Неуклонно растущая сумма китайской задолженности часто вызывает у наблюдателей ассоциации с цунами и рождает метафоры по поводу «Титаника». Однако, финансовые проблемы страны более чем реальны, и они являются результатом непрестанного наращивания объемов кредитования на протяжении всех лет после глобального финансового кризиса 2008 года.
Как заявил Международный валютный фонд в своем отчете, опубликованном в начале года, «международный опыт свидетельствует о том, что кредитование в Китае растет по опасной траектории, и при этом увеличивается риск жесткой посадки экономики или существенного замедления экономического роста».
Действительно, в своей книге «Великая Китайская долговая стена», Динни Макмахон отметил, что в период с 2007 по 2015 год на Китай приходилось 63 процента новых денег, созданных во всем мире. Это был настоящий кредитный бум, который затронул все аспекты китайской экономики – от сельских домохозяйств до технологических стартапов.
В результате корпоративная задолженность и задолженность местных органов управления достигли колоссальных размеров. Их сумма больше, чем в любой другой стране мира, и составляет 18 триллионов долларов, или 169 процентов ВВП.
Между тем, китайский экономический рост продолжает замедляться, фондовые рынки тают, а торговая война разоряет частный сектор. Недавно уже были введены тарифы на китайский экспорт в Соединенные Штаты на общую сумму в 250 миллиардов долларов, а теперь Вашингтон угрожает еще одним раундом тарифов, примерно на такую же сумму.
Китайские официальные лица редко показывают публично ту серьезность, с которой они воспринимают сложившуюся ситуацию. Недавно заместитель главы Центра по изучению проблем развития при Госсовете КНР, главного правительственного аналитического центра, Ван Имин сказал, что Китай должен «быть готовым к худшему». Об этом говорится на страницах веб-сайта пекинского издания Caixin.
Если администрация Трампа приведет в действие все свои угрозы, объем китайского экспорта в США, облагаемого тарифами, достигнет 505 миллиардов долларов, что может привести к снижению роста ВВП Китая на 1,5 процента, сказал Ван Имин.
Такой исход был бы политически неприемлем для официального Пекина, который взял на себя обязательство поддерживать ежегодный темп экономического роста на уровне не ниже 6,5 процентов до 2020 года. Это, в свою очередь, породило спекуляции о том, что правительство приступает к еще одной масштабной кампании экономического стимулирования, в то время как оно пытается обуздать государственные расходы на уровне местного управления.
В ходе длительного «перетягивания каната» между Пекином и бесчисленными разбросанными по стране местными органами власти, администрация президента Си Цзиньпина призывала их отказаться от использования внебалансовых источников. Но финансирование местными властями транспорта, как представляется, демонстрирует непреодолимый соблазн осуществить смелые перемены в тех местах, которые иначе не смогли бы это себе позволить.
Международное рейтинговое агентство S&P Global Ratings сообщило, что задолженность местных властей в Китае может составлять 5,78 триллионов долларов США, а это означает, что соотношение задолженности к ВВП в стране достигло «тревожных» уровней. Агентство допускает вероятность того, что власти страны разрешат местным органам управления объявить дефолт. Впрочем, учитывая неизвестный масштаб проблемы, это лишь догадки.
Каскадные дефолты по всей стране могут легко выйти из-под контроля, а их последствия никто не может предсказать, за исключением того, что они катастрофическим образом отзовутся на доверии, необходимом для существования экономики как таковой.
Характеризуя чрезмерность и полную абсурдность расходов местных органов власти, Макмахон пишет: «в 2013 году планов новых городов и новых районов было достаточно, чтобы обеспечить жильем около 3,4 миллиарда человек, а это более чем вдвое превышает общую численность населения Китая».
Население Китая редко упоминается среди источников длинного списка экономических проблем страны, во всяком случае, так было до недавнего времени. В стране, население которой известно как бережливые вкладчики, долг домашних хозяйств понемногу стал накапливаться. И сегодня он достиг ошеломляющего размера – 15 триллионов юаней, или 2,16 триллиона долларов.
Для сравнения, это более чем вдвое превышает аналогичный показатель по состоянию на 2011 год. Если принять в расчет ипотечное кредитование, общая задолженность по состоянию на август 2018 года составляет 35,6 триллиона юаней.
Это противоречит позиции правительства всего два года назад, когда оно поощряло увеличение кредитования на такие приобретения как автомобили и дома, с целью увеличить объем внутреннего потребления и инвестиций.
На саммите большой двадцатки G-20 в феврале 2016 года тогдашний управляющий Центральным банком Китая Чжоу Сяочуань заметил, что растущее стимулирование потребления домохозяйств «имеет логическое объяснение».
По всей видимости, сегодня это уже не так, и ярким примером этого является растущий разрыв между увеличением объема задолженности и потребления. Официальные данные свидетельствуют о том, что потребительские кредиты в течение прошлого года выросли на 21 процент, в то время как рост розничных продаж замедлился до рекордного минимума на уровне 9,4 процента.
«Странно, что агрессивная экспансия потребительского кредитования не привела к росту потребления домашних хозяйств, – написал недавно в своем отчете экономист Industrial Bank Лю Ченвэй. – Потребительское кредитование достигло пика, в то время как рост потребления замедлился. Это говорит о том, что потребительские кредиты фактически не используются на потребление.
Тем не менее, Комиссия по регулированию банковской деятельности и страхования призвала банки развивать свой бизнес в области потребительского кредитования, чтобы «удовлетворять спрос людей на денежные средства для оплаты товаров и услуг, таких как туризм, образование, здравоохранение и уход за престарелыми».
Все это с трудом складывается в единую картину, и некоторые высокопоставленные китайские экономисты решились высказать свои соображения вслух. Вызывает тревогу, что рядовые китайские граждане используют свои кредиты для авансовых платежей на приобретение домов или для оплаты ежемесячных счетов по ипотеке, или, что еще хуже, осуществляют спекулятивные инвестиции на фондовых рынках.
Является ли этот результат тем самым крушением китайского экономического локомотива, о котором так много говорилось? Многие аналитики считают это маловероятным, а экономист Кристофер Болдинг, преподававший в Школе бизнеса Пекинского университета в Шэньчжэне на протяжении девяти лет, недавно заметил в своем твиттере, что, по его мнению, риск полномасштабного кризиса является низким.
«Пекин прекрасно знает, что в случае финансового кризиса наступит конец нынешней власти. Поэтому, никакие средства для предотвращения этого кризиса не могут считаться чрезмерными. Они скорее сдадут в скупку бабушкины золотые зубы, чем допустят финансовый кризис», – сказал он.
В этом случае риск состоит в том, что жертвы растущей проблемы задолженности домашних хозяйств станут жертвами правительства, которое ни перед чем не остановится, чтобы сохранить экономику на плаву, вызвав угрозу широкомасштабных общественных беспорядков. При всех своих грандиозных заявлениях о социализме с китайской национальной спецификой и уникальностью, единственным реальным содержанием «великой китайской мечты» президента Си Цзиньпина является продолжающееся процветание.
