Удручающее положение турецкой лиры (на данный момент обменный курс к американскому доллару упал с начала года на 38 процентов) и российского рубля (14 процентов) является убедительным доказательством того, что даже относительно «низкооктановые» санкции США или вербальная угроза более суровых санкций могут нанести ущерб их экономике. Но могут ли США зайти слишком далеко в своей тактике использования экономического преимущества в качестве оружия? Может ли агрессивное использование Вашингтоном санкций подорвать в конечном итоге глобальное господство доллара?
Если послушать громкие крики, исходящие из Анкары и Москвы, это уже происходит. «Мы готовимся к переходу на национальные валюты в торговле со своими основными торговыми партнерами, такими как Китай, Россия, Иран и Украина», – сказал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в ответ на удвоение администрацией США импортных тарифов на турецкий алюминий и сталь, а также введение персональных санкций против некоторых турецких чиновников.
Россия в настоящее время сталкивается с новыми санкциями в наказание за различные враждебные действия против США. В будущем они могут включить запрет на покупку новых государственных облигаций и повлиять на способность российских государственных банков совершать операции с американскими долларами. Поэтому в ходе визита в Анкару на прошлой неделе, министр иностранных дел России Сергей Лавров включился в разговор на эту тему: «Я уверен, что такое грубое злоупотребление ролью доллара США как мировой резервной валюты будет подрывать эту роль. Стремясь обеспечить свою безопасность, все большее количество стран, включая и те, на которые не влияют санкции США, будут постепенно сокращать использование доллара и полагаться на более надежных партнеров, с которыми они могут договориться об использовании своих национальных валют».
Российский министр иностранных дел Антон Силуанов, который занимает пост первого вице-премьера страны, как самый высокопоставленный экономический чиновник заявил в свою очередь, что он не может исключить перехода России в торговле природными ресурсами на национальную валюту. «В сущности, американский доллар, который долгое время считался глобальной валютой, становится рискованным инструментом для международных расчетов», – сказал Силуанов в интервью российскому государственному телевидению.
Третьей страной, остро заинтересованной в обходе доллара в своей международной торговле, является Иран. На самом деле, учитывая серьезность экономических санкций, введенных правительством Трампа, у Тегерана попросту нет иного выбора.
По мере развития финансовых технологий, переход на международные расчеты в национальных валютах становится все менее проблематичным. Профессор Барри Айхенгрин из Беркли (Калифорнийский университет) утверждает, что растущая доступность перехода с одной валюты на другую подрывает монополию доллара. Впрочем, проблема в том, что эти валюты могут быть весьма неустойчивыми, что и демонстрирует в этом году турецкая лира, а также, в меньшей степени, российский рубль. Стабильность – одно из главных преимуществ, которые доллар дает импортерам и экспортерам. Вероятность того, что компании станут помогать Эрдогану и Силуанову реализовать их угрозы, весьма невелика.
Кроме того, следует учесть, что, по данным Всемирной торговой организации, на долю России, Турции и Ирана приходится всего около 4 процентов объема мировой торговли товарами (исключая торговлю между странами Европейского союза), и около 3 процентов торговли услугами.
В последние месяцы Россия и Турция резко сократили объем своих резервов в долговых облигациях Минфина США, но это был для Америки комариный укус, поскольку их инвестиции в казначейские бумаги были ничтожны по сравнению с такими странами как Китай, Япония и Бразилия. Им еще сложнее сместить глобальную парадигму, в рамках которой подавляющая часть мировой торговли осуществляется в долларах. У них просто не хватит сил, чтобы изменить ситуацию.
Это означает, что Москве, Анкере и Тегерану нужен очень сильный партнер, чтобы придать их вербальному недовольству господством доллара реальный рыночный вес. Европейский союз не подходит: ни Россия, ни Турция не могут полагаться на Европу намного больше, чем на США, даже несмотря на более тесные торговые и политические связи со странами Евросоюза. Перевод международной торговли с долларов на евро создал бы новую зависимость от западных демократий с их неудобными ценностями, а возможно и дополнительный риск: ведь недавний экономический кризис в еврозоне не забыт и не преодолен.
Итак, остается Китай, который заинтересован в подрыве несправедливого преимущества доллара не меньше, чем трое упомянутых «диссидентов». Повышение международного статуса юаня было бы для китайцев более реалистичным сценарием, чем торговля в национальных валютах. В этом стремлении Китай пока является аутсайдером и нуждается в любой помощи, которую только сможет получить. Несмотря на то, что доля юаня в международных торговых расчетах Китая увеличилась с нуля в 2010 году до 25 процентов в 2015 году, что сделало китайскую валюту второй по популярности в мире, и позволило опередить евро, Китай ведет тяжелую битву, пытаясь завоевать большую глобальную долю для своей валюты. В июне 2018 года, по данным Swift, межбанковской системы передачи информации и совершения платежей, доля юаня в глобальных платежах достигла 1,81 процента, в то время как на долю американского доллара приходится почти 40 процентов глобальных расчетов.
Чтобы юань смог получить преимущество перед долларом США в глобальном экспорте, он должен стать более конкурентоспособным. Согласно статье, опубликованной в этом году гарвардскими экспертами Гитой Гопинатом и Джереми Стайном, «если разрыв между долями Китая и США в мировом экспорте будет продолжать расширяться, мы, возможно, в конечном итоге достигнем той точки, когда преимущество юаня станет неизбежным. С этого момента доля доллара в мировой торговле и финансах может начать падать, и довольно стремительно».
Если бы борцы за делолларизацию экономики переключились на юани в своей международной торговле, они могли бы приблизить этот момент. К сожалению для них, такой переход несет краткосрочные риски, которые они едва ли могут себе позволить.
В этом году Шанхайская международная энергетическая биржа (INE) начала торги нефтяными фьючерсами, номинированными в юанях. Хотя ежедневный объем торгов увеличился с момента выпуска этих фьючерсов в марте в шесть раз, такие контракты оказались не для слабонервных, отчасти из-за колебаний обменного курса юаня, а отчасти из-за недостатков китайских фьючерсов по сравнению с глобальными стандартами, такими как фьючерсы на Brent и WTI в долларах. Складывать яйца в китайскую корзину может оказаться более затратным, чем по-прежнему использовать доллар для большей части торговли.
Итак, на данный момент администрация Трампа может действовать безнаказанно, раздавая санкции направо и налево: даже огромных усилий Китая недостаточно, чтобы антидолларовые «диссиденты» добились своего, и Соединенные Штаты утратили свою способность наказывать их экономическими санкциями.
