1. Дела в европейской экономике обстоят по-прежнему плохо. ЕЦБ объявил о прекращении массовой скупки акций, однако без допинга в виде денежных вливаний финансовая система Европы уже не может. Прошлый раз мощную инъекцию денег пришлось делать на фоне греческого кризиса. Сейчас на очереди уже кризис итальянский, куда как более масштабный — чтобы справиться с ним, потребуются переключить печатный станок на ещё более высокие обороты:
http://finfront.ru/2018/12/13/...
Мы в России привыкли к тому, что всё меняется очень быстро. В Европе однако зарплаты у людей не растут уже очень давно: в отличие от уровня безработицы, например. Пусть европейский уровень жизни по нашим меркам и можно назвать высоким, однако народ там видит будущее и настоящее в довольно мрачных тонах. Возможно, отчасти этим объясняется лютость оранжевых протестов во Франции: многим наивным французам кажется, будто любые изменения в стране будут сейчас к лучшему.
2. Познавательный подсчёт стоимости небоскрёба «Лахта-центр»:
https://genby.livejournal.com/...
Если совсем вкратце — стоит примерно столько же, сколько и сопоставимые по размерам небоскрёбы в других странах.
3. Мария Бутина признала вину, согласившись с тем, что участвовала в заговоре с целью навредить США. Звучит страшно и напоминает не самые красивые страницы нашей собственной истории. «Признание — царица доказательств» и вот это всё, что вы отлично помните и без меня:
https://www.gazeta.ru/comments...
Сделка с правосудием – почти тотальная практика в США… В жизни – не как в кино: по уголовным делам федерального уровня в США выносится таким образом 97% приговоров. Некоторые правозащитные организации полагают, что примерно 40-50% из таких приговоров — если не полный «самооговор», то все равно содержат многочисленные нарушения, как минимум, принципа презумпции невиновности. А лет 20 назад доля таких приговоров была в Америке лишь 10-15%.
В России тем временем дела обстоят гораздо веселее — количество заключённых достигло исторического минимума в 467 тысяч человек:
https://russian.rt.com/russia/...
Сокращение количества заключённых сопровождается и сокращением количества преступлений. Как и следовало ожидать, годы стабильности дали ожидаемый эффект: преступность в стране пошла на спад.
