С учётом стремительного экономического развития Китая, очевидного роста его военного потенциала многие профессиональные исследователи и обычные интересующиеся всё чаще задаются вопросом, чего ждать от Китая в будущем, каковы его в том числе стратегические военные замыслы.
Официальная военная доктрина КНР изложена, например, в подготовленной министерством обороны Китая в июле 2019 года «Белой книге» «Национальная оборона Китая в новую эпоху»; доктрина эта носит преимущественно оборонительный характер, точнее, в ней акцентируется внимание на сочетании активной стратегической обороны для защиты государственного суверенитета, безопасности и интересов развития страны и оперативно-тактического наступления для нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, при категорической недопустимости со стороны Китая политики гегемонизма, экспансионизма, создания сфер влияния. В принципе, если между «гегемонизмом, экспансионазмом» и «стратегическим наступление» поставить знак равенства, то следует признать, что Китай, официально ограничиваясь «оперативно-тактическим наступлением», действительно чужд «гегемонизма и экспансионизма».
О том, что Китай стремится именно к экономическому, но не к военному лидерству в мире, говорят не только китайские эксперты, по понятным причинам отстаивающие официальные заявления, но и некоторые ведущие западные специалисты.
К числу таких китайских экспертов относится Ван Вэнь, неоднократно выступавший с опровержениями западных адептов «китайской угрозы». Ван Вэнь — постоянный член правления Исследовательского центра мирового социализма Китайской Академии общественных наук (АОН КНР), специальный аналитик агентства «Синьхуа», исполнительный директор Финансового исследовательского института «Чунъян» Китайского Народного университета; институт был создан в январе 2013 года и представляет собой один из семи китайских «мозговых центров», плотно сотрудничающих с АОН КНР и с Исследовательским центром проблем развития Госсовета КНР. В настоящее время Ван Вэнь доказывает, что реализуемая с 2013 года китайская инициатива «Пояс и Путь» не связана со стратегическим военным замыслом Китая, поскольку сооружение и освоение китайцами портовой инфраструктуры в Греции, Пакистане, Шри Ланке, Мьянме в рамках инициативы «Морской «Шёлковый путь» 21-го века» происходит с целью дальнейшего наращивания объёмов внешней торговли Китая как первой торговой державы мира. Ещё один аргумент Ван Вэня сводится к тому, что в течение последних 40 лет Китай – единственная держава, которая не вела войн сама и не принимала в них участие иным образом, а нацеленная на международное сотрудничество китайская инициатива «Пояс и Путь», которую Китай реализует в процессе своего подъёма, не имеет ничего общего с политикой колониализма, войн и грабежа, проводившейся западными странами в период их развития. Кроме того, Ван Вэнь подчёркивает, что китайское государство зачастую сознательно дистанцирует НОАК от участия в непосредственной реализации «Пояса и Пути», а различные вопросы инвестиционной, торговой, финансовой и инфраструктурной безопасности решаются невоенными методами, согласно опубликованной в 2015 году «Концепции и практической реализации «Экономического пояса «Шёлкового пути» и «Морского «Шёлкового пути» 21-го века»»; авторами этого документа являются Госкомитет по делам развития и реформ Госсовета КНР, МИД КНР и Министерство торговли КНР при содействии Отдела пропаганды ЦК КПК, Отдела международных связей ЦК КПК, Министерства общественной безопасности КНР, ряда финансово-экономических государственных структур.
Ведущим западным экспертом по вопросам, относящимся к глобальному замыслу Китая, является Майкл Пилсбери, руководитель Центра стратегических исследований Китая Гудзоновского института стратегических исследований (США), ведущий консультант по вопросам Китая нескольких американских администраций со времён Никсона. В своей книге «Столетний марафон. Секретная стратегия Китая с целью сменить США в качестве глобальной сверхдержавы», изданной в начале 2015 года, Пилсбери, невольно солидаризуясь с официальными китайскими экспертами, утверждает, что стратегическая цель Китая — лидирующие позиции в глобальной экономике.
Однако по большому счёту книга Пилсбери не об этом, а о том, что с 1955 года Китай реализует некий «столетний план», некую «программу введения в стратегическое заблуждение» или «программу стратегического обмана».
Пилсбери считает, что укрепление китайского военного потенциала — лишь часть этой секретной «программы», призванная замаскировать в первую очередь экономические сверхцели Китая. Так, в 50-е годы по указанию Мао Цзэдуна акцентированно нагнеталось представление о Китае как о бедной, отсталой стране — ради получения масштабной экономической помощи из-за рубежа. А в период с 1995 по 2000 гг. Китай успешно лоббировал свои интересы среди американских политиков и добился на тот момент одобрения Конгрессом США режима наибольшего благоприятствования для Китая в торговле с США.
Книга Пилсбери прошла цензуру ФБР, ЦРУ и Министерства обороны США. Хотя наиболее «чувствительные места» из неё были изъяты, она представляет собой раскрытую официальным Вашингтоном информацию о приёмах Китая по «введению в стратегическое заблуждение» на основании приведённых в книге рассекреченных распоряжений президентов США прошлых лет, показаний шестерых китайских «изменников» и высказываний китайских «ястребов» в закрытых публикациях. Более всего Пилсбери ценил мнение «изменников» как «свидетелей» китайской «программы стратегического обмана», раскрывших приёмы Китая, который стремится одолеть США в «столетнем марафоне», а откровением «ястребов» для Пилсбери стало то, что
«Китай использует опыт своих древних, чтобы превзойти американцев, ничего в древнекитайском опыте не понимающих».
Между тем в самом Китае «свидетельства» убедивших Пилсбери «изменников» всерьёз не восприняли. Так, Цзинь Цаньжун, заместитель директора Института международных отношений Китайского Народного университета, заметил:
«Больше всего американцы ненавидят именно этих изменников (дословно: «партия тех, кто показывает дорогу врагу»), потому что они сами вводят американцев в заблуждение».
Судить о том, насколько соответствуют действительности официально озвучиваемые Китаем стратегические замыслы, в том числе военные, на обычном читательско-авторском уровне безусловно проблематично. И не только иностранным наблюдателям за пределами КНР, но и обычным гражданам Китая. Так, по мнению немалой части интернет-сообщества континентального Китая, в структуре НОАК действительно существует и функционирует некое «Управление введения в стратегическое заблуждение», полное название которого якобы «Канцелярия по изучению зарубежных оценок военной техники и формированию соответствующего общественного мнения», а задача этого органа — «толкование и фильтрация» различных информационных материалов и организация разнообразных информационных «утечек» для того, чтобы расфокусировать внимание зарубежных наблюдателей, скрыть собственные тактические планы либо направить в нужное русло общественное мнение в Китае и за рубежом. «Начальником» таинственного «Управления» интернет-молва «назначила» Чжан Шаочжуна, контр-адмирала ВМС НОАК, бывшего заместителя начальника кафедры тылового и военно-технического обеспечения Университета национальной обороны НОАК, до недавнего времени популярного военного обозревателя Центрального телевидения Китая. В «начальники Управления» Чжан Шаочжун попал неслучайно, в своё время некоторые озвученные им с телеэкрана прогнозы сбылись с точностью до наоборот, а некоторая озвученная им информация оказалась откровенной ложью, например, о том, что Китай не располагает малозаметным истребителем «пятого поколения». А высказывание Чжан Шаочжуна про «подлодку, оплетённую ламинариями», как средство противолодочной борьбы, вообще стало интернет-мемом. По поводу своего заявления о якобы отсутствии у Китая истребителя-«невидимки» пятого поколения («Цзянь-20») Чжан Шаочжун позднее признавался, что таким образом действительно намеренно «вводил в заблуждение» американцев, но к своему «назначению» на «должность» «начальника Управления введения в стратегическое заблуждение» относился с юмором.
Так же иронично относится к существованию «Управления» другая часть китайского континентального интернет-сообщества, откровенно «стебаясь» по этому поводу и называя в числе «сотрудников Управления» не только принижающего потенциал Китая и предрекающего ему крах американского писателя, блогера, обозревателя, телевизионного эксперта Чжан Цзядуня (Гордона Чжана), но даже экс-президента США Обаму и президента Китайской Республики на Тайване Цай Инвэнь.
Ещё патриотично настроенные китайские интернет-шутники в своё время окрестили «Третьей артиллерией НОАК» доморощенных «псевдолибералов, воспевающих заграницу». «Прикол» в том, что «Второй артиллерией НОАК» до 31 декабря 2015 года назывались Ракетные войска НОАК. «Артиллерийский» подтекст этого «прикола» связан также с интернет-выражением «словесная пушка», а также с северокитайским жаргонизмом «горная пушка», обозначающим глупца. После катастрофы на АЭС «Фукусима» в марте 2011 года «Третью артиллерию НОАК» китайский континентальный интернет вообще приравнял ни много ни мало к «оружию формирования причинно-следственных связей». Дело в том, что в гуанчжоуском еженедельнике «Персона Юга», девиз которого «Помни нашу судьбу», а издательская концепция — «Равенство, толерантность, гуманизм», в №9 от 21 марта 2011 года про трагедию «Фукусимы» написали следующим образом: «Землетрясение, цунами, утечка радиации. Японский урок миру от высоконравственной и рациональной нации, от оперативного и ответственного правительства, от свободных СМИ, которым все доверяют». То есть в сознании читателя выстраивалась извращённая причинно-следственная связь: причина – передовое японское государство и общество, следствие – страшная катастрофа на АЭС. (Не исключено, что девиз журнала «Персона Юга» «Помни нашу судьбу» — намёк на гоминьдановскую революционную республику Южного Китая, в середине 20-х годов 20-го века одолевшую реакционный милитаристский Север. Не здесь ли один из «корней» современного южнокитайского сянганского протеста центральному правительству КНР на Севере? — А. Ш.).
Иногда на самом деле сложно понять, где китайские блогеры перестают иронизировать и начинают говорить серьёзно. В этом смысле показательны рассуждения пользователя, назвавшегося «завотделом Шаньдунского университета по взаимодействию с вооружёнными силами». (Сайт «Чжи Ху», 24 октября 2019 года). В своей публикации, озаглавленной «Задачи и место Управления введения в стратегическое заблуждение в новую эпоху», он подробно рассуждает о пресловутом «Управлении введения в стратегическое заблуждение», «красивой вывеской» которого является, по его словам, Чжан Шаочжун, и которое по его словам было создано в 90-е годы 20-го века с целью сокрыть от мира истинные направления стратегических устремлений Китая, «напустить стратегического тумана», дозированно применять «оружие формирования причинно-следственных связей», на практике реализовывать традиционную китайскую политическую концепцию «стремиться ничем не проявлять себя, держаться в тени», с учётом негативных тенденций в общественном мнении в Китае и за рубежом вести соответствующую контрпропаганду, сплачивать тех, кто горячо предан НОАК. На сегодняшний день, считает этот пользователь, в «деятельности» «Управления» возникают трудности, требующие корректировки его «работы». Это происходит, во-первых, из-за того, что зарубежным странам, «введённым в заблуждение относительно стратегии Китая деятельностью Управления», сложно правильно понимать политику Китая, а негативные внешние факторы, направленные против Китая, в таких условиях напротив беспрепятственно нарастают. Во-вторых, «введение зарубежных стран в заблуждение относительно стратегии Китая» чрезмерно, из-за этого борьба Китая за общественное мнение за рубежом неэффективна, а влияние китайской культуры и китайской экономики на зарубежные страны ослаблено. В-третьих, не только зарубежные страны, но и китайское общество «введены в заблуждение относительно стратегии Китая», из-за чего в своих знаниях о вооружённых силах страны горячие сторонники НОАК, число которых растёт по мере укрепления армии, остаются на уровне «ликбеза». Кроме того, по мнению китайского пользователя, «штаты» «Управления» раздуты, а многие его «сотрудники» лишь создают видимость работы либо переходят на должности, не связанные с непосредственными задачами «Управления». Китайский пользователь считает, что в сложившихся условиях перед «Управлением» должны стоять три основные «задачи». Во-первых, «Управление» должно способствовать китайской «стратегии военного устрашения» и китайской «стратегии экономического давления» в отношении тех стран, которые «потеряли чувство реальности», чтобы «вынудить их отказаться от своих стратегических планов». Во-вторых, «Управление» должно способствовать тому, чтобы «воспитывать» за пределами Китая тех, кто будет «воспевать Китай» и открывать глаза зарубежной общественности на положительный пример развития Китая, создавать у зарубежной общественности положительный образ Китая, действовать на благо всего человечества и одновременно в интересах Китая, содействовать интересам Китая в самых разных сферах. В-третьих, «Управление» должно способствовать повышению уровня популяризации и поддержки НОАК в китайском обществе, популяризации идей геополитики в китайском обществе, повышению уровня понимания внутренней и внешней политики Китая гражданами страны, развитию высокопрофессиональных китайских «мозговых центров», борьбе с «мусорными» СМИ, соцсетями, чатами, мессенджерами в Китае. При этом, убеждён китайский пользователь, «Управление» по-прежнему должно обеспечивать сохранение в тайне ключевых стратегических замыслов Китая, своевременно «напуская стратегического тумана» и «придавая стратегическую таинственность» действиям Китая.
Сложно сказать, демонстрирует ли «представитель Шаньдунского университета» реальные знания об «Управлении введения в стратегическое заблуждение» или просто грамотно рассуждает, логически анализируя современную внешнеполитическую и внутриполитическую ситуацию, в которой находится Китай. Но в китайской блогосфере рассказывается не только о том, как и в каких «дозах» Китаю необходимо подавать миру свои стратегические замыслы в «новую эпоху», на пути к реализации своей главной национально-государственной цели современности — «китайской мечте о великом возрождении китайской нации». В китайской блогосфере можно встретить и рассуждения, так сказать, по существу «сокровенных» стратегических замыслов Китая.
Так, автором китайского сайта «Школа высшего знания», функционирующего как место популяризации учений древних и ценностей ханьской цивилизации, является «господин Бай Юнь» (в переводе «Белое облако»). Он не называет своего настоящего имени и поясняет, что позаимствовал псевдоним полулегендарного даосского святого и знаменитого философа-отшельника 10 века н.э. Чэнь Туаня. Ещё в 2016 году «господин Бай Юнь» разместил на своём сайте статью «Китай, США, Россия: древнекитайский исторический роман «Троецарствие» на современный лад. Начало «сюжета». В главе 4 этой статьи автор называет в качестве китайской «стратегии будущего» «евразийскую интеграцию», для реализации этой стратегии, по его мнению, необходимо выполнение трёх условий: во-первых, укрепление китайско-российских связей и недопущение разворота России к США; во-вторых, создание «Великой морской стены» Китая для предотвращения вторжения враждебных морских держав на евразийский материк; в-третьих, укрепление военной коалиции Китая, Пакистана и Ирана для реализации контроля Китая над Ближним Востоком, а затем для обеспечения влияния Китая на Европу.
Для выполнения первого условия, считает «господин Бай Юнь», Китаю необходимо учитывать, что на пути его продвижения присутствуют три «чувствительные точки» России: Сибирь, Монголия и Средняя Азия, поэтому, если Китай не будет создавать здесь проблем России, она не станет враждовать с ним. Выполнение второго условия, по мнению «господина Бай Юня», предполагает поэтапное создание пяти «звеньев» оборонительной системы «Великой морской стены» Китая. Первое звено – строительство искусственных островов в Южно-Китайском море. Второе звено – формирование военного альянса Китая с Филиппинами и Малайзией. Третье звено – организация системы обороны в Жёлтом, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях с включением в сферу этой системы Корейского полуострова и Японии. Четвёртое звено – обретение Китаем контроля над Индонезией и Австралией, включение в оборонительную систему «Великой морской стены» Китая западной части Тихого океана. Пятое звено – обретение Китаем контроля над Индийским океаном с опорой на Пакистан и Иран.
На пути становления оборонительной системы «Великой морской стены» Китая наиболее «чувствительной точкой» для него является Вьетнам, поэтому, рассуждает «господин Бай Юнь», с учётом «тёплых отношений» Вьетнама с Россией Китай может пойти на «размен интересов» с Россией, а именно: в обмен на отказ России от поддержки Вьетнама Китай сдержит свою «экспансию» в Средней Азии. Китайский автор поясняет, что в Средней Азии Россия не в состоянии удерживать свои позиции и не решается воевать здесь, поэтому для поддержания антироссийских, но в то же время прокитайских настроений в этом регионе, например, в Таджикистане, Китаю достаточно сотрудничать со среднеазиатскими государствами экономически, молчаливо позволяя им оставаться в сфере военного влияния России, в чём и заключается сдерживание Китаем своей «экспансии» здесь. Если же Россия не захочет отказаться от Вьетнама, добавляет «господин Бай Юнь», Китай сможет пойти по пути углубления своего проникновению в Среднюю Азию, вынуждая Россию всё-таки отказаться от Вьетнама.
Выполнение третьего условия, рассказывает китайский автор, обусловлено политикой Китая на Ближнем и Среднем Востоке «оружие в обмен на нефть». По его словам, влияние на Пакистан для Китая — это не только возможность изолировать Россию от прямого диалога и «сговора» с Индией, Пакистан — это ещё главное направление китайской политики «оружие в обмен на нефть» и первое звено на пути Китая в исламский мир. Что касается Ирана, продолжает «господин Бай Юнь», то это ключевое государство для обеспечения будущего контроля Китая над Ближним Востоком, поскольку благодаря влиянию на Иран Китай сумеет справиться с Саудовской Аравией и таким образом нейтрализовать ближневосточную тактику США «доллар в обмен на нефть», замкнутую на Саудовскую Аравию. А контроль над Ближним Востоком, «Балканами мира», считает «господин Бай Юнь», откроет Китаю «ворота в Европу».
Главу 6 своей статьи «господин Бай Юнь» назвал «Мир в ружейном стволе», в ней он рассуждает о том, что самое опасное — полномасштабная война между США и Китаем, которая возможна только в том случае, если сами американцы решатся на военную авантюру против КНР. Если этого не произойдёт, считает китайский автор, можно быть спокойными, поскольку без решимости США начать войну с Китаем Япония быстро склонит голову перед ним, а Россия не будет думать о вражде с ним. Отбить же у американцев саму мысль о возможности военного конфликта с Китаем, да ещё в эпоху глобального «отступления» США, убеждён автор, можно только по принципу «мир в ружейном стволе», то есть непрерывно укрепляя военный потенциал Китая. «Господин Бай Юнь» добавляет, что, хотя Сунь Цзы в «Трактате о военном искусстве» писал: «Высший уровень военного искусства – побеждать врага хитростью, уровень ниже – побеждать врага дипломатией, уровень ещё ниже – побеждать врага тактикой, и совсем низкий уровень военного искусства – лобовой штурм крепостей», однако только у сильного в военном отношении государства-оппонента США будет возможность руководствоваться «высшим уровнем военного искусства – побеждать врага хитростью», а «тот, кто не готов к войне, обречён на поражение».
Не секрет, что высшим руководящим органом, отвечающим за разработку стратегических замыслов Китая, является Центральный военный совет КПК (ЦВС КПК) (название которого зачастую традиционно, но не совсем точно переводят как «Военный совет ЦК КПК». – А.Ш.), он же – Центральный военный совет КНР (ЦВС КНР). Удивляться этому не стоит, поскольку в Китае широко распространено явление «одна организация, две вывески», когда многие партийные, правительственные и даже общественные органы имеют два и более наименования, которые используются в зависимости от сферы применения этими органами своих полномочий. Подтверждением того, что ЦВС КПК и ЦВС КНР – единый орган с двумя наименованиями, является их состав: и в ЦВС КПК, и в ЦВС КНР председатель – Си Цзиньпин, заместители председателя: Сюй Цилян и Чжан Юся, члены: Вэй Фэнхэ (министр обороны КНР), Ли Цзочэн, Мяо Хуа, Чжан Шэнминь.
После реформы системы оперативно-стратегического военного управления и вооружённых сил, стартовавшей в ноябре 2015 года — январе 2016 года, в НОАК существуют пять видов вооружённых сил: Сухопутные войска, ВМС, ВВС, Ракетные войска и Войска стратегической поддержки (последние два вида созданы в конце 2015 года). А функции бывших «четырёх главных органов» НОАК (Генштаба, Главпура, Главного управления тыла и Главного управления вооружений) отныне переданы в ЦВС КПК/ ЦВС КНР, в единой структуре которого теперь имеются «пятнадцать полномочных органов»: Главная канцелярия (существовала и ранее); Объединённый штаб; Департамент политической работы; Департамент тылового обеспечения; Департамент развития вооружений; Департамент подготовки личного состава; Оборонно-мобилизационный департамент; Дисциплинарная комиссия; Политико-правовая комиссия; Научно-техническая комиссия; Канцелярия стратегического планирования; Канцелярия реформирования и комплектования; Канцелярия международного военного сотрудничества; Ревизионное управление; Главное управление по административным вопросам.
Что касается абсолютно нового для НОАК вида вооружённых сил – Войск стратегической поддержки НОАК, то в нём сосредоточены такие функции, как оперативный сбор информации, техническая разведка, получение информации со спутников, РЭБ, ведение сетевых и психологических войн.
Возможно, если в КНР действительно существует орган, отвечающий за маскировку и дозированную публикацию стратегических замыслов, искать его следует где-нибудь в недрах ЦВС КПК/ ЦВС КНР или Войск стратегической поддержки НОАК. Но, разумеется, это исключительно частное предположение.
