Говорить, сэр? Да, сэр! Есть, сэр!
 От редакции. Дмитрий Дробницкий продолжает на нашем сайте в рубрике Люди исследование дипломатического стиля сенатора Джона Керри, который, согласно мнению большого числа экспертов, включая нашего постоянного автора Эдварда Люттвака, возглавляет сегодня в администрации Обамы «партию войны». Дмитрий Дробницкий считает, что нынешняя позиция Керри отражает не его глубинные убеждения, а скорее его представление о долге лояльного члена президентской команды, вынужденного брать на себя полную ответственность за решения своего босса, вне зависимости от того, согласен он с ними или нет.
* * *
Под конец открытых слушаний на комиссии Сената по международным отношениям, состоявшихся 3 сентября в Вашингтоне, Джона Керри пытал – что было вполне ожидаемо – сенатор Рэнд Пол:
Господин госсекретарь, Конституция и Отцы-основатели совершенно недвусмысленно требуют утверждения любых военных действий Конгрессом. Никто никогда не говорил о большой войне или маленькой и «ограниченной войне». Вступят ботинки на чужую землю, не вступят[1]… О войне, и точка. Запустить корабельную ракету по другой стране – это война или нет? И почему Вы все время говорите, что Президент имеет право на военную операцию без одобрения Конгресса? То есть, если мы проголосуем против, Вы что будете делать? Мы здесь зачем? Вы смеетесь над нами?
Сенатор, – отвечал Керри, ослабив узел галстука и выпив воды, – мы здесь не для того, чтобы просить о войне или объявлении войны. Мы говорим об ограниченной и направленной акции. Это не война в классическом смысле. Президент имеет на это право, как я уже говорил… Некоторые президенты шли за разрешением на такую акцию в Конгресс, некоторые нет. Этот президент пришел к вам. Вы разве не понимаете, что такое реальная война, когда жизни наших солдат подвергаются угрозе? Я не знаю, может быть, генерал Дэмпси хочет что-нибудь добавить на сей счет?
Нет, господин госсекретарь, – отозвался Мартин Дэмпси, председатель Объединенного комитета начальников штабов США. – Но спасибо, что предложили.
Смех в зале. Керри продолжил отдуваться в одиночестве…
* * *
Удивительное дело. Керри продолжает и продолжает повторять по кругу одни те же формулировки, а когда выходит за них, то обязательно оговаривается (или проговаривается – т кто знает?). Куда делись его дипломатические и ораторские таланты (последние теперь проявляются лишь в безупречном интонировании произносимых фраз)? Почему он практически не смотрел в зал во время пламенной речи в пятницу 30 августа, когда призывал к немедленному военному вмешательству в Сирии, и все время прятал глаза от камер, когда давал интервью в воскресенье 1 сентября, называя решение Обамы отложить удары по Сирии и вынести их на обсуждение Конгресса «мужественным»?
Позже на слушаниях комиссии Сената он минимум трижды повторил эти слова: «мужественное решение» и вообще, отвечая на вопросы конгрессменов, старался не отходить от тех формулировок, что прозвучали и в речи в пятницу, и в интервью пяти телеканалам в воскресенье.
Не похоже на Керри. Во всяком случае, его совсем иначе характеризуют все, с кем он вел переговоры и рабочие встречи. Не краснобай, но и не тот человек, который будет лезть за словом в карман. Умеет быть убедительным и учитывать характер аудитории. Тогда почему он выглядит столь странно именно сейчас?
Строго говоря, это вообще удивительно, что госсекретарь, человек, занимающийся в исполнительной власти вопросами международных взаимоотношений, лоббирует военное решение, а не продолжение дипломатических усилий. Вдвойне странно, что в основном Керри сегодня это делает на внутренний американский «рынок», а, скажем, не в ООН или на переговорах с китайскими и российскими визави.
Кстати говоря, на слушаниях в Сенате ни министр обороны Чак Хейгел, ни генерал Мартин Дэмпси (они втроем вместе с госсекретарем предстали перед комиссией по международным отношениям) вовсе не спешили на помощь коллеге, а наоборот, старались все время перекинуть «горячие» вопросы Джону Керри, хотя и заявили, что, ввиду применения химического оружия, удар по Сирии поддерживают. Когда я смотрел трансляцию слушаний по ABC News, я обратил внимание на два примечательных факта.
Во-первых, Керри выключал свой микрофон только тогда, когда ему говорили протокольное «спасибо, господин госсекретарь», а вот два его «товарища по несчастью» выключали свои микрофоны сразу после своего ответа, давая понять, что сказали все, что хотели. При этом Керри приходилось часто отвечать на вопросы, ему по профилю не положенные: а как задержка скажется на успехе операции, а каковы риски, а что если… Хейгел по большей части избегал прямых ответов, а Дэмпси, честно сказав «риски есть всегда», далее ограничивался констатацией того простого обстоятельства, что, мол, какие варианты операции боевых действий ему поручили разработать, те он и разрабатывал с учетом «максимальной эффективности акции».
Во-вторых, Керри выпил больше всех воды (ему ее все подносили и подносили – я, честно говоря, давно запросил бы перерыв) и, видимо, не потому, что ему было необходимо часто смачивать горло. С таким сенатским опытом и послужным списком переговорщика горло должно быть закаленным. Он был председателем многих комиссий Сената, включая ту, перед которой 3 сентября предстал, а совсем недавно он вновь и вновь усаживал израильское и палестинское руководство за стол переговоров ― та еще работенка!
Что ж, в этот раз работенка выпала не только сложная, непрофильная, но еще и, видимо, не слишком приятная – стать главным адвокатом (выражение The New York Times) применения силы в отношении Сирии.
В горле у Джона Керри пересыхало не как у неопытного или переутомленного бойца, а как у бойца опытного и понимающего, что он обречен, но не в его принципах нарушать приказ. Не для того шел Джон Керри, возможно, на последнюю свою государственную должность, чтобы уговаривать Конгресс и американских граждан в необходимости для США снова кого-то бомбить (и ведь граждане-то в большинстве своем против атаки на Сирию).
Не для того, чтобы, в 2003 году разочаровавшись «достоверными данными разведки» в отношении Ирака, сегодня утверждать, что разведданные верны, и не просто убеждать всех, что повторения иракского опыта не случиться, а что Конгресс просто-таки повторит историю с далеким по времени мюнхенским сговором, если не даст добро на ракетно-бомбовые удары.
Не для того, чтобы пренебрегать данными о том, что основную оружейную помощь сейчас получают в Сирии не «секулярные силы Свободной сирийской армии», а именно джихадисты, и точно не для того, чтобы быть прикрытием для договоренностей Обамы с самыми отъявленными ястребами о возможном расширении военной операции в Сирии «при непредвиденных обстоятельствах».
Да, не для того. Но ему пришлось. Приказ есть приказ.
Сразу по окончании сенатских слушаний Керри долго говорил с Джоном Маккейном. Казалось бы, двух более антагонистичных друг другу людей найти сложно – ястреб и голубь (как теперь полагают, бывший), либерал-демократ и неоконсерватор… Но ведь и во время слушаний только эти два человека обращались к друг другу по именам («Джон, как Вы считаете…», «Знаете, Джон…»). Странно? Ничуть! Друг другу оказывали уважение, позже пожимали руки и долго беседовали не два политика противоположных лагерей, а два ветерана Вьетнамской войны.
И как тут не вспомнить реплику Керри в адрес Рэнда Пола (когда он все-таки вывел Керри из себя – далеко пойдет сын Великого аудитора!): «Сенатор! Здесь есть два человека, которые достоверно знают, что такое война!». Это, как мы теперь понимаем, он про себя с Маккейном…
* * *
Джон Керри был во Вьетнаме. Он стал дважды кавалером ордена Пурпурного Сердца и кавалером ордена Серебряной Звезды. Вернувшись, списанный по ранению, он влился в ряды антивоенного движения и стал одной из легенд движения «Ветераны Вьетнама против войны» (VVAW ― Vietnam Veterans against the War). Керри стал первым ветераном вьетнамской кампании, выступившим на так называемых фулбрайтских слушаниях (по имени председателя Джеймса Уильяма Фулбрайта)… в той же самой комиссии Сената по международным отношениям.
Ричард Никсон, который позже и прекратил войну во Вьетнаме, тогда (весной 1971 года) пытался дискредитировать Керри, но позже изменил свою точку зрения. Его министр обороны Мелвин Лэйрд дважды отклонял запросы руководства флота на привлечение Керри (тогда еще в звании лейтенанта запаса) к трибуналу за антивоенные протесты. Это делает честь Никсону, «имперскому президенту», как его назвал историк Артур Шлезингер.
В связи с этим отдадим дань уважения и Маккейну, который выступил в защиту Керри, когда некие «группы ветеранов» пытались уличить Керри в «ненастоящей службе» в 2004 году в угоду Бушу-младшему. Республиканец и сторонник Джорджа Буша, он решительно отверг все обвинения в адрес противника его однопартийца.
Ветераны, они такие… Могут быть решительными и несгибаемыми: если что решили (по тем или иным обстоятельствам), то это твердо и всерьез. Сначала Керри воевал, потом его убедили, что война – зло. В немалой степени в этом «перевороте» поучаствовала его жена Джулия Торн, на которой он женился в 1970 году и с которой ему, урожденному католику[2], пришлось развестись в 1982-м[3].
Война во Вьетнаме закончилась, но феерическое выступление Джона Керри перед Сенатом не забылось. Он пошел в политику. Был прокурором разных уровней, затем сенатором и даже пытался победить Буша-младшего на выборах 2004 года, выступая номинантом от Демократической партии. Ничего не вышло. Но его опыт и имидж помогли ему остаться на плаву. В Сенате он оставался вплоть до назначения на пост госсекретаря при Бараке Обаме.
Документальный фильм 2005 года «Сэр! Нет, сэр!», посвященный антивоенным протестам начала 70-х, включает и кадры участия Керри в них. Не буду сейчас обсуждать весь фильм, но в отношении Керри он точно несправедлив, во всяком случае, в своем названии.
И будучи военным, и активистом антивоенного движения, а позже прокурором, сенатором и госсекретарем он оставался преданным своей стране служакой, делающим то, что он считает важным и необходимым.
Разумеется, ему бы хотелось быть госсекретарем при президенте, который бы не начал ни одной войны (хотя бы во время его пребывания в должности), договариваться со всеми, искать компромиссы, кончать дело миром.
Но – не судьба, как и с браком. Что ж, в таком случае надо слушаться приказа и делать все, что тебе поручили, и не ныть.
Керри и не ноет, хотя ему очевидно тяжело. Таков солдат-пацифист Джон Керри.
* * *
Не следует выискивать в Джоне Керри неких специфических качеств, которые способствовали бы тому, что именно ему поручили выступать адвокатом совершенно не ожидавшихся от администрации Обамы действий.
Проблема состоит в том, что больше некому это поручить.
После эпического поражения премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона в Палате общин по поводу участия в военной акции против Асада, Обама явно был в замешательстве. Пусть он руководит не парламентской республикой, а президентской, но с разделением властей, он явно растерялся и стал опасаться оппозиции Конгресса своему единоличному решению в отношении применения силы в Сирии, которое еще Бог весть к чему приведет.
А ведь у Обамы впереди трудная осень! В Конгрессе будет обсуждаться иммиграционная реформа (по чьему сценарию она пройдет), финансирование Obamacare и множество других вопросов. Если настроить против себя Конгресс, то дело – труба.
Паника Обамы была видна невооруженным взглядом. В течение 90 минут после получения данных из Лондона он прохаживался на 30-градусной жаре по южной лужайке Белого Дома со своим ближайшим конфидентом Дэннисом Макдоноу, человеком, с которым он всегда обсуждал международные коллизии, включая Египет и Ливию. Это единственный человек из администрации первого срока, который остался вблизи Обамы и который сохраняет умеренную позицию. Однако Макдоноу теперь является главой администрации, а не советником по национальной безопасности, как можно было бы ожидать после отставки другого реалиста ― Томаса Донилона. Он теневая фигура, а не публичная. Обама может ему только плакаться.
Вице-президент Джо Байден оказался предельно скомпрометирован своим фальстартом по Сирии, а также теми заявлениями, которые он делал в 2007 году в отношении заканчивающей свой срок администрации Буша-младшего. Напомню, тогда он говорил, что любой удар по Ирану приведет к тому, что он, Джо Байден, будет настаивать на импичменте президенту. Еще до того, как выяснилось, что Британия не примет участие в военной операции, в американских СМИ появилось то самое видео 2007 года, которое весьма эффектно прокомментировал Рэнд Пол.
Кто еще мог бы выступить? Нынешний советник по национальной безопасности Сьюзан Райс (которую Обама в первую голову видел на посту госсекретаря) назначена на должность, не подвластную Сенату, чем Сенат и злит. Злит она Конгресс и ввиду ее очевидной ответственности за ложные данные об атаке на консульство США в Бенгази.
Может быть, Саманта Пауэр, назвавшая в ходе праймериз 2008-го Хиллари чудовищем? Так эта дама теперь проходит по ведомству Керри и, кстати говоря, если уж заседание Совбеза ООН по Сирии состоится, то вряд ли на месте, маркированном «USA», будет сидеть она, там, скорее всего, как и в 2003 году, будет сам госсекретарь.
Министр обороны, строго говоря, вообще «не при делах». Его задача выполнить приказ верховного главнокомандующего, каким бы он ни был. Прочие ведомства подходят еще меньше.
Обама, которому вдруг понадобилась война для спасения лица[4], на втором сроке приблизил к себе наиболее комфортных себе людей. Но это не помогает ему работать с Конгрессом. Как раз наоборот, сужает его возможности.
Возможности эти на сегодняшний день сужены до одной фигуры (кто на новенького?) – Джона Керри. Его тоже уже компрометируют СМИ, но слушания уже в разгаре. Кто же скажет, что ветеран войны, пошедший против милитаризма, многоопытный переговорщик и опытный политик, выступая сегодня ЗА войну, неискренен и не заслуживает доверия?
СМИ уже публиковали сравнение высказываний Керри в 1971-м и 2013-м. Да, противоречие… Убежден, что и внутри самого госсекретаря тлеет противоречие. Сейчас с Лавровым за чашкой чая ему было бы лучше. Но солдат (вернее, младший лейтенант флота) не выбирает, где и когда служить… Не «нет, сэр!», а «да, сэр!».
Остается только изумляться трусостью и вероломством либерала Обамы, который едет на саммит Двадцатки обсуждать притеснения секс-меньшинств, оставляя вечного служаку Керри удерживать перед зубастым парламентом (не чета нашему) совершенно идиотские позиции, чего бы это ни стоило…
Это уже не логика войны на Ближнем Востоке, это логика войны внутри США: бросать лучших, чтобы прикрыть тот участок фронта (до последнего солдата, разумеется), который собираются покинуть.
И если вдруг в Санкт-Петербурге наметятся какие-то договоренности по Сирии и в целом по региону, то все лавры себе заберет Обама. А если военная операция США приведет к тем последствиям, которые сегодня все обсуждают, то виноват будет Керри. Он же будет виноват и в том случае, если Конгресс (что маловероятно) отклонит запрос администрации, и (что еще более маловероятно) лауреат Нобелевской премии мира решит не бить по Сирии.
Ты назначен крайним, лейтенант Джон Керри!
[1] Сенатор Пол ссылается на постоянное повторение представителями администрации формулы No boots on the ground – буквально «никаких ботинок на суше» – в отношении планируемой операции против Башара Асада.
[2] Позже биографы выяснили, что по крови Керри происходил из иудейской семьи. Его отец Фред сменил религию в начале XX века.
[3] Формально развод вступил в силу лишь в 1988 году, а церковный брак был аннулирован в 1997 г.
[4] При всем уважении к нашему коллеге Эдварду Люттваку не соглашусь с ним в том, что Обама надеется на запрет Конгресса вести военные действия против Сирии.
Источник: terra-america.ru.
Рейтинг публикации:
|
