восток, имея в виду Транссиб и БАМ, это скоростное железнодорожное сообщение, это развитие портовой, аэропортовой инфраструктуры. Собственно говоря, это и раньше планировали, а в условиях ухудшающейся конъюнктуры мы и будем это делать. Но это совсем не значит, что мы должны просто палить эти резервы бездумно, не ожидая адекватной экономической отдачи, а только для того, чтобы решить текущие дела. Так мы не будем делать.

ВОПРОС: Конечно, речь идёт о структурных реформах, на которые никогда не хватает ни денег, ни времени.

В.ПУТИН: Структурные реформы требуют не таких уж больших денег. Они требуют просто политической воли и принятия определённых административных решений, это касается и экономики, это касается и социалки.

ВОПРОС: Про инфраструктуру я хотел бы ещё поговорить и вернуться к ней, но пока закончим с ФНБ: как Вы относитесь к предложению «Роснефти» выделить им деньги из Фонда?

В.ПУТИН: Я бы был руководителем «Роснефти», я бы тоже требовал денег. А что, кто не требует? Все просят денег и рассчитывают на их получение. Правительство – я знаю, мы разговаривали на этот счёт с Правительством и с руководством «Роснефти», – Правительство будет принимать решение не только исходя из потребностей компании, которой, конечно, мы дорожим и будем ей помогать, безусловно, но исходя из того, как они хозяйствуют, куда они собираются эти средства вкладывать и какова отдача для всей экономики страны в случае этих вложений. Это будет реальная оценка. И я не исключаю, что какие-то ресурсы «Роснефть» может получить, но какие, в каком объёме, в какие сроки, на каких условиях, это требует проработки, и никакой суеты здесь не будет.

ВОПРОС: Судя по тому, что ещё решение не принято, видимо, ещё не убедили?

В.ПУТИН: Вы знаете, вот сейчас, допустим, «Роснефть» в ходе моего визита в Китай – она с китайскими нашими друзьями договаривается о том, чтобы одна из ведущих китайских компаний вошла в Ванкорское месторождение на 10 процентов. При этом китайцы получат там места в совете директоров, но договариваемся также о том, чтобы торговля нефтью с этого месторождения, а там большие объёмы, велась в юанях. В этих условиях наши китайские партнёры готовы будут и прокредитовать, профинансировать многие сделки. А во-вторых, мы уходим от диктата рынка, который все товарные потоки нефтью номинирует в долларах, и расширяем возможности применения национальных валют: и рубля, и юаня. И, в-третьих, это стабилизирует, ещё дополнительно стабилизирует финансовое состояние компании.

Мы проверяли недавно финансовое состояние «Роснефти», там вообще никаких проблем нет, там финансовых проблем просто нет. А если им нужны дополнительные деньги, повторяю ещё раз, они должны доказать, что если они получат эти средства, то они пойдут на конкретные цели, и должны будут показать, какова будет отдача не только для компании, а для всей экономики России.   

ВОПРОС: Одно из предложений австралийского председательства «двадцатки» – это создание центра инвестиций в инфраструктуру. Для России, которая и так инфраструктурные проекты сделала приоритетными, это плюс? Или это никак не будет согласовываться с нашей работой, учитывая те же самые санкции?

В.ПУТИН: Здесь ничего не нужно ни согласовывать, ни с кем-то договариваться о чём-то. Это просто показывает, и трудно не согласиться с австралийским председательством в этом, показывает, что мы на правильном пути, что мы действуем абсолютно в мейнстриме, что называется; что международное сообщество, экономическое в данном случае, оно придерживается тех же взглядов на действия правительств в той ситуации, которая складывается в мировой экономике, просто подтверждает нашу правоту. Это всегда приятно и полезно.

ВОПРОС: Для России это будет больше помощь или это будет просто площадкой, где можно поделиться собственным опытом?

В.ПУТИН: Я думаю, что это, скорее всего, просто площадка для обмена опытом. И для подготовки кадров, допустим, что неплохо. А кроме всего прочего, это в известной степени продолжение наших предложений, которые мы сформулировали ещё во время проведения «двадцатки» в России, в Петербурге.

ВОПРОС: В России ряд инфраструктурных проектов, которые Вы перечислили, реализуются, а ряд откладывается: тот же самый мостовой переход через Лену в Якутске, порт Тамань. Вот у этих проектов какое будущее, оно прогнозируемое или пока туман?

В.ПУТИН: Вы знаете, дело ведь не в тумане – дело в целесообразности. В Якутске надо построить мост или нет? Надо. Там дальше что? Якутск – 300 тысяч человек. Ну, конечно, хочется, чтобы у людей был мост и чтобы они могли передвигаться спокойно. И железная дорога подойдёт прямо в город. Хочется? Конечно, хочется. Я лично очень люблю Якутию. Там люди замечательные. И республика архибогатая ресурсами различными. И надо всё развивать. Но, когда мы обсуждаем это с коллегами, они говорят: дело не только в населении 300-тысячного города, а дело в том, что мост нужен для того, чтобы дальше продолжить дорогу к определённым месторождениям, чтобы сделать этот проект сделать не просто социальным, что тоже важно, но сделать ещё и экономически обоснованным и целесообразным. А вот дальше его продвинуть туда, чтобы подальше товары завозить в рамках обеспечения северов и выйти на месторождения определённые. Это надо просчитать всё. Вопрос только в профессиональном глубоком изучении вопроса. Ну а в целом, это движение в правильном направлении.

Что касается Тамани, то же самое: надо смотреть на весь блок проблем, связанных с портовой инфраструктурой, в том числе это касается и частных вложений. Там рядом уже несколько лет строится хороший современный порт частной компанией, в том числе с иностранным участием. И партнёр иностранный вкладывает миллиарды туда. Мы должны внимательно посмотреть. Мы что, создаём конкуренцию там? А объём груза какой? Сегодня объём груза такой, что оба этих порта будут загружены? А железнодорожная инфраструктура – е­ё достаточно для того, чтобы и туда и туда доставлять? И где сейчас, вот именно сегодня, деньги, чтобы развить эту инфраструктуру так, чтобы обеспечить обе эти площадки (с учётом того, что мы ещё должны будем построить мост в Крым)? Это не потому, что кто-то хочет или кто-то не хочет, а потому, что всё должно быть грамотно, своевременно и высшей степени профессионально просчитано.

ВОПРОС: Возвращаясь к «двадцатке». Саммиты, будь то «двадцатка», или АТЭС, или ранее «восьмёрка», – это всегда была для Вас возможность и пообщаться с коллегами ещё и тет-а-тет. Вот сейчас тот саммит, который прошёл в Пекине, – это была Ваша первая зарубежная поездка после речи на Валдайском клубе, большого программного выступления по вопросам глобальной безопасности, миропорядка. Вы какую-то реакцию на это выступление получили от западных партнёров?

В.ПУТИН: Да нет, на Валдайском клубе – это же общение с экспертами, это как бы свободная дискуссия. Даже, может быть, – как всегда на таких площадках должно быть, – она носит и должна носить несколько обострённый характер, чтобы задать тон дискуссии, чтобы даже немножко спровоцировать партнёров по беседе на то, чтобы они сами раскрылись, показали свою точку зрения, чтобы вместе поискать решение проблем на экспертном уровне, когда мы проводим двусторонние встречи уже с коллегами, там больше обсуждаются вопросы прагматического характера.

ВОПРОС: То есть изменения их позиции, вопросов к ним не появилось? Не заметили?

В.ПУТИН: Нет, так быстро ничего не происходит. Если кто-то захотел услышать то, что я говорил, после этого должно пройти определённое время, чтобы всё это было осмыслено в соответствующих административных структурах, в правительственных, в президентских. Сначала на уровне советников, экспертов, пообсуждать, потом провести какие-то дискуссии, без всякого шума, свиста художественного, который обычно сопровождает площадки типа Валдайского клуба, а так, в тишине кабинетов поговорить откровенно друг с другом.

Вот эти дискуссионные площадки хороши тем, что можно откровенно поговорить. А потом на другом уже уровне, как я уже сказал, в тиши рабочих кабинетов спокойно к этому вернуться и обсудить. Это требует времени.

ВОПРОС: На саммите «двадцатки» Вы с кем-то планируете общаться отдельно?

В.ПУТИН: Да, у нас там встречи запланированы – с Канцлером ФРГ, много всяких встреч.

ВОПРОС: Наблюдатели отмечают, что с Ангелой Меркель отношения у Вас стали более натянутыми, менее дружественными в последнее время. Вы не замечали?

В.ПУТИН: Нет, не замечал. Вы знаете, мы же руководствуемся интересами, а не личными симпатиями и антипатиями.

ВОПРОС: Ну, раньше Вы тоже руководствовались этими же интересами?

В.ПУТИН: Не раньше, а всегда. И она тоже всегда интересами своей страны руководствуется. И всякий другой руководитель страны, государства, правительства. Поэтому здесь я ничего такого существенного в характере наших отношений, изменений каких-то существенных, не вижу.

Рейтинг публикации:

5

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: