В России с 26 июля по 1 августа зафиксирована дефляция - 0,1%.

А вот характерное интервью из Латвии: "Я в России, как умная собака: всё понимаю и молчу…"
1 августа 2011 («Деловые Вести» № 30)

Откровения наших топ–менеджеров, уехавших работать в Россию
Источник: Сергей Павлов
За годы кризиса немало топ–управленцев из Латвии переехали работать за рубеж. В том числе сразу несколько латвийских экс–банкиров заняли высшие посты в российских финансовых структурах. В чем разница в работе и бизнес–менталитете тут и там? Есть ли планы вернуться. И сколько там можно зарабатывать? Эти и другие вопросы "Деловые вести" задали двум ранее латвийским, а ныне российским банкирам.

Угис Земтурис: мы это все уже проходили…

В Латвии Угис Земтурис до 2006 года был вице–президентом Hansabanka, ушел вместе с главой Ингридой Блумой практически на высшей точке развития экономики. Первое время не делал ничего и ждал интересных предложений. Не исключал даже возможности начать свой бизнес. В итоге перебрался работать в Россию. Сегодня его должность — директор по стратегии "Альфа–банка".
— Моя задача очень простая: смотреть в будущее и говорить, как банк должен выглядеть через пять лет, — говорит Земтурис. — И что нужно сделать, чтобы банк с нынешнего седьмого места в отрасли вышел на третье.

Почему на эту позицию взяли человека из Латвии и связано ли это с тем, что я работал в западном банке? Ну, все же не совсем в западном. Прибалтика — это, с одной стороны, Запад, а с другой — это общая история. И в 90–х, когда мы только начинали, мы с российскими коллегами стартовали почти с одинаковых позиций. И это одно из преимуществ латвийских банкиров. А второе — мои показатели: наверное, я в этой сфере все же чего–то добился. С нуля создать банк номер один по рознице, которым являлся Hansabanka в Латвии, а потом еще поработать в масштабах Балтии — это тоже чего–то стоит. И с учетом этого опыта я в России, как умная собака: все понимаю и молчу! (Смеется.)

В чем отличия в банкинге в Латвии и "Альфа–банке"? Первое и главное — это, наверное, масштабы. Работать в стране с населением 2 миллиона и 140 миллионов жителей, в стране с одним часовым поясом или с девятью часовыми поясами, когда Камчатка начинает работу, а Москва уже заканчивает, — это все дает ощущение разницы и делает мою работу более масштабной. И еще: вот вроде бы мы говорим об одной России, но это очень мультикультурная страна. Есть разница и по федеральным округам — Москва, Питер, Башкирия, Татарстан, Зауралье…

И еще: "Альфа–банк" считается самым продвинутым банком по уровню продуктов, технологий, я бы сказал, даже по менеджменту. Но если сравнить со временем, когда я работал в Hansabanka, "Альфа" отстает где–то на 7–10 лет: то, что они сегодня думают сделать или внедрить, мы в Латвии уже делали, и намного раньше. С одной стороны, для меня это облегчает задачу: я все это уже когда–то проходил. Есть ощущение дежавю. Но, с другой стороны, всегда есть какие–то особенности. Хотя в целом нельзя сказать, что российский банковский рынок как–то уж очень кардинально отличается от того, что я видел в Балтии. Те же самые клиенты, те же потребности. Да, тут есть очень большое влияние государства: первые два банка — Сбербанк и ВТБ — доминируют, и у того же "Сбера" почти половина рынка. С другой стороны, Медведев обещал, что будет довольно агрессивная приватизация. В общем, нюансы есть везде, но масштаб — главное отличие.

Вот в "Альфе" сейчас 17 тысяч сотрудников. Но объемы бизнеса чуть больше, чем во всей группе Hansabanka в конце 2006 года. А людей вдвое больше. То есть система не очень эффективная. Отчасти это связано с законодательством, есть требования Центробанка, но в целом есть огромный потенциал в плане эффективизации процессов. При этом рынок растущий, особенно розничный бизнес — он прибавляет по 20–30% ежегодно.

Культура работы тоже отличается и от латвийской, и в некоторых других российских банках. В "Альфе" она довольно демократичная и современная. Средний возраст менеджмента — 32–35 лет. Это тоже влияет на корпоративную культуру, на то, как принимаются решения. В чем отличия от Балтии: в России люди любят очень много говорить, рассуждать и писать разные диссертации по бизнес–направлениям. А когда нужно реально заниматься делом — больше ориентированы на процесс, а не на результат.

Еще важная составляющая корпоративной культуры в России — твой формальный статус в организации, твоя должность, кто ты в структуре. У тех же скандинавов в Балтии с этим было более демократично: не так важна твоя должность. Важнее, что ты реально сделал и делаешь. Ну, и еще непривычно было вначале, когда меня все называли по имени–отчеству — Угис Андрисович! (Смеется.) Но теперь уже все привыкли, и в "Альфе" мы друг друга зовем по именам, тут все же не я один из–за рубежа, есть еще экспаты. Хотя в других российских банках, где у меня был опыт, было иначе.

Могу ли назвать моменты, которые появились в стратегии "Альфы" именно благодаря мне? Таких довольно много на самом деле. Например, переход от продуктового фокуса на клиентский фокус. Мы можем смотреть на бизнес так, что просто продаем какие–то продукты. А другой подход, более продвинутый, когда ты смотришь на клиента и понимаешь его потребности, а уже после этого предлагаешь продукты. Просто планировать объем продаж по продуктам — это вчерашний день. Правильней думать о том, сколько клиентов привлечь в принципе, за счет чего, а потом уже о проникновении продуктов и клиентских сегментах. Это довольно концептуальное изменение в философии бизнеса, и она в "Альфе" поменялась с моим приходом.

Чувствую ли я себя в Москве экспатом (зарубежным работником, приехавшим работать в другую страну на долгий срок, но не планирующим там оставаться навсегда, то есть и не чужим, и не своим. — С.П.)? Да, пока чувствую. Я довольно часто летаю туда–сюда, набираю бонусные "мили" от airBaltic (Смеется.). По выходным стараюсь бывать в Риге, чтобы был какой–то баланс в жизни. Москва не самое лучшее место, где жить. Чтобы работать — да. Вариантов работы в Латвии или Балтии я для себя не вижу, по крайней мере, сегодня. Предложения тут смешные и неадекватные, в том числе по финансовой составляющей. Ну и масштаб рынка цепляет: если ты уже вышел играть в другую лигу, зачем возвращаться вниз. Может, когда буду ближе к пенсии и нечем будет заниматься — тогда вернусь. Никогда не говори “никогда”. Но на ближайшие 3–5 лет об этом не думаю. В Латвии проблема в том, что тут нет таких больших вызовов.

Расширяется ли сознание в ходе работы в России? Не могу сказать. Что оно у меня было такое уж ограниченное! (Смеется.) Опыт в Балтии был, и даже немного в Swedbank в Скандинавии, и даже в России чуть–чуть бывал… Но в целом… Да, наверное, в России ты выходишь за какие–то прежние рамки, и у тебя появляется какой–то более широкий взгляд на мир, на вещи. Ты понимаешь, что Латвия не центр мира, не самый большой и не самый лучший рынок. Так что я не жалею. Скорее я бы пожалел, если бы отказался от предложения. Вот моя коллега по Hansabanka Оксана Сивокобыльска (экс–член правления банка, отвечала за маркетинг. — С.П.) теперь тоже работает в одном банке, и когда она раздумывала, я ей сказал: “Если есть такая возможность — надо попробовать. А то потом будешь жалеть”. Мы с ней встречались месяц назад, она довольна. Это правда интересно, другой опыт.

Какой в российском банковском менеджменте уровень зарплат? Нормальный! (Смеется.) Скажем, главы департаментов в месяц получают где–то по 40 тысяч долларов — это обычный показатель. Правда, я департамент не возглавляю, у меня немного другая роль. Но в плане денег в России все в порядке.

А есть еще молоко техническое непостеризованное?

Согласен.Сегодня бензин подорожал на 2,5 рубля,где дефляция? а завтра пойдут вверх цены на все

Есть ложь, есть большая ложь и статистика. Данный показатель соразмерен средней температуре по больнице, включая морг.