Карьерный самосвал БеЛАЗ с углем на разрезе Черниговский холдинговой компании Сибирский деловой союз в Кемеровской области. Архивное фото
Сергей Савчук, для РИА Новости
Новостная повестка последнего месяца вышла чрезвычайно насыщенной. В океане горячих фактов и эмоций абсолютно незаметно прошла статистическая новость о том, что Польша по результатам 2017 года увеличила импорт российского угля более чем на треть, ввезя на свою территорию 6,7 миллиона тонн.
Из тех, кто новость заметил, часть привычно начала проклинать всех и вся за продажу "народного достояния", вторая непонимающе вопрошала, зачем вообще что-то продавать не очень дружественной нам стране (пусть бы себе мерзли на здоровье). Давайте попробуем посмотреть на ситуацию комплексно и копнуть чуть глубже.
В первую очередь во всех этих плясках с бубном вокруг энергоресурсного костра нужно понимать некоторые простые, но фундаментальные вещи. Продажа за рубеж ресурсов, включая нефть, газ, уголь, — не преступление, как это пытается преподнести сетевой массово бессознательный разум. Это общемировая практика с вековой историей. Абсолютно все развитые страны мира продают свои ресурсы: энергетические, рудные, нерудные, лес и даже воду. Просто кто-то продает больше, а кому-то и своих запасов впритык. Например, США, кои уже не первое десятилетие являются предметом восхищения у всех, кто, по их мнению, ошибочно родился в России, продали за прошлый год 97 миллионов тонн угля. При этом рост экспорта составил, только вдумайтесь, 67% (!). Также за прошлый год Америка продала 55,3 миллиона тонн коксующихся углей, которые, как известно, альфа и омега сталелитейной промышленности. И здесь тоже имеем рост экспорта — на 22,7%. В данной публикации мы умышленно не будем касаться вопросов нефти и газа, оставив их гораздо более профильно грамотным специалистам. А вот про уголь автор знает много и готов поделиться.
Погрузчик на угольном складе обогатительной фабрики "Каскад" ОАО "Кузбасская топливная компания" в Кемеровской области
Среди наших читателей наверняка найдется достаточно выходцев из Кузбасса и других угольных регионов России. Они не дадут соврать: в 90-х и начале 2000-х все эти области были в кризисе такой глубины, что свет в конце тоннеля мог увидеть только человек запредельного оптимизма. Да и остальные должны помнить массовые забастовки шахтеров, которые перекрывали БАМ и стучали касками на Красной площади, требуя выплатить годовые задолженности по зарплате.
Да, затем произошло то, что произошло. Вся угольная отрасль нашей страны стала частной. Да, в силу экономических, географических и сугубо геологических причин закрылся ряд предприятий, да, число занятых в этой сфере уменьшилось втрое. Но посмотрите, что мы имеем сейчас. Нет-нет, автор не блаженный и не будет рассказывать вам, что в отрасли наступило запредельное процветание и успех. Однако если сравнивать с ситуацией 15-летней давности, что мы увидим? Отрасль выстояла, выжила. Выкарабкалась практически уже с того света. Сегодня проводится глубокая модернизация производства, внедряются дорогие и передовые технологии добычи, транспортировки, обогащения, штабелирования угля, в шахтах даже появился Wi-Fi. Конечно же, не для того, чтобы проходчики на смене в онлайн-игры играли, а для высокоскоростной передачи данных, геолокации. Сегодня оператор наземной службы может определить местонахождение рабочего забоя с точностью до пары метров, что в случае аварии, выброса метана или пожара может спасти десятки жизней. Средняя зарплата на угольных предприятиях сегодня колеблется в районе 38-45 тысяч рублей. Да, это немного, как любят сокрушаться некоторые. А если бы и этих денег не было? Как, собственно, уже было в 94-м. И работы не было — вообще никакой. А вместо денег полная безнадега и паленый алкоголь. Что, так было бы лучше?
Сегодня частники с угольных предприятий строят в поселках и городках дороги, ремонтируют детсады, завозят с большими скидками местным жителям уголь для отопления. Делают еще кучу социально полезных вещей.
Да, в местах добычи и складирования угля есть нарушения, что приводит к пылению и загрязнению. Но для этого у нас в стране есть надзорные и контролирующие органы, которые должны приходить, брать условную компанию пассатижами за нос и приводить ее к нормальному состоянию. Идеальных людей и компаний не бывает, любой частник стремится к минимизации расходов. Теперь что касается именно экспорта — в данном случае угля. Именно из-за того, что рынок резко поднялся, мы за последние лет десять и смогли всплыть. В отрасль пошли деньги, началось восстановление. Деньги эти появились не из воздуха, а из-за рубежа. Тут мы позволим себе сделать отступление.
Весь современный мир крутится не политиками и не деньгами, а энергетикой. Именно энергетика во всех ее проявлениях сегодня управляет пульсом планеты. Из-за энергоресурсов: нефти, газа, воды, урана развязываются войны, шпионы травят неугодных и подкупают генералов. Ты можешь быть хоть султаном Брунея, но какой прок от твоих бриллиантов, "мазерати" и золота, если в розетке нет электричества, в баке машины нет бензина, а в радиаторе — горячей воды. Как помогут тебе бумажные банкноты и биткоины, если в котельной за окном нет мазута или угля? Сможет ли твоя золотая цепь включить банальную микроволновку, а породистый рысак — осуществить плановый ввод энергоблока?
То есть сегодня энергоресурсы — это не просто народное достояние, которое коварная мировая закулиса украла у рядового россиянина, это инструмент глобальной политики. Инструмент, который сильнее водородной бомбы (правда, в паре они работают еще лучше, полковник Каддафи и Саддам Хусейн подтвердят). Продавая наши (совсем не последние) ресурсы, наша страна, таким образом, мягко берет железной рукавицей за ухо всех тех, кто поверил в красивую сказку о зеленой энергетике и решил ее реализовать на практике, да не в масштабе одного домохозяйства, а целой страны. Кто хоть немного следит за новостями энергетики, должен помнить, что чем больше страны вроде Англии и Германии красиво говорят о победе над конвенционными источниками, тем больше и активнее они их закупают у нас. Госпожа Меркель на сотне саммитов произнесла множество речей, рассказывая о поддержке Украины и агрессии России в Крыму, но "СП-2" продавила, как "Королевский тигр" проволочный забор.
Точно то же самое касается и Польши. У нас с поляками давняя и пламенная любовь. У наших западных соседей генерирующих мощностей на базе нефти и газа ровно ноль. Как и мы, поляки с громадным недоверием и скепсисом относятся к новомодным ВИЭ. В плане энергогенерации Польша независима от ЕС, полностью покрывая свои нужды углем. В стране до сих пор активно отрабатываются каменно- и буроугольные месторождения. Кстати, все ТЭС и сопутствующую инфраструктуру полякам, как и украинцам, построили тоже "оккупанты-совки", причем строго по науке и с привязкой к местным условиям и угольным бассейнам. Есть на месте бурый уголь — будем жечь его. Есть каменный — соответственно. В Польше 81% электричества и 100% тепла производятся от угля. В стране мощнейшее политическое лобби угольщиков, которое охватывает несколько фракций в сейме. С профсоюзами шахтеров на внутренней арене воевать рискнет только самоубийца, ибо эти товарищи могут запросто разрушить любой политический союз, а то и даже вынести вотум недоверия президенту.
Именно поэтому все политические эскапады Варшавы относительно строительства "СП-2" и горячей поддержки Украины — не что иное, как преследование собственных интересов и набивание цены. Польше в ближайшем обозримом будущем даже не нужно становиться газовым хабом, они прекрасно перепродают русский газ с нескромной наценкой своим украинским партнерам. Для этого достаточно просто иметь на своей территории транзитную трубу, а уж откуда она идет, с Украины (то есть виртуальный реверс) или из Германии (то есть физическая прокачка), разницы уже нет. Как говорится, счетчик магистрального газопровода крутится, счета пополняются. Вернемся к углю.
Участок сухого обогащения и переработки угля на шахте, входящей в состав Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК)
Польшу, как и все прочие страны, вступившие в Европейский союз, поставили в жесткие рамки единой европейской энергосистемы. Некоторые угольные шахты и разрезы полякам пришлось закрыть, некоторые, вроде старых в Силезии, просто выработали в ноль. Запасы угля у Польши есть, и немалые, но возобновить добычу они не могут физически. Если попробуют, то в Варшаву из Брюсселя мгновенно прилетит комиссар по энергетике и разговор будет не из приятных. Проигнорировать мнение коллектива европейских стран у поляков тоже не выйдет, ибо их страна плотно сидит на финансовых дотациях ЕС. В среднем Польша ежегодно получает чистых безвозвратных дотаций на сумму 13,4 миллиарда евро. Естественно, ссориться с донорами финансовой помощи такого объема никто не будет.
Продавая уголь полякам, Россия не только поддерживает своих работящих мужиков в Кузбассе, но и параллельно все больше ставит не совсем дружественные нам страны во все большую энергетическую зависимость от нас.
