В эфире «Первого канала» председатель правления ПАО «Газпром» Алексей Миллер сделал неоднозначное высказывание, ставшее основой для множества противоречивых заключений. В том числе со стороны Украины, увидевшей в них признаки большой дипломатической и экономической победы. На фоне заявлений о полном прекращении газового транзита через Украину после 2019 года, слова Миллера, что он все же сохранится, выглядят серьезной российской уступкой. Однако ближайшее рассмотрение всей складывающейся картины приводит к совершенно другим выводам, пишет сайт iarex.
Формально западным странам, в особенности, США и Польше, действительно удалось добиться некоторых успехов в противодействии российской газовой экспансии в Европу. Судя по тому, что «Газпром» начал консервацию уже построенных в рамках «Южного потока» насосных подстанций и демонтаж более 500 километров газопровода, проект магистрали в Турцию реализуется только наполовину. Стороны строят одну ветку вместо двух, ориентируясь только на потребности внутреннего рынка Турции. Судьба второй, предназначавшейся для захода в ЕС с юго-востока, на данный момент непонятна.
Таким образом, признание Миллера о сохранении транзитной нагрузки через ГТС Украины, пусть и сниженном в десять раз (с 93 млрд. м3 в 2017 до 9–12 млрд. м3 «после 2019 года), действительно можно трактовать как тактическое поражение России. Однако это неверно, если учитывать прочие факторы.
Уже очевидно, что проект «Северный поток-2» будет успешно реализован и порядка 50 млрд. м3 газа пойдут в Европу. минуя проблемную Украину. Без второй ветки «Турецкого потока» на газовом рынке ЕС неизбежно возникновение некоторого дефицита. Не критичного в системном смысле, в пределах 3–5% спроса, но достаточного для заметного роста цен. Особенно спотовых и особенно в холодный сезон. Что, безусловно, добавит прибыльности российским газовым поставкам.
В то же время сокращение объемов транзита через Украину гарантированно опустит доходы ее ГТС ниже уровня ее эксплуатационных расходов. Тем самым Киев окажется вынужден либо доплачивать на поддержание работоспособности ГТС из других источников, а в них он сильно ограничен, либо решительно, не исключено что и в разы поднимать стоимость транзита, делая свое направление явно невыгодным для европейских потребителей.
Скорее всего, за очевидным отсутствием альтернативы, Украина выберет второй путь, тем самым еще больше повышая для ЕС актуальность расширения прямых газовых поставок из России. Во что они выльются: в возврат «Турецкого потока-2» к исходному объему, в расширение поставок СПГ с Ямала или в «Северный поток-3» – становится вопросом сугубо техническим. Для ГТС Украины это все равно означает смерть. Просто более долгую и мучительную.
