Россия и Мир: наши позиции на основных фронтах
1. Общая обстановка
Сложившаяся в мире ситуация даёт нам поистине уникальный шанс для геополитического возрождения. Впервые со времён Второй Мировой западная элита серьёзно расколота. Причина – судьба США как мирового лидера и позиции доллара как мировой валюты. Часть элит выступает за сохранение статус-кво, часть – за новые правила игры. Кроме того, кризис 2008 года нанёс удар по неолиберальной экономике, а рост новых региональных игроков (Китай, Иран, Индия, Бразилия и другие) создал более запутанные расклады.
Как итог, Западу стало намного трудней выступить против нас единым фронтом. Этим периодом (а он не будет длиться вечно) надо пользоваться гораздо активней. Широко разрекламированный «сирийский успех» (а по сути, просто «замораживание» ситуации в Сирии) – пока лишь удачный оборонительный манёвр, ставший возможным, в том числе, благодаря вышеупомянутому расколу западных элит.
В целом, ситуация в мире напоминает ту, что была перед Первой Мировой (разумеется, по общей структуре, а не по конкретным странам). Налицо и целая цепочка вероятных региональных конфликтов на дуге от Сирии (а то и Северной Африки) до КНДР с потенциалом к расширению и превращению в большую евразийскую войну. Этот процесс способен нарушить действующий баланс сил. Однако это на руку для нас, т.к. сейчас мы зажаты после поражения в «Холодной войне». Впрочем, при условии неучастия в нём самой России.
2. Ключевой фронт — пост-имперское пространство
Пост-советское пространство правильней назвать именно так, потому что эти земли появились в составе России отнюдь не в 1917 году, а намного раньше. Ко всему прочему, простое восстановление СССР в том же составе – не слишком реалистичная идея. Нужны новые проекты с обновлённым, оптимальным составом участников.
Проблема на этом фронте такова: руководство РФ правильно поставило цель воссоединения региона, но выбрало ошибочные средства её достижения. Таможенный союз представляет лишь экономическую платформу для интеграции, что приводит к перекосам в политике Москвы. Как мы видим, увлечение связями со странами Средней Азии усугубляет проблему миграции, а на самом важном – украинском направлении – Кремль пока застрял.
Это неудивительно: если в течение 10 лет поддерживать политиков наподобие Януковича, сложно ожидать честной игры и надёжного союза. Кроме того, евразийский проект довольно аморфен, лишён идейной мощи и не способен мобилизовать широкие слои населения. Работа с политиками едва ли не всех соседних стран ведётся слабо, пророссийские силы не поддерживаются в должной мере, а зачастую просто отсутствуют.
Такое состояние во многом вызвано отказом руководства РФ принять полноценную общерусскую идеологию, которая имеет высокий объединяющий потенциал. Тем не менее, активизация проектов по восстановлению «Большой Страны» выводит ситуацию на этом фронте из спящего состояния. Это запускает процессы, ход которых в будущем может принести самые интересные расклады.
3. Европейский фронт
Подходящая ситуация очевидна и здесь. Причины её – кризис Западной Европы. Не только экономический, но и цивилизационный. Экономика обуславливает проблемы Евросоюза, в частности, проблема евро, исчезновение возможности разбрасываться деньгами (так, Брюсселю почти не на что «покупать» Украину), определённое разочарование населения европейских стран в самом членстве в ЕС, внутренние сложности с распределением влияния между Германией и остальными и т.д.
Но не это является главным для нас. Важней всего то, что Европа стремительно теряет роль некоего культурного эталона для России. Уничтожение традиционных ценностей и разгул толерантности глубоко противны большинству русских людей, и ещё недавно восторженное отношение к «цивилизованным европейцам» постепенно сменяется на презрение. Россия постепенно остаётся своего рода «Последней Европой» – единственным хранителем европейских культурных ценностей, утраченных на западе континента.
Поэтому нам необходимо срочное развитие русского консервативного проекта и переход в наступление на проект Единой Европы с позиций защиты нации, веры и семейных ценностей, что приведёт, в том числе, к воссоединению с Украиной и укреплению позиции на Балканах. Это замкнёт Европу на её, по сути дела, полуострове и сделает зависимой от нас, как в энергетическом, так и в геополитическом смысле.
4. Китайско-американский фронт
Именно так, а не по отдельности, поскольку ситуацию в этой паре следует рассматривать как отдельный «театр боевых действий». Нарастающее соперничество КНР и США – основное государственное противостояние ближайшего периода. Оно предоставляет ещё один шанс для нас, сопряжённый, правда, с высоким риском втягивания в большой конфликт. Тем не менее, лучше быть участником игры, чем ставкой в ней.
Поэтому Москве необходимо постараться сыграть на противоречиях Пекина и Вашингтона. Россия и её позиция жизненно важны для обеих сторон. Так, к примеру, КНР зависит от поставок наших ресурсов, а США в принципе – от того, насколько тесны наши отношения с Китаем. Интересы двух стран пересекаются и в Средней Азии, и на Ближнем Востоке, и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это делает возможным наш торг и игру на их постепенное «замыкание» друг на друге. Россия при удачном раскладе остаётся в позиции «третьего радующегося» (что в годы «холодной войны» успешно делал сам Китай). Однако сейчас Москвой избран на первый взгляд правильный курс на снижение рисков, поддержание баланса сил и союз с Китаем. При более глубоком рассмотрении он является очередной игрой от обороны и не способствует реализации выгодных геополитических возможностей, например, по давлению на Вашингтон.
В целом, в России часто переоценивают стабильность Китая, который на деле имеет большое число внутренних проблем: социальная напряжённость, неравномерное развитие регионов, сепаратизм западных провинций, экология, борьба кланов внутри компартии и т.д. Таким образом, разогнавшийся Китай не может остановиться в своём индустриальном развитии, иначе последует крах. Поэтому он всё равно продолжит экспансию в погоне за ресурсами, что неминуемо приводит к столкновению с американцами. России же необходимо избежать участия в конфликте, а не втягиваться в него на стороне КНР (или, тем более, США).
5. Борьба элит
Стоит сказать и о такой важной стороне борьбы на мировой арене, как качества элит. Сравним политическую элиту РФ с элитами других стран.
Наиболее благоприятно для неё сравнение с пост-советскими (в данном случае именно пост-советскими элитами) большинства соседних стран, имеющих все недостатки нашей элиты в увеличенном масштабе (коррумпированность, «феодальное» мышление, устаревшее бюрократическое мировоззрение и т.д.).
Европейские элиты более организованы и имеют серьёзные традиции внешнеполитического мышления ещё со времен правления аристократии, но проигрывают российской элите в жёсткости и, в целом, боятся любых рисков.
Американская элита сравнима с российской по волевому потенциалу, однако, выигрывает с интеллектуальной точки зрения. Например, связка аналитического сообщества США с американской внешней политикой отлажена великолепно, многие деятели (к примеру, Киссинджер, Бжезинский, К. Райс, С. Райс и другие) имели большой опыт исследований международных отношений. Аналитическая же база элиты РФ довольно скудна.
Наконец, китайская элита схожа с элитой РФ в своей осторожности, но имеет гораздо более развитое планирование и опирается на многовековую политическую традицию. Последнюю, впрочем, не стоит переоценивать, т.к. применялась она в основном во внутренней китайской истории.
Таким образом, основными проблемами российской элиты на ключевых фронтах внешней политики являются: 1) отсутствие идейной программы (особенно мешает на пост-имперском пространстве в конкуренции с Европой); 2) отсутствие долгосрочного стратегического мышления (наиболее опасно в отношениях с Китаем и США); 3) спорный моральный имидж (также вредит отношениям со странами пост-имперского пространства) и 4) сильная зависимость от западной элиты – финансовая, идеологическая и политическая, включая наличие либеральных кругов, вполне сравнимых с «пятой колонной» (в целом, пункт №4 – главная болевая точка элиты РФ). Действующее российское руководство хорошо стабилизирует ситуацию, но с трудом способно развивать её, играя на опережение.
Вывод
Ситуация в мире благоприятна для наращивания влияния России. Основные соперники либо переживают спад (ЕС, США), либо имеют большие внутренние проблемы (Китай, режимы пост-имперского пространства). Потребность в усилении нашей страны растёт. Однако действующая элита РФ либо неспособна реализовать имеющийся у нас потенциал (пессимистический взгляд), либо реализует его очень медленно (оптимистический взгляд). Отдельной проблемой является отсутствие полноценной национальной идеологии внутри России, что препятствует созданию цельного интеграционного проекта. Для решения этих проблем нужна либо смена подходов действующей элитой, либо историческая смена самой элиты на более национально-ориентированную и обладающую стратегическим мышлением.
Михаил Алхименков, Проект 2024
Евразийская интеграция в 2014 году
2013 год для интеграционных процессов на постсоветском пространстве был как никогда насыщенным. В полную силу заработало Единое экономическое пространство, в стадию практических решений перешел вопрос о расширении союза, присоединении к нему Армении, Кыргызстана и Таджикистана. В конце года неожиданно на повестку дня встал вопрос об участии в евразийской интеграции Украины. Наконец, в 2014 год государства – участники ЕЭП вступают с обязательствами до мая месяца согласовать текст Договора о создании Евразийского экономического союза.
Как можно оценить итоги последних 12 месяцев для евразийской интеграции? Какое качество процессов стоит за этой возрастающей динамикой? С каким багажом мы вступаем в 2014 год? Какие вызовы ожидают интеграционный проект в текущем году и к каким решениям должны быть готовы политические лидеры Беларуси, Казахстана и России в ближайшее время? Об этом мы спросили экспертов из трех стран.
К форсированному промышленному и инфраструктурному развитию!
Арсений Сивицкий, директор Центра стратегических и внешнеполитических исследований (Беларусь).
Как показали ноябрьский и декабрьский саммиты Высшего евразийского экономического совета, неопределенность в процессе евразийской интеграции связана с различным пониманием самой сути этих интеграционных процессов и, как следствие, с отсутствием единого стратегического видения, смысла, целей интеграции на постсоветском пространстве среди ее участников. Кроме этого, до сих пор не в полной мере доведены до логического завершения два предыдущих этапа – Таможенный союз и Единое экономическое пространство. До сих пор продолжаются серьезные дискуссии по поводу целесообразности создания в рамках Евразийского экономического союза политического измерения.
В этих условиях важным рубежом для интеграции станет согласование текста Договора о создании Евразийского экономического союза, по которому между сторонами есть ряд противоречий.
Так, Казахстан считает, что такие направления, как охрана границ, миграционная политика, система обороны и безопасности, а также вопросы здравоохранения, образования, науки, культуры, правовой помощи по гражданским и уголовным делам к экономической интеграции не относятся и не могут быть перенесены в формат ЕЭС (они уже реализованы в рамках других союзов: ОДКБ и СНГ, а также в двустороннем формате).
На похожих позициях стоит и Беларусь. В то же время, активные попытки белорусской стороны включить в состав Договора о Евразийском экономической союзе положения, регламентирующие форматы научно-технической и промышленной кооперации, наталкиваются на серьезное сопротивление российской и казахстанской сторон.
В этой связи проект Договора о Евразийском экономическом союзе должен быть подвергнут тщательному анализу. Необходимо исключить вероятность того, что потом, когда он уже будет подписан, произойдет откат назад из-за противоречий между положениями этого документа и национальными интересами.
Впрочем, тщательная работа над текстом Договора не исключает интенсификации реальных интеграционных процессов в экономике. Тот синергетический эффект от слияния экономик, который мы наблюдали на старте Таможенного союза и Единого экономического пространства в 2010 – 2012 годах, сегодня практически себя исчерпал. Это свидетельствует о том, что только лишь синхронизации экономических политик и создания пространства «четырех свобод» недостаточно для успеха евразийского проекта.
Обращаясь к опыту создания Европейского союза, необходимо отметить, что свои истоки европейский интеграционный проект берет не в формировании зоны свободной торговли, а в создании Европейского объединения угля и стали, то есть интеграции потенциалов военно-промышленных комплексов Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. С моей точки зрения, перед участниками евразийских интеграционных процессов в 2014 году стоит задача, выражаясь по аналогии с европейским опытом, создать «Евразийское объединение угля и стали в XXI веке».
В частности, сторонам необходимо сформировать, согласовать и утвердить перечень евразийских инфраструктурных проектов; перечень евразийских транснациональных корпораций, объединяющих активы участников интеграции; и перечень технологий 5–го и 6–го укладов, которые должны быть освоены и локализованы на территории Евразийского экономического союза совместными усилиями его участников. Эти три документа должны стать программой работы Евразийского союза в обозримой перспективе (на 15–30 лет) и могут быть утверждены в качестве приложений к Договору о создании ЕАС.
Начавшиеся в прошлом году процессы интеграции белорусского и российского ВПК, по сути, ознаменовали собой движение в данном направлении. Кроме того, именно данная схема совершенно обоснованно используется Россией для более глубокого вовлечения Украины в евразийские интеграционные процессы. Однако в 2014 году данному направлению интеграции необходимо придать большую системность.
Движение вперед с учетом имеющихся рисков
Данияр Косназаров, эксперт Института евразийских исследований (Казахстан), аналитик Центра изучения Центральной Азии и Китая «Синопсис».
Потребуется еще как минимум десять лет, чтобы можно было говорить, что Евразийский Союз действительно представляет собой исправно работающую организацию.
Не лишена обоснованности точка зрения, что данный проект по своей природе элитарен. А значит, каждое важное решение по дальнейшему ходу евразийской интеграции будет требовать больших усилий политической воли действующих лидеров стран-членов ТС и их правительств. Как показал прошедший год, разночтения в отношении дальнейшего курса структуры среди лидеров стран-членов ТС существуют и это приводит к определенным трениям.
Казахстан на протяжении всего прошлого года пытался очертить «красные линии», показывая, что не поступится собственным политическим суверенитетом. Даже запомнившееся многим высказывание президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о включении Турции в ТС важно именно тем, что Астана, применяя преимущества мультивекторной внешней политики, подтверждает свою приверженность равноудаленным отношениям с разными внешними акторами. Поэтому в данном сюжете речь шла не столько о Турции и «пантюркизме», как поспешили заявить многие, сколько о собственных интересах Астаны.
Конечно, преувеличивать противоречия между участниками Таможенного союза не стоит. Ведь, несмотря на них, интеграция продолжает динамично развиваться. Однако из Казахстана она видится как не особо систематичная, хаотичная и не учитывающая издержки становления. Это одна из причин того, что Астана не раз выступала против расширения ТС с включением новых стран, что является важным пунктом повестки дня на 2014 год. Для Казахстана гораздо важнее урегулирование всех имеющихся вопросов и «щероховатостей» с Россией и Беларусью, делая упор на «интеграцию вглубь», а не «вовне». Такая интеграция требует детальной проработки, должного уровня экспертизы, компетентности и подготовленности к жестким переговорам. Каждая из сторон в этом плане сильна и слаба по-своему.
Еще одна опасность, вытекающая из противоречий между участниками интеграции, связана с характером функционирования бюрократических институтов Таможенного Союза и, в частности, Евразийской Экономической Комиссии. Ведь работники этой структуры, хоть и являются формально независимыми от государств, гражданами которых они являются, но все-таки в своей работе ориентируются на то, какие тенденции господствуют в столицах трех государств. Это создает опасность того, что, исходя из национальных интересов тех или иных чиновников, работа ЕЭК может быть заторможена или наоборот форсирована в ущерб качеству проработки тех или иных вопросов. Об этих рисках, кстати, говорил и президент Казахстана в одном из своих выступлений.
Важным аспектом евразийской интеграции в 2014 году может стать процесс вхождения в Таможенный союз Армении. И, в частности, весьма интересным может быть аспект совмещения статуса этой страны в качестве члена ТС с ее же статусом в качестве участника Нагорно-Карабахского конфликта. Сразу стоит отметить, что регулирование политических вопросов, связанных с ним, не входит в полномочия такой организации, как Таможенный Союз. Но благодаря включению Армении, гипотетически, у ТС появится возможность влиять через экономику на политику Еревана.
С другой стороны, вступление Армении в ТС может быть расценено на международном уровне как прямое или косвенное признание странами союза прав Еревана на этот регион. Это, вероятно, беспокоит казахстанскую сторону, которая пытается по крайней мере на уровне дискурса, отделить политику от экономики.
Кроме того необходимо понимать, что пока выгоды от сотрудничества в рамках Таможенного Союза или какого-либо другого экономического союза не будут достаточно масштабными, Баку и Ереван не поступятся своими политическими интересами ради экономического сотрудничества.
Поэтому необходимо понимать, что процесс вступления Армении в ТС может усугубить имеющиеся противоречия в интеграционном процессе.
Главное – согласовать национальные подходы и интересы
Сергей Михеев, директор Центра политической конъюнктуры России.
Подводя итог 2013 году, следует отметить, что на протяжении этих 12 месяцев процесс евразийской интеграции все-таки шел вперед, несмотря на все проблемы, противоречия и другие нюансы.
Самым важным достижением ушедшего года является заявление президентов Беларуси, Казахстана и России на саммите в Минске о решимости создать Евразийский экономический союз уже к 2015 году. Это мощный ответ всем скептикам и недоброжелателям, которые утверждали, что интеграция провалится, что у нас ничего не выйдет и так далее.
Другим важнейшим шагом в уходящем году является принятие решений о расширении Таможенного союза за счет присоединения Армении, Кыргызстана и, в перспективе, Таджикистана. Особенно важным, на мой взгляд, является пример Армении. В этой стране до последнего не утихали серьезные дискуссии на предмет необходимости присоединения ее к зоне свободной торговли с Европейским союзом (заключения соглашения об ассоциации). В лоббирование этого европейского вектора вкладывались немалые ресурсы. Однако в итоге решение было принято в пользу евразийской интеграции. А значит, Ереван видит в этом векторе более привлекательную экономическую и политическую перспективу. Даже несмотря на то, что на пути к полноценному участию Армении в Таможенном союзе предстоит приложить еще немало усилий.
2013 год был примечателен еще и тем, что, несмотря на обмен порой острыми заявлениями, на тот же конфликт вокруг «Белорусской калийной компании» и другие отдельные противоречия, в целом год прошел без провалов в интеграционном строительстве. Даже ситуацию с Украиной, которая не присоединилась к Таможенному союзу, нельзя назвать неудачей. Ведь, с одной стороны, мало кто верил в реальность такого шага Киева в 2013 году. А с другой стороны, нынешняя ситуация в Украине убедительно показывает, что отказ от присоединения к Таможенному союзу – это скорей провал украинской политики, а не евразийской интеграции. Ведь экономические проблемы Киева никуда не делись, поэтому ситуация вокруг Украины остается открытой.
В 2014 году главной задачей для евразийской интеграции будет преодоление внутренних противоречий, особенно – в экономической сфере. Беларуси, Казахстану и России следует направить основные усилия на согласование своих позиций и выработку такой модели интеграции, которая будет действительно взаимовыгодной. Очень важно, чтобы в 2014 году все страны, входящие в ядро интеграционного образования, ощутили, что дивиденды от интеграции превосходят издержки. Только на этой основе можно двигаться дальше, в том числе – к расширению Евразийского союза.
В геополитическом плане текущий год будет отмечен дифференциацией международной обстановки на разных флангах евразийской интеграции. Так, на западном направлении следует ожидать дальнейшего противодействия интеграции со стороны, прежде всего, Европейского союза. К сожалению, несмотря на полную открытость со стороны участников евразийской интеграции и многократное декларирование добрых намерений, наши западные коллеги продолжают рассматривать этот процесс в терминах «холодной войны». И в ближайшее время это вряд ли изменится.
С другой стороны, на восточном и южном направлении мы видим совсем другую картину: здесь даже самые мощные державы воспринимают евразийскую интеграцию с энтузиазмом, демонстрируют готовность к сотрудничеству. Это Китай, Индия, Иран, Вьетнам, Южная Корея, другие страны.
Поэтому в 2014 году необходимо приложить все усилия для того, чтобы убедить наших западных партнеров в необходимости более конструктивного подхода к взаимодействию с будущим Евразийским экономическим союзом. А с другой стороны, на востоке и юге необходимо делать максимально энергичные и решительные шаги, не забывая, конечно, при этом о национальных интересах и необходимости согласования позиций участников евразийской интеграции.
Газета «Звязда«
Источник: geopolitics.ru.
Рейтинг публикации:
|
