В России вновь обрела популярность идея изменения подоходного налога. А именно введение вместо действующей плоской шкалы (все платят 13%) прогрессивной (богатые платят больше бедных). Однако выглядящая внешне справедливой система таит в себе множество подводных камней – и способна ударить прежде всего по среднему классу.
Введение прогрессивного налогообложения доходов физических лиц часто называется в качестве меры, компенсирующей для населения пенсионную реформу с точки зрения социальной справедливости. Однако эту тему регулярно поднимали и прежде. Плоская 13-процентная шкала, введенная еще в 2001 году, является одним из базовых принципов российской налоговой системы.
Но далеко не все готовы считать этот принцип незыблемым. В течение прошлого года в Госдуме были заявлены четыре законопроекта о переходе к прогрессивной шкале НДФЛ: два варианта от «Справедливой России», по одному от КПРФ и ЛДПР. Но комитет Госдумы по бюджету и налогам рекомендовал отклонить их в первом чтении, а замминистра финансов Илья Трунин отметил, что переход к прогрессивной шкале не только сложен с точки зрения администрирования, но и повлечет за собой негативные экономические последствия.
Депутатов это, однако, не убедило: в этом году в Думу поступили новые предложения по переходу к прогрессивной шкале – сначала от «Справедливой России», затем от КПРФ. Законопроект коммунистов, в частности, предполагал установить ставку НДФЛ в размере 5% для лиц с доходами менее 100 тысяч рублей в год, а для самых богатых, имеющих доходы от 10 млн в год, установить минимальный размер налога в 1,642 млн плюс 25% от суммы доходов, превышающей 10 млн.
С этой инициативой профильный комитет Госдумы уже согласился, но правительство энтузиазма вновь не выразило. «Далеко не все аргументы по прогрессивной ставке налогообложения, что называется, подвигают нас к принятию этого решения», – отметил по этому поводу премьер-министр Дмитрий Медведев. По его мнению, прогрессивная шкала становится наиболее затруднительной не для тех, кто имеет сверхдоходы, а для людей со средними доходами, то есть бьет по среднему классу.
Бегство миллионеров
В пользу перехода к прогрессивной шкале НДФЛ, помимо традиционно декларируемых соображений социальной справедливости, есть ряд аргументов из области экономической теории. «Прогрессивная ставка подоходного налога имеет большое значение в соответствии с кейнсианским подходом, когда в качестве важнейшего стимула экономической деятельности рассматривается расширение платежеспособного спроса, – заявил газете ВЗГЛЯД гендиректор Национальной юридической компании «Митра» Юрий Мирзоев. – Исходя из этого подхода от налога освобождаются низкие доходы, а к средним и – особенно – высоким доходам применяется прогрессивная шкала. Поскольку низкие и отчасти средние доходы быстро расходуются на потребление, освобождение от подоходного налога и использование низких ставок способствуют расширению платежеспособного спроса и, соответственно, стимулируют производство».
Но в экономической теории можно обнаружить и аргументы против прогрессивного налогообложения. Основной из них – дестимулирующая роль для работников с высокими зарплатами, заявил газете ВЗГЛЯД независимый экономический аналитик Александр Полыгалов. Кроме того, при прогрессивной шкале работодатель, желающий привлечь высокооплачиваемого специалиста, вынужден при прочих равных назначать ему более высокую зарплату, чтобы покрыть дополнительные налоговые изъятия. Это дополнительно дестимулирует производство, так как увеличивает издержки предприятия.
Кроме того, указывает Полыгалов, с макроэкономической точки зрения прогрессивное налогообложение уменьшает частные сбережения в обмен на теоретическое увеличение доходов бюджета, что ведёт к более низким темпам роста экономики. Обычно люди с высокими доходами так или иначе эти доходы сберегают, следовательно, эти доходы превращаются во внутренние инвестиции и служат топливом для экономического роста. Прогрессивная шкала поступление этого «топлива» в экономику сокращает.
«Здесь, правда, надо сделать важную оговорку: всё вышеописанное имеет место, если в стране наличествует относительно развитая финансовая система, а частные капиталы не вывозятся из страны, а остаются в ней. Понятно, что деньги, выведенные за границу, ускоряют экономический рост этой самой заграницы», – уточняет эксперт.
В ряду примеров тех стран, где прогрессивный налог на доходы физлиц уже внедрен, действительно выделяют государства с высоким уровнем экономического развития: США, Великобритания, Франция, Дания, Нидерланды, а также Китай. «В бюджетах этих стран поступления подоходного налога занимают доминирующее положение», – говорит Мирзоев.
Однако есть и масса других примеров, демонстрирующих негативные стороны прогрессивного налогообложения. Главная из которых – бегство богатых налогоплательщиков в другие юрисдикции, где им предлагают более выгодные условия. Хрестоматийным для России примером в данном случае может быть история с получением российского гражданства французским актером Жераром Депардье. После того как власти Франции в 2012 году решили ввести 75-процентный налог на доходы свыше миллиона евро, Депардье перебрался в соседнюю Бельгию, а заодно озаботился получением российского паспорта. А в феврале этого года актер заявил о планах получить еще и гражданство Алжира, сославшись на опыт другой французской «звезды» – футболиста Эрика Кантона.
«Плоская 13-процентная шкала НДФЛ имеет как минимум два плюса: она конкурентоспособна по сравнению с другими странами и не способствует сокрытию доходов физических лиц, например, в офшорах. Кроме того, она легко администрируется, – заявил газете ВЗГЛЯД бизнес-консультант доктор экономических наук Александр Полиди. – Прогрессивная шкала внешне выглядит более справедливо, и это на самом деле так. Но введение прогрессивной шкалы будет способствовать схемам увода доходов от налогообложения. Плюс более сложное администрирование. В итоге риски и издержки введения такой шкалы слишком высоки. Самые яркие примеры – Бельгия, Франция. Высокооплачиваемые и состоятельные граждане этих стран часто предпочитают пользоваться другими налоговыми юрисдикциями».
Налог на роскошь
Что же касается администрирования, в свое время идея перехода к плоской шкале НДФЛ как раз и заключалась в том, чтобы избежать с ним проблем, – и собираемость НДФЛ после этого выросла, напоминает управляющий директор Национального рейтингового агентства Павел Самиев.
По его словам, в целом вопрос прогрессивной шкалы чрезвычайно политизирован. В той же Франции переход к более жесткому налогообложению богатых был поддержан населением в целом, но вызвал крайне негативную реакцию со стороны бизнеса. «Такие эксперименты проводились и в других странах, и главные мотивы при этом были опять же политическими. То есть задача заключалась не в том, чтобы резко увеличить собираемость налогов на доходы, а в том, чтобы показать социальную направленность деятельности властей. Поэтому если сейчас в России нужно увеличить собираемость налогов, то переход к прогрессивной шкале НДФЛ выглядит не самым очевидным решением. Тем более что сейчас собираемость НДФЛ и так достаточно неплоха в сравнении с теми странами, где есть аналогичный налог», – заявил Самиев газете ВЗГЛЯД.
По его же словам, с точки зрения собираемости налогов более эффективным предметом обложения является имущество, которое сложнее скрыть. Поэтому налоги, которые поступают не с доходов, а с имущества, обычно лучше администрируются. «И Россия уже постепенно идет по такому пути, например, в сфере налогов с недвижимости», – подчеркивает Самиев.
С этим тезисом согласен и Александр Полыгалов. «С точки зрения снижения социального напряжения государство заинтересовано не в том, чтобы богатые меньше зарабатывали, а в том, чтобы они меньше тратили на пускание пыли в глаза. А прогрессивный подоходный налог не имеет к этому никакого отношения. Лучше ввести налоги с расходов: с недвижимости, когда её площадь выше определённого уровня, с дорогих автомобилей, в конце концов, с наручных часов стоимостью в средних размеров квартиру и с прочих «золотых унитазов». Доходы спрятать легко, а вот расходы спрятать не получится, даже если элитная недвижимость или автомобили записаны на подставных лиц. Людей ведь раздражает не точная цифра доходов, а престижное демонстративное потребление элиты. Вот и надо обложить «золотые унитазы» налогами. Особенно это актуально сейчас, когда альтернативный способ потратить деньги в виде условной виллы в Майями становится всё более и более рискованным – виллу могут просто обложить санкциями. Да и социальное расслоение определяется не уровнем доходов, а уровнем и характером расходов. Удовольствие человек получает тогда, когда тратит деньги, а не тогда, когда он их зарабатывает».
При такой постановке вопроса фискальные задачи в конечном итоге тоже оказываются политическими: «налог на роскошь» можно преподносить как инструмент социальной справедливости, но собирать его будет легче, чем НДФЛ при прогрессивной ставке.
Ряд экономистов вообще считают, что дискуссия о прогрессивной шкале в отрыве от более масштабных вопросов перенастройки налоговой системы мало к чему приведет. «Уклоняться от прогрессивного НДФЛ будут – слишком тяжелое налоговое бремя. Доля серой экономики повысится, – констатирует заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин. – Но сейчас пора поговорить о налоговом бремени в целом, а не только о конкретных налогах. Оно – избыточно».
