|
Попытка заменить идеологическую цель войны меркантильной подрывает смысл гегемонии США.
Как водится, Дональд Трамп снова пытается всех запутать. С одной стороны? он выполняет предвыборные обещания и последовательно сокращает участие Америки в зарубежных войнах. Местами даже вопреки позиции не только своих прямых оппонентов из демократического лагеря, но и собственных генералов, приказ своего главкома пытающихся по возможности саботировать. С другой, он же прямо сказал, что американские спецназовцы и курдские силы SDF продолжат сохранять контроль над нефтегазовыми месторождениями в Дейр-эз-Зоре.
И это создает путаницу, так как еще месяц назад тот же человек в своем твиттере заявил, что его страна не нуждается в нефти и газе с Ближнего Востока, та как сама добилась статуса чистого экспортера углеводородов. А все, что США делают в регионе сейчас – это просто помощь союзникам. Правда, без уточнения – каким именно союзникам и в чем конкретно. Тем самым открывая широкое поле для самых всяческих предположений до откровенных фантазий включительно.
Например, что усилия Вашингтона на самом деле были направлены на препятствовании попыткам установления контроля над Ближним Востоком со стороны Ирана, неизбежно ведущим к прямой горячей войне, как минимум, с Израилем, а как максимум – еще и с Саудовской Аравией. Во всяком случае, в октябре прошлого года Трамп выражался именно так.
И все это время курды сдают ключевые позиции наступающим турецким войскам, силы Башара Асада занимают ключевые точки восточного берега Евфрата, а через границу из Сирии в Ирак уныло тянутся уходящие многочисленные колонны с американской техникой.
Происходящее столь грандиозно, наглядно и ошеломительно, что вызывало шок среди всего проамериканского лагеря в мире. В особенности у самых приверженных союзников.
Например, если Лондон, по самые уши занятый проблемой Brexit, еще как-то промолчал, то куда более свободный в политическом маневре Париж публично возмутился прямым предательством Вашингтона. О том, что Пентагон приступил к отводу своих армейских частей и частных подрядчиков из Северной Сирии, французский президент Эммануэль Макрон "узнал только из репортажей американских СМИ".
То есть британские и французские контингенты оказались просто брошены. Некоторые из подразделений – даже в момент проведения ими боевых операций. "Уход американских войск из Сирии стал предательством для союзников США и подарком для авторитарных лидеров региона," - пишет Ouest-France. Раз союзник так поступил один раз в одном месте, где гарантия, что точно также он не поступить еще раз, когда сочтет необходимым? Отсюда возникает логичный вопрос в целесообразности самого НАТО, в рамках которого французы якобы в ту Сирию вообще пришли.
Надо сказать, подобными вопросами сейчас заняты многие головы. Проняло даже поляков, вполне логично предположивших, что следом за курдами в геополитические потери Вашингтон в любой момент может списать и их самих. Правда, пока еще не достаточно глубоко, чтобы всерьез задуматься над сменой геополитического вектора Польши и решительного отхода с позиции воинственной русофобии. Но, вероятно, только пока. Потому что заявление про сирийскую нефть очень сильно поменяло главный базовый императив, на котором базировалась вся американская мировая гегемония.
Раньше ее основой считалось единство культурного пространства. В смысле, так принято выражаться сейчас. Еще лет пятнадцать назад термин «идеология» не имел столь ярко выраженной негативной коннотации и применялся прямо, как куда более емко отражающий суть.
Вся планета делилась на три большие части: на мир единственно правильный, на мир неправильный и мир третий, просто отсталый. Западный считался якобы правильным. Потому что свобода, демократические ценности, святость частной собственности, высокие стандарты жизни и стабильный мир, позволяющий его гражданам с комфортом жить, где хочется и заниматься, чем душа пожелает.
Преимущество в правильности доказывалось очевидным подавляющим превосходством в экономике. ВВП чуть более десятка самых правильных стран (если считать с восточно-европейскими лимитрофами – то трех десятков) составлял более 55% от мирового. Если учесть порядка 15% приходящихся на Китай, то на 120 прочих стран мира оставалось не более трети.
Страны неправильные, вроде России, Ирана или Северной Кореи, успеху первой группы якобы просто завидовали, потому вынашивали и пытались реализовать всякие коварные агрессивные планы по "отнять и поделить". Что предполагало перманентность угрозы с их стороны, требовавшей постоянных оборонительных усилий свободного мира и предопределяющей необходимость в том, кто возьмет на себя тяжкую долю объединения, координации и возглавления западного лагеря "в эти непростые времена".
Со странами отсталыми дело обстояло проще. Их требовалось взять под крыло, направить, подсказать, и тем помочь быстрее самоусовершенствоваться до высоких идеалов правильной западной демократии. Правда, порой делать это приходилось с помощью миротворческих бомбардировок, но тут уж вспоминалось тяжелое "бремя белого человека".
Эта модель сохранилась даже после распада СССР, ознаменовавшего собой исчезновение главного врага западной демократии – идеи коммунизма. Более того, на постсоветском пространстве она до сих пор является основным базовым императивом мировосприятия, а значит и активной политики, правящих там элит.
Вообще, строго говоря, что дело обстоит "мягко скажем, несколько не так", стало понятно уже во время вторжения НАТО в Югославию, а окончательно вывод сформировался – когда США попытались натянуть Европу и АТР на договор об инвестиционном партнерстве. Фактически это была попытка прямой колонизации, примерно как когда-то первые европейцы за горстку бус отжимали земли у американских индейцев.
Однако на протяжении длительного времени, даже активно грызясь между собой за верховную власть в стране, американскому истеблишменту удавалось сохранять видимость идейного и идеологического единства Запада, по-прежнему находящегося как бы в осажденной крепости посреди моря коварных врагов, сила которых растет.
И вот теперь идеологические декорации окончательно рухнули. Президент США прямо сказал – вся эта каша с Ближним Востоком, погибшими, пострадавшими, просто вынужденными бежать ради спасения жизни, была нужна вовсе не ради какой-то защиты общих идеалов западной демократии. Главным и единственным мотивом вмешательства Америки в Сирию являлась нефть.
И хотя сегодня Соединенные Штаты добились статуса ее экспортера, Вашингтон по-прежнему будет всеми возможными способами цепляться за контроль над ее месторождениями в Восточной Сирии. Если для этого придется кому-нибудь что-нибудь пообещать, то Вашингтон пообещает. Что угодно. Хоть черта лысого. Ну, или продолжение защиты союзнических интересов. В данном случае просто чтобы не отдавать месторождения кому угодно еще, включая их истинных юридических хозяев в лице правительства САР.
Но вместе с окончательным крушением западной идеологии, под обломками оказалась и собственная репутация США как единственного законного мирового гегемона. И ладно бы вопрос законности, он всегда оставался моментом сильно спорным. Трамп прямо показал, что Америка больше не в состоянии вообще сколько-нибудь серьезно воевать даже за то, что желает удержать просто лично для себя. А это как раз ключевая основа самого понятия гегемонии.
И как бы теперь ни бились в истерике обозреватели The Washington Post, обвиняя своего президента в безответственности и аморальности, факт остается фактом: западная демократическая идеология только что окончательно испустила дух. А вместе с ней полностью умерло и американское геополитическое лидерство. Все дальнейшие события будут означать лишь конкретизацию процесса похорон.
Специально для ИА REX
Рейтинг публикации:
|
