О применении стратегий «непрямых действий» и «мягкой силы» в геополитическом противоборстве (Часть 1)
 Стратегии непрямых действий и мягкой силы в настоящее время являются наиболее эффективными средствами ведения геополитической борьбы между государствами, которые правящие круги Соединенных Штатов активно используют в целях разгрома или ослабления своих реальных и потенциальных государств-противников на международной арене. Наряду с США подобные способы сокрушения своих врагов и захвата геополитических пространств используются и руководством КНР, которое придерживается принципа «скрывать свои возможности и намерения», не афишируя применение данных стратегий. Вследствие этого американские теоретические разработки и практика применения стратегий непрямых действий и мягкой силы получила наибольшую известность в ходе осуществления «цветных революций» на постсоветском пространстве и народных восстаний в ходе «арабской весны» в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Как показывают исследования ряда англо-американских экспертов межгосударственного противоборства, стратегии непрямых действий и мягкой силы – это особые технологии осуществления геополитической борьбы, ориентированные на завоевание господства над «вражеским» государством на основе установления полного, всеохватывающего и при этом скрытого контроля над механизмом формирования и практической реализации внутренней и внешней политики страны, ее политико-управленческой, социально-экономической, оборонной, культурно-идеологической и другими ключевыми сферами, а также самими процессами ее дальнейшего развития путем использования для решения такого рода задач специально разработанных «непрямых» организационных воздействий и мероприятий, манипулирующего и подрывного характера. При этом давление агрессора на страну-жертву осуществляется как при отсутствии прямой конфронтации и сохранении официально «дружественного» или даже «партнёрского» характера отношений с нею, так и в условиях открытого конфликта, в том числе и вооруженного. В ходе геополитического противоборства основные усилия агрессора сосредотачиваются на установлении контроля над системой государственного управления страны-объекта воздействия за счёт создания «агентов влияния» среди правящей элиты данной страны и её силовых структур.
Технология сокрушения «враждебных» государств посредством применения стратегий непрямых действий и мягкой силы строится на основе следующих базовых идей и подходов:
– использование как открытых, так скрытых форм и методов воздействия в отсутствии открытой конфронтации или прямого силового столкновения с целью разрушения основ государственности противника;
– достижение господства агрессора над страной-объектом воздействия осуществляется с целью лишения её экономической и ресурсной самодостаточности, лишающих её возможности к устойчивому развитию. Это достигается путем создания в рамках государственной системы страны-жертвы особого организационного механизма «внешнего управления», позволяющего установить опосредованный и скрытый контроль над процессами жизнедеятельности атакуемой стороны, а также возможность трансформации общественно-политической системы государства-жертвы в соответствии с интересами и целями внешних участников мировой политики. В результате достигается не только физическое разрушение самого института государственности страны-жертвы, что ведёт к экономическому и политическому захвату её территории и ресурсов, но и уничтожение самобытной цивилизации данной страны, т.е. изменение цивилизационной, конфессионально-культурной и национальной идентификации её народа. При этом следует подчеркнуть, что такая победа в ходе геополитического противоборства, в отличие, например, от победы в войне, является необратимой, ввиду исчезновения стороны-жертвы с исторической арены.
Следует отметить, что страны Запада не являются пионерами применения стратегий непрямых действий и мягкой силы. Впервые принципы стратегии непрямых действий были сформулированы в Китае ещё в V в. до н.э. китайским полководцем и военным теоретиком Сунь-цзы, который изложил принципы стратегии достижения победы над врагами в трактате «Сунь-Цзы бин фа» или «Правила ведения войны мудреца Суня». Концептуальная сущность данной стратегии заключается в «достижении победы над противником, не сражаясь с ним», что означает необходимость «побеждать замыслом».
Сравнение американской и китайской стратегий непрямых действий показывает их существенное концептуальное отличие. Американская модель, в отличие от ее китайского варианта, ориентирована на быстрый развал государственной системы страны-жертвы за счёт формирования внутри враждебного государства кризисных явлений системного характера и создание в рамках её государственной системы точек бифуркации, способствующих углублению кризисных процессов. Если «американский сценарий» практического использования стратегии непрямых действий предполагает проведение активных операций, то специфической особенностью китайской стратегии является способствование желаемому изменению геополитической мощи государств в свою пользу за счет «естественной» деградации страны-жертвы. Это позволяет атакующему государству выждать ослабления своего противника до необходимого уровня и появления условий, при которых проведение силовых акций по захвату территории может не потребоваться. В данном случае роль вооруженных сил будет сведена к закреплению силовым путём существующей экономической и демографической ситуации в конкретном регионе.
О применении стратегий «непрямых действий» и «мягкой силы» в геополитическом противоборстве (Часть 2)
Возвращаясь к применению западных технологий для организации «цветных революций» на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке, отметим, что они реализуются в следующей последовательности:
– на первом этапе осуществляется дестабилизация социально-политической и экономической систем страны-жертвы путем создания масштабного системного кризиса и погружения ее в состояние «управляемого хаоса», что делает политический режим данной страны уязвимым для внешнего воздействия. При этом главной целью дестабилизирующих действий государства-агрессора является создание в стране-жертве подконтрольного внешним силам «центра влияния» в лице оппозиционных сил, наращивающих противодействие правящему режиму вплоть до развязывания вооруженной борьбы. Для выполнения данной программной установки государство-агрессор находит в среде правящей элиты «враждебной» страны своих сторонников, которые становятся исполнителями трансформации политической системы страной-агрессором;
– на втором этапе, в создавшихся условиях «управляемого хаоса» формируется структура-аттрактор в лице оппозиционного центра социально-политического влияния, задачей которого является взятие власти в стране при смене политического режима;
– на третьем этапе начинается процесс формирования новых институтов государственного управления и силовых структур под эгидой международных организаций.
Стратегия непрямых действий ведения геополитической борьбы обладают превосходством над стратегиями «прямыми действиями» по следующим параметрам:
– позволяет агрессору минимизировать затраты на трансформацию политической системы страны-жертвы без применения силовых методов и при соблюдении оптимального баланса показателей «прибыль – риски»;
– обеспечивает возможность регулирования масштабов нанесённого ущерба экономической системе враждебной страны, а также сводит к минимуму потери её людских и экологических ресурсов в целях их дальнейшего использования агрессором.
Произошедшие на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке «цветные революции» являются следствием разработанной в Соединённых Штатах теории «управляемого хаоса» (или, как ещё её называют – теории «контролируемой нестабильности»), авторами которой являются Дж. Шарп (автор книги «От диктатуры к демократии») и Ст. Манн (автор книги «Теория хаоса и стратегическая мысль»)1, на основе которых была разработана технология реализации стратегии мягкой силы, базирующейся на следующих принципах:
– объединение всех политических сил, выступающих против существующего законного правительства;
– подрыв уверенности руководства страны в своих возможностях по стабилизации обстановки и в лояльности силовых структур;
– дестабилизация обстановки в стране путём инициирования протестных настроений, культивируемых в различных слоях общества с целью подрыва легитимности существующего политического режима;
– инициирование смены власти путём оспаривания результатов выборов (зачастую ещё до окончания подсчёта голосов) и организации актов гражданского неповиновения.
Практически во всех странах, вовлечённых в хаос массовых беспорядков, «стихийный» флэш-моб толпы был организован посредством рассылки сообщений о намечающихся митингах и протестных акциях через социальные сети и электронную почту, а также на мобильные телефоны. Поэтому произошедшие в последние годы «цветные революции» на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке следует квалифицировать не как революции, а как «хаосомятежи», замаскированные под стихийные выступления народа в целях смены неугодных внешним силам политических режимов.
Формируемые западными политтехнологами общественные структуры в социальных сетях создают протестную массу людей на следующих уровнях:
– на информационном уровне оппозиционные силы акцентируют внимание людей на существующих проблемах с выработкой обострённой реакции на недостатки в общественной жизни и популистскими предложениями по их решению;
– на ментальном уровне у людей формируются устойчивое убеждение, что при данном режиме «так дальше жить нельзя» и «жить стало невыносимо»;
– на социальном уровне активизируется деятельность этнических, социальных, религиозных и региональных групп с целью их мобилизации на применение радикальных методов решения существующих в обществе проблем.
Анализ опыта применения стратегий непрямых действий и мягкой силы позволяет сформулировать возможные пути противодействия:
1. Стратегия бдительности и настороженности по отношению к скрытым и потенциальным, внешним и внутренним угрозам путём доведения до массового сознания современных политических и психологических технологий разрушения государственности и культурно-конфессиональной идентичности нации.
2. Стратегия обеспечения устойчивости государственных и социальных институтов и общественного сознания по отношению к попыткам внешних и внутренних сил деформировать и трансформировать социально-политическую систему страны.
3. Стратегия противодействия информационным технологиям разрушения государственности, реализуемая путём широкого и оперативного распространении достоверной информации о положении дел в стране, умении задавать свои правила игры и отстаивать собственную интерпретацию событий в рамках глобального информационного поля.
4. Стратегия поддержания на необходимом уровне индекса социального оптимизма у населения, государственного аппарата и силовых структур на основе формирования национальной идеи, национальной идеологии, успехов в области защиты государственности и национальных интересов страны.
Необходимость решения данных проблем делает актуальным разработку странами, находящимися «под прицелом» США и их союзников, доктрины национальной безопасности, в которой необходимо идентифицировать угрозы и вызовы на ранних стадиях их зарождения. В условиях формирования нового мирового порядка центр тяжести борьбы на международной арене переносится в информационно-коммуникационное пространство, что выдвигает требование к государственным институтам и обществу в целом своевременного выявления негативных тенденций в развитии внутренней и международной обстановки для их эффективной нейтрализации.
Карякин Владимир Васильевич, кандидат военных наук, ведущий научный сотрудник отдела оборонной политики Российского института стратегических исследований, специально для Интернет-журнала «Новое восточное обозрение»
Источник: ru.journal-neo.com.
Рейтинг публикации:
|
