Мы зря смеёмся над лапотными крестьянами из старых фильмов, которые думали, будто ветер дует, так как деревья качаются. В современном обществе причину со следствием путают ещё и похлеще, причём в принципиальных вопросах.
Вот два утверждения, с которыми выдернутый наугад с карантина житель нашей страны, вероятно, согласится:
— цены на маски задраны, так как каждая сволочь полезла в масочный бизнес, производя и продавая маски по высокой цене;
— у нас беда с программистами, так как каждый дебил идёт в программисты, а потом пишет плохой код.
Оба утверждения — ересь и мракобесие, так как в реальной жизни дела обстоят ровно наоборот:
— цены на маски задраны, так как распуганные варварами предприниматели не хотят массово заниматься масками;
— у нас беда с программистами, так как программистов мало, и многим кажется, что если они не имеют, к примеру, высшего технического, то им в программистах делать нечего.
Если опустить детали, то масочная экономика работает довольно просто. Рынку нужно, допустим, 100 масок в день. Цена производства в условиях кризиса — 10 рублей.
Сидор делает 30 масок, продавая их по 25 рублей, Пахом делает 50 масок, продавая их по 35 рублей. 80 масок не хватает на всех желающих, поэтому спекулянты скупают маски у Сидора и Пахома, а потом продают их уже по 200 рублей. Дороже 200 рублей продать не получается — не берут.
Представим теперь, что на рынок выходит Ждан, который делает ещё 30, продавая их по 100 рублей. Согласно бытовой логике, маски ещё подорожают, так как этот негодяй «разгоняет» цены, показывая Сидору и Пахому, что, оказывается, можно продавать маски и по соточке, покупатели берут. В реальной жизни происходит нечто противоположное: на рынок выплёскиваются 110 масок в день (30 от Сидора, 50 от Пахома, 30 от Ждана), и 10 масок остаются непроданными.
Спекулянты сразу оказываются в пролёте — никто не будет покупать маски по 200 рублей у спекулянта, если можно купить их по 100 рублей у Ждана. Вместе с тем и сам Ждан через неделю обнаруживает, что рынок насытился, и что из его 30 масок покупают только 20.
В этот момент на рынок выходит ещё один «жадный барыга», Еремей. Вдохновившись примером Ждана, Еремей тоже начал делать по 30 масок ежедневно, продавая их по 100 рублей. Теперь расклад на рынке такой:
Сидор: продаёт 30 масок по 25 рублей.
Пахом: продаёт 50 масок по 35 рублей.
Ждан: продаёт 10 масок по 100 рублей, ещё 20 масок остаются непроданными.
Еремей: продаёт 10 масок по 100 рублей, ещё 20 масок остаются непроданными.
Ждан снижает цену до 90 рублей, чтобы забрать клиентов у Еремея и продать 20 масок вместо 10. Еремей, в свою очередь, снижает цену до 80 рублей. Так они бодаются, пока не начинают продавать маски по 35 рублей, как Пахом. В этот момент приходится начинать снижать цену и Пахому.
Выбора у производителей нет: если на рынок выплёскивается 140 масок, а рынку нужно только 100 масок, то у торговца с самой высокой ценой маски останутся нераспроданными, и ему придётся снижать цену. Это здоровый капиталистический сценарий, благодаря которому в большинстве стран мира нет сейчас никакого дефицита масок.
Представим теперь, что Ждан в нашем сценарии решил не выходить на рынок со своими 30 масками по 100 рублей, чтобы окружающие не называли его бессовестным спекулянтом, делающим деньги на чужом горе. На рынке теперь только 80 масок, и 20 человек ежедневно остаются с голыми лицами. Спекулянты пользуются этим: они скупают под корень дешёвые маски у Сидора и Пахома, а потом продают их по 200 рублей.
Допустим, на этом этапе в дело вмешаются власти. Решат контролировать производителей масок, запретят им повышать цены, заставят их продавать одну маску в одни руки. Сидор тогда закроет производство, так как в гробу он видел такие ограничения, и на рынке, которому нужно 100 масок в день, останется один Пахом со своими 50 масками. Появится дефицит, выстроятся очереди, появятся «свои человечки» в этих очередях, которые будут «подскакивать кабанчиком» к чёрному входу. В магазине у Пахома появится вечная табличка «масок нет», а неприятного вида личности, трущиеся у закрытой двери, будут продавать эти маски уже по 300 рублей.
Мы всё это наблюдали много раз — чем сильнее щемят «спекулянтов», тем выше цены на рынке. Чем легче условия для входа на рынок, тем быстрее бизнес ликвидирует дефицит. Когда условные дикари из Венесуэлы и прочих соцстран пытаются снизить цены, запретив продажу по высокой цене, они ведут себя как умственно отсталый садовник, тянущий руками саженец наверх, чтобы он поскорее вырос в дерево. Экономика так не работает.
Бывают ситуации, когда жёсткая распределительная система эффективнее рыночной. Во время войны, например, продовольствие часто выдают по карточкам: понемногу, но зато каждому. Проблема распределительной системы в том, что она убивает производство: с её помощью можно распределить ресурсы, но нельзя их создать. Ограничение продаж — специфическое сильнодействующее лекарство, которое нужно применять только в особых случаях, ненадолго, и с очень большой осторожностью.
Перейдём теперь к программистам. Логика у многих такая: нужно перестать выпускать плохих программистов, тогда на рынке останутся только хорошие програмисты, которые будут писать хорошие программы.
Тут ситуация ровно такая же, как и в примере с масками. Если на рынке 100 рабочих мест и 50 программистов, программисты могут хоть матерные слова в комментариях к коду писать: у нанимателей не будет иного выбора, кроме как прыгать вокруг звёзд и целовать их в мягкие части тела. Придётся ставить на важные проекты самых неумелых программистов, так как хороших программистов на все важные проекты не хватит.
Если на рынке 100 рабочих мест и 150 программистов, дефицит исчезает, и у нанимателей появляется выбор. Вместо того, чтобы цепко схватить за руку первого пришедшего на собеседование программиста, засовывая ему другой рукой в карманы пачки денег, наниматели начинают выбирать лучших, а программисты начинают подтягивать свои навыки, чтобы получить нормальную работу.
Повторюсь, всё как с масками: чем больше предложение программистов на рынке, тем выше навыки у среднего имеющего работу программиста.
То же самое относится и ко многим другим сторонам окружающей нас реальности. Например, к студентам, на качество которых жалуются сейчас те преподаватели вузов, которые не понимают, что сейчас студентов значительно больше, чем 30-40 лет назад, и потому абсолютное количество талантливых выпускников гораздо выше, чем раньше.
Правило всегда одно. Если вы хотите низких цен и высокого качества, увеличивайте предложение. Если вы хотите высоких цен и диктата продавца, активно боритесь с предложением: обзывайте бизнесменов «спекулянтами», стыдите начинающих программистов, запрещайте и ограничивайте всё подряд.
