Трамп оценил вклад России в американскую энергетику
Россия и Саудовская Аравия, сократив добычу нефти, внесли существенный вклад в улучшение состояния американской энергетики. Об этом в интервью телеканалу Fox News заявил президент США Дональд Трамп.
Глава государства напомнил, что пандемия коронавируса серьезно ухудшила положение дел в нефтедобывающей отрасли США. Поэтому, он «позвонил России, Владимиру Путину, и Саудовской Аравии».
«Они сократили добычу нефти на 10 млн. баррелей в сутки. Мы, таким образом, спасли энергетику», — отметил Трамп.
Сейчас, по его словам, мировые цены на нефть достигают 41 доллара за баррель, а литр бензина в Штатах стоит меньше 50 центов.
Интересно, что не далее, как две недели назад, во время своей предвыборной поездки в Техас, Трамп приписывал заслугу по спасению рынка нефти исключительно себе любимому. Тогда он тоже вспоминал Москву и Эр-Рияд, но в том смысле, что это благодаря именно его способности убеждать, они согласились сократить ежесуточную добычу почти на десять миллионов баррелей в день, что помогло стабилизировать ситуацию на нефтяном рынке.
Мировые цены на нефть пошли резко вниз в марте 2020 года после развала первой сделки ОПЕК+ из-за позиции Саудовской Аравии, которая отказалась продлевать существующие договоренности о сокращении добычи. Наоборот, саудиты нарастили добычу и стали продавать нефть со скидкой. При том, что одновременно из-за пандемии коронавируса спрос на сырье снизился — в начале апреля цена на нефть опускалась даже до отрицательных значений.
В интервью все тому же Fox News Трамп тогда заявил, что Саудовская Аравия и Россия «сошли с ума», и он намерен обсудить ситуацию на нефтяном рынке с российским президентом, потому что низкие цены «плохи для всех».
Он, действительно, позвонил Путину, и разговор такой состоялся. По итогам его стороны приняли решение об объединении усилий для урегулирования ситуации на мировом рынке нефти.
А 12 апреля была заключена новая сделки в рамках ОПЕК+. Согласно этому соглашению, которое вступило в силу с 1 мая 2020 года, с мая по июль Россия, Саудовская Аравия и другие нефтяные державы согласились убрать с рынка 9,7 млн. баррелей в сутки. С августа по декабрь — до 8,2 млн. баррелей. Затем, вплоть до мая 2022 года, общие квоты снизят до 5,8 млн. баррелей.
Трамп назвал эти договоренности историческими, указав на то, что они помогут миллионам американцев, работающим в нефтяной отрасли. Наверное, это так. Во всяком случае, постепенно цены на нефть стали выходить из мартовского пике и восстанавливаться.
Но значит ли это, что кризис закончился, и нефтяной рынок не ждут новые потрясения?
— Сейчас, я бы сказал, мы имеем затишьем перед бурей, — комментирует ситуацию независимый экономический эксперт Антон Шабанов. — В том смысле, что сейчас рынок стабилизировался, но утверждать, что больше никогда на каком-то рынке не будет кризиса, мы, безусловно, не можем. Это нереально. Какие-то колебания цен будут в любом случае.
Но сейчас цены стабилизировались. И это, действительно, помогло, в том числе, и американским сланцевикам. Когда нефть стоила совсем дешево это, разумеется, очень негативно сказывалось на американских нефтедобытчиках. Поэтому повышение стоимости, разумеется, им помогло.
«СП»: — А какую роль в этом сыграла Россия?
— Я бы сказал: есть факт, что благодаря соглашению ОПЕК+, были спасены экономики крупнейших нефтедобытчиков. И России — потому что нам нужна «высокая» нефть. И Саудовской Аравии. Но и, безусловно, США. Просто Штаты в этой сделке не участвовали, поэтому получается, что, заключив сделку, ее участники как бы «прицепом» помогли и США.
Это — факт. А уж кто там, какую роль играл, мне об этом судить сложно.
«СП»: — В интервью Трамп называет цену бензина — меньше 50 центов за литр. Но если мы, как он говорит, «спасли» американскую энергетику, то почему у нас бензин стоит значительно дороже?
— Нельзя сравнивать стоимость нефти и стоимость конечного нефтепродукта — это два разных товара. Это все равно, что сравнивать стоимость яблок и груш. «Идеология» как бы общая, но это — яблоки, а это — груши.
Не стоит также забывать, что, кроме всего прочего, цена конечных нефтепродуктов у нас сильно зависит от налогов и сборов, которые никак не уменьшались — это акцизы различные на бензин… и т. д. и т. п.
Поэтому здесь как бы нет прямой взаимосвязи, есть только косвенная. Но учитывая, что 50%, а иногда и больше, это все-таки налоговые составляющие, говорить о том, что при удешевлении самого исходного материала — нефти — будут сильно дешеветь (у нас, по крайней мере) какие-то конечные нефтепродукты, вряд ли можно.
Просто налоговая нагрузка на товар, который называется конечный нефтепродукт, в США меньше, чем в России.
«СП»: — Как известно, при стоимости нефти выше 42,4 долл. за баррель дополнительные доходы от ее продажи идут в Фонд национального благосостояния (ФНБ). Получается, из-за низких цен довольно длительный период он не пополняется?
— Пока что не пополняется, и это — не новость. Пока все мы были на самоизоляции, пока нефть стоила очень дешево, мы, напротив, из наших резервов продавали валюту, чтобы вернуть себе рубли.
Сейчас вместе с ростом стоимости нефти объемы этих продаж уменьшаются. Что тоже не новость. Об этом — о планах покупки и продажи валюты, в особенности, по бюджетным правилам, официально всегда сообщает Минфин. Просто, если нефть продолжит укрепляться, то мы начнем снова покупать валюту, в том числе, доллары, чтобы пополнить свои резервы. На сегодняшний день мы их пока что продаем.
«СП»: — Министр энергетики Александр Новак считает, что цена на нефть в районе 40−43 долларов является более-менее сбалансированной и нас вполне устраивает. Каким образом?
— Разумеется, она нас устраивает, поскольку это лучше, чем 18 долларов, грубо говоря. Было бы, конечно, лучше, если бы было 100 долларов. Но сегодняшняя цена, это лучше, чем было. Это не то, что мы счастливы — она устраивает, не больше.
Хотя нам, как крупному экспортеру нефти, чем выше стоимость, тем, безусловно, лучше. И ограничений по верхней планке нет.
«СП»: — Думаете, спрос восстановится?
— Он уже восстанавливается просто довольно-таки медленными темпами. Но это процесс, не ежесекундный, не ежеминутный. Для того чтобы все восстановилось, необходимо, чтобы старые запасы, в том числе, исчезли, израсходовались.
Поэтому спрос, конечно, восстанавливается, но очень-очень постепенно.
Замдекана факультета мировой экономики и политики НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев считает, в свою очередь, что похвала Трампа — вещь условная:
— На самом деле, есть несколько версий в оценках событий марта и падения потом цен на нефть. Причем версий противоположных. Одни говорят, что это была «война» Саудовской Аравии против России. Другие — был сговор Саудовской Аравии и России против сланцевой нефтедобычи в США.
Но, по-видимому, основные стороны этого нефтяного конфликта все-таки исходили из своих целей.
И Трамп, что называется, условно благодарит Саудовскую Аравию и Россию за то, что нашли некий компромисс. На каком-то уровне падения Эр-Рияд вдруг уяснил, что, в принципе, наращивая добычу и демпингуя цены, он сам себя закапывает. А Москва стабилизировала ситуацию, просто поставив вопрос о компромиссе.
Но тут все не так просто. Трамп крайне заинтересован в развитии своей энергетической отрасли. Обратите внимание, насколько истово американцы бьются против «Северного потока-2». Для них это вопрос «жизни и смерти». Не потому, что они, оставшись без этих денег, будут как-то страдать. Нет, это богатая страна.
Сам факт того, что они когда-нибудь окажутся в геополитическом проигрыше, что Европа обошлась без них, что они стучали ногами и т. п., а их не послушали, — вот это для американцев катастрофа.
И словесный «политес», это, скорей всего, только вершина айсберга — очень тяжелых, закрытых для нас, экспертных переговоров. Где, действительно, искали какие-то компромиссы, потому что в противном случае потеряли бы все. Можно выиграть на снижении нефтяных цен в краткосрочный период, но не в долгосрочный.
Потом из-за обвала цен одна за другой американские компании по добыче сланцевой нефти стали объявлять себя банкротами. Это вызвало напряженность в Штатах, где, в общем-то, традиционно республиканцы побеждают. Поэтому стабилизируя ситуацию на рынке нефти, мы частично спасли электорат Трампа. И в этом есть тоже очень важная составляющая как бы этой благодарности.
