В 2020 году мы снова в активном поиске…
Как говорил покойный Виктор Степанович Черномырдин: «Никогда такого не было, и вот опять». Да, это про нас. Опять нефтяные «терки» с Российской Федерацией, и опять армия чиновников и служащих государственных компаний колесит по всему миру, встречается с кучей понятных и не совсем понятных лиц, делает громкие заявления и рапортует об успехах.
Беларусь вновь ищет заморскую нефть для замены российской.
Мы с такой завидной активностью годами хотим избавится от «российской нефтяной иглы» (а вот интересно: и сесть на чью? Своей же нефти нет в достатке все равно), что любой уважающий себя новый белорусский премьер-министр при вступлении в должность обязательно говорит об этом, государственные СМИ извещают о каждом прибывающем танкере, как о событии мирового масштаба, а журналисты из пула приближённых не перестают расхваливать диверсификацию энергоносителей.
Что же там на самом деле происходит такое? А вот что.
ИСТОКИ
В первый раз проблема организации альтернативных поставок была поднята Президентом Беларуси Александром Лукашенко в апреле 2007 года в его послании белорусскому народу и Национальному собранию Республики Беларусь (см. здесь).
Тогда Глава государства обозначил проблемы поиска альтернативных источников нефти в период «первой нефтяной войны» с Россией в начале 2007 года и поставил задачу, что на случай кризиса у нас должны быть альтернативы.
«Не менее важное направление – диверсификация поставок углеводородного сырья в нашу страну. Экономика республики не может и не должна зависеть от одного поставщика энергоресурсов. Сейчас это слишком рискованно».
С тех пор прошло 13 лет. Нефтяные войны не прекратились и возникали определенной периодичностью, соответственно, задача не снималась с повестки, а, наоборот, только актуализировалась.
КАКОВЫ ЖЕ ИТОГИ?
А итоги на самом деле плачевны. За 13 лет поиска альтернативных источников нефти Беларусь смогла импортировать только 5,17 млн тонн нероссийского сырья, что составляет 2,11 процента от общего объема нефти в 245,6 млн тонн, закупленного нашей страной за указанный период (детально – см. здесь).
То есть все результаты действий по привлечению альтернативных источников нефти и диверсификации поставщиков энергоресурсов укладываются в пределы статистической погрешности.
СЛОВА И ДЕЙСТВИЯ
Сколько проведено совещаний, сколько показано сюжетов по телевидению, сколько экспертами написано заметок и статей, сколько интервью дано ответственными чиновниками…
А статистика говорит, что мы вообще не сдвинулись с места.
Отсутствие реального результата за такой длительный период говорит о том, что для белорусских чиновников эта тема превратилась в некий дематериализованный фетиш, которому нужно отдавать дань, но ни коем образом не нужно, чтобы он стал явью.
Послушаешь чиновника или почитаешь бумаги – сказочно хорошо: диверсификация, безопасность, альтернатива, выполняем, продолжим работу, будем…
Но действительность-то иная…
Кроме того, если случится вдруг, что этот «фетиш» исчезнет, представляете скольким людям станет нечего делать?
Чиновники не смогут составлять отчеты, доклады, стратегии и письма о проделанной работе, отпадет необходимость совещаний, конференций и заграничных командировок для проведения переговоров, пропагандистам не будет о чем «трубить», а журналистам писать.
Как это, к сожалению, очень часто происходит в белорусской экономике, и в данной сфере с легкой подачи исполнителей и причастных результат подменяется процессом.
МОЖЕТ ЕСТЬ И ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЧИНЫ?
Они есть. И о них много кто знает. Но все молчат.
Белорусские нефтеперерабатывающие заводы проектировались и строились в государстве, которого уже нет – в СССР. И делалось все это системно и применительно к общей союзной экономике у которой было много своей дешевой нефти.
Географическое континентальное положение белорусских НПЗ, удаленность их от морских портов, и то, что они «сидят» на трубах нефтепровода «Дружба» определяет, что единственным источником сырья для них, при котором вообще возможна и экономически целесообразна работа предприятий, является Российская Федерация.
И «Нафтан», и «Мозырский НПЗ» строились в едином механизме экономики СССР. Их проектные мощности и работа планировались так, что у ресурсовладельца (Советского Союза) есть большая разница в себестоимости добычи нефти, ее транспортировке и переработке по сравнению со стоимостью нефтепродуктов на экспортных рынках.
Тот, у кого нет собственной нефти, не может работать на белорусских НПЗ.
«ПРОКЛЯТЬЕ» ТЕРРИТОРИИ
Когда на Беларусь случайно «свалилась» независимость, то мы забыли о простых и неумолимых законах экономики и такой науки, как «районирование». А они никуда не делись.
Если вы посмотрите на карту размещения НПЗ во всем мире, то увидите четкую географическую специализацию их деятельности: заводы, которые работают на дальний экспорт, расположены в основном в морских портах, а заводы, которые размещены в глубине континентов – обеспечивают свой внутренний рынок и еще возможно сопредельные страны.
Два белорусских «десятимиллионника» (а были времена, что выдавали и побольше) определенно ориентированы на экспорт и именно на дальний экспорт: внутренний рынок Беларуси в 4,5 млн тонн нефтепродуктов в год, а также сопредельные страны в нашем регионе со своими ограничительными мерами и наличием иных поставщиков, - не способны разместить все выработанные на наших НПЗ объемы товарной продукции.
Тут или сокращай производство, или вывози излишки «на моря».
Именно так мы и работали долгие годы – вывозили большую часть нефтепродуктов в США, сраны Африки и Юго-Восточной Азии. Вернее, не мы, а компании посредники – трейдера – за нас. Мы еще так и не научились торговать своими же нефтепродуктами, но это – отдельная тема.
БЕЛОРУССКИЙ «ФЕНОМЕН»
Тучный период белорусского «нефтяного офшора» также способствовал «усыплению» бдительности в нашем государстве, что работать такая схема может исключительно на дешевом сырье, потому что, если покупать нефть по мировым ценам, то одна уже логистика вывоза нефтепродуктов «съест» всю экономику и произведенная продукция просто не пройдет по ценовому фактору по сравнению со стоимостью нефтепродуктов у конкурентов.
И это, не говоря о стоимости доставки нефти не по российской трубе, а из альтернативных источников более дорогими видами транспорта, когда получается, что нужно в начале привезти сырье, а потом отвезти продукты по одному и тому же маршруту: так сказать двойной путь «сюда и обратно».
И этот путь немаленький. Например, для «Нафтана» расстояние до прибалтийских портов, которые могут принимать сырье составляет 600 – 700 км (Вентспилс, Клайпеда), для Мозырского НПЗ – около 1000 км (Вентспилс, Клайпеда, Одесса). И умножаем все это на «два» для вывоза произведенных нефтепродуктов, чтобы получить представления об общем транспортном плече – 1200 – 2000 км.
Также мы успешно забыли, что не платили экспортную пошлину на российскую нефть, а вывозные пошлины на нефтепродукты оставляли себе, и только это определяло экономическую эффективность переработки нефти и экспорта нефтепродуктов с наших НПЗ.
А размеры такой нефтяной субсидии, по расчётам различных экспертов, составили за все годы льготных поставок более 50 млрд долларов США.
Тогда сложился уникальный случай в мировой экономике: Беларусь фактически без собственной нефти стала одним из крупнейших экспортеров нефтепродуктов и «молотила» их, как говорят «мама не горюй». И вот «на эти три процента мы и жили», как говорится в известном анекдоте.
Однако, в действительности все это было за счет российского бюджета и с молчаливого согласия российских властей, которые таким образом скрыто субсидировали нашу экономику, надеясь получать от этого политические «плюшечки».
КОНЕЦ ХАЛЯВЫ
И вот, когда у нас с Российской Федерацией начались разночтения в плане построения Союзного государства, понимания степени и процесса задекларированной интеграции, появились разные внешнеполитические взгляды и так далее, то наша соседка стала сворачивать экономическую помощь в нефтяном и иных секторах.
Добавили «масла в огонь» и пресловутые реэкспортные схемы с нашей территории так называемых «растворителей» и «разбавителей», и Россия начала «налоговый маневр», который заключается в порядке изменения взимания природной ренты при добыче и переработки нефти и который одновременно закрывает нашей стране «вентиль» нефтяного субсидирования со стороны России.
Пошлина на нефть обнуляется и заменяется внутренним налогом, пошлины на нефтепродукты убираются. Это определяет удорожание стоимости нефти для нашей страны, а также лишает нас возможности зачислять в свой бюджет экспортные пошлины на нефтепродукты.
Плюс за этот период в Российской Федерации сменилось руководство, а также различные высшие должностные лица, ответственные за принятие решений, и они поменяли подход к оказанию помощи союзникам: деньги и преференции в обмен на реальные союзнические действия.
Ну, а мы по причине своей «многовекторной» политики уже частенько в такой формат не укладывались.
ПОЧЕМУ К НАМ НЕ ИДУТ ИНЫЕ
За долгие годы поиска «альтернативы» на белорусские НПЗ для переработки нефти не пришел ни один из иностранных владельцев сырья. А такие предложения были и озвучивались. Продавать Беларуси нефть – пожалуйста, а вот зайти собственным сырьем - … Почему?
Мы уже не будем упоминать и разбирать такое понятие, как «страновые риски» применительно к нашей стране, когда иностранному партнеру абсолютно не понятны и не прозрачны правила игры на «чужой территории», а ограничимся только тем, что в основе всего этого лежать чисто экономические причины, а именно, что зарубежные компании не видят в подобной операции возможности получить прибыль.
Все мировые нефтяные компании, которые обладают собственным сырьевым ресурсом, хорошо умеют считать. А когда капитал видит возможность своего заработка, то ему не нужно приглашений и каких-либо объяснений: он сам придет в нужное место и сделает все, чтобы снять «барыши».
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА
Когда мы получали дешевую российскую нефть «в обмен на поцелуи», то желая закрепить имеющуюся и выгодную для нас ситуацию, вынесли проблему поставок российского сырья с уровня коммерческих договоренностей с российскими ВИНКами на уровень межгосударственных отношений с Российской Федерацией.
Ну у кого с ней есть подобные межправсоглашения? У кого с ней есть индикативные балансы?
Все иные покупатели решают вопрос приобретения российской нефти в отношениях между компаниями, как самостоятельными хозяйствующими субъектами.
А Беларусь сама изначально излишне политизировала этот процесс.
Возможно, вначале, стремясь так сказать «связать по рукам и ногам» российскую сторону подобными обязательствами, все это и играло позитивную роль для нашей страны. Однако, когда условия кардинально изменились, то все развернулось против нас же самих.
Согласитесь, что решение вопроса по поставкам нефти и ценам на нее на уровне глав государств – это ненормальная практика. Например, что-то не припоминаются поездки в Сочи Ангелы Меркель за энергоносителями. Немецкие компании сами договариваются с русскими компаниями.
ТАК В ЧЕМ ПРОБЛЕМА?
Проблемы с российской стороной начинаются с того момента, когда они сокращают размеры своего субсидирования белорусской экономики, а мы не ходим от него отказываться.
В принципе, Россия никогда и никого не шантажировала в новейшей истории поставками нефти: плати и бери. Но вопросы трения с русскими возникают, когда мы хотим выбить для себя преференции и особые условия поставок (проще говоря – дешевле, чем всем), но не хотим соблюдать имеющиеся договоренности и идти на встречные условия по отношению к уже к нам.
То есть соблюдать то, мы сами же и создали, когда нефть в отношениях между Россией и Беларусью была заведена в ранг политического инструмента.
Поэтому вопрос лежит не в плоскости, что русские нам не дают нефти, а исключительно в том, что русские не дают нам нефти просто так и по тем ценам, которые мы хотим.
При этом они прекрасно разбираются в конъюнктуре мировых цен, знают стоимость наших альтернативных поставок, а также умеют считать, и поэтому даже с сокращением размера нефтяных субсидий для нашей экономики, цены на российскую нефть всегда будут дешевле любой альтернативной поставки.
В этом вы можете убедиться на основании уже имеющегося у нашей страны опыта.
НАШ ИМИДЖ НА РЫНКЕ
Еще одним немаловажным фактором является то, как мы зарекомендовали себя на мировом нефтяном рынке. И этот имидж не совсем хороший.
Реальные наши действия на мировом рынке сырья просто мизерны и несерьезны. За 13 лет Беларусь купила очень незначительные объемы нероссийской нефти и делала это только в отдельные годы.
Белорусская сторона не подписывает с иностранными нефтяными компаниями договора с обязательством приобретения конкретных объемов нефтяного сырья с расписанными графиками поставок. Заключаются только рамочные договора или меморандумы о намерениях, которые ничего не значат в действительности. Покупка нефти происходит разовыми партиями и в небольших количествах.
Это внутри страны мы слышим заявления чиновников и служащих государственных компаний, которые в СМИ говорят, что нас считают очень серьезными и ответственными партнерами, потому что заключают с нами договора и поставляют нем нефть. Да, любая иностранная компания поставит что угодно и кому угодно (хоть черту): только плати за это.
А как обозначают участники рынка: «белорусы слишком много говорят и мало делают».
И все наши «дергания» по поводу альтернативных поставок большинство видит, исключительно в качестве элемента политического торга с Россией, потому что, как только улаживаются трения, про существование иной нефти белорусы резко забывают.
ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ?
Перспективы для нас, к сожалению, не радужные, если мы не поменяем подход к решению проблем нашего нефтяного сектора.
Как вы видите, альтернативные поставки не налажены. Их экономическая эффективность – под большим вопросом (это очень мягко). Дешевле, чем российская нефть никто и никогда сырья не нашел. Этот факт прямо или косвенно признают все, и никто не спорит с данным фактом.
Предприятия не смогут долго работать с отрицательным финансовым результатом. Через некоторое время они «проедят» все собственные средства, и станет вопрос либо внешнего поддержания их деятельности через дотации, либо закрытия, либо продажи.
Денег содержать нефтяную отрасль в стране нет (да и это абсурдно), закрывать НПЗ вряд ли решаться, а вот продать – могут. Но тогда лишаться любимого и хваленого актива. А продажа предприятия в период его не совсем хорошего финансового положения тоже не способствует хорошей цене.
И не менее важный вопрос: кому продать. С учетом всего того, что мы тут рассмотрели, вырисовывается только одна категория потенциальных покупателей – российские ВИНКи.
Никто иной не способен обеспечить наши заводы сырьем так, чтобы была экономически эффективна их работа, да и вряд ли сами компании и власти России позволят уйти белорусским НПЗ «в руки мировой буржуазии». Полагаем, что у них на наши предприятия есть собственные планы.
Можно в качестве варианта под обещание политических действий найти какую-то богатую нефтью большую страну и попросить нефть дешевле ее рыночной стоимости. Но не будет ли это повторением уже сыгранного ранее сценария, который завел нас туда, где мы сейчас находимся?..
Поэтому, если мы не сможем разрешить вопрос с поставками сырья на «Нафтан» и «Мозырский НПЗ», то можем своими же действиями лишить себя пока еще действующих предприятий.
И решать этот вопрос нужно уже сегодня.
