Невзирая на безрадостные экономические итоги 2017 года (рост ВВП, по предварительным оценкам правительственных экономистов, составил 1,4%-1,8% вместо прогнозировавшихся ранее скромных 2,1%), один за другим появляются признаки, позволяющие надеяться, что 2018 год прервёт чёрную полосу кризисных лет. 26 января мы привели свидетельства начинающегося подъёма в стройиндустрии («Бетонный» фундамент экономического роста», «Expert Online»). А сегодня – ещё одна обнадёживающая новость: вновь стали расти цены производителей промышленных товаров. В номинальном выражении по итогам года они выросли на 8,4%, но важен реальный их рост (с поправкой на увеличение потребительских цен на 2,5%), который составил весомые 5,8%.
График. Во время кризисов цены производителей не успевают за инфляцией.
Источник: Росстат, расчёты С. Блинова
С обыденной точки зрения радоваться росту цен вроде бы не с руки. Для профессиональных же экономистов рост реальных цен производителей – хороший знак. Он означает, что ситуация в экономике улучшается. Почему это происходит? И как вообще возможно, чтобы цены производителей росли, а потребительская инфляция при этом снижалась?
Самое простое (но не единственное) объяснение можно сформулировать следующим образом. Промышленность производит не только потребительские товары, но и многочисленные товары для предприятий, для бизнеса. Например, станки, грузовики, комбайны. Рост цен на такие товары не приводит напрямую к росту цен на товары потребительские, но зато говорит о том, что предприятия расширяют свою деятельность, инвестируют в новое оборудование, а значит дела в экономике улучшаются.
Второе объяснение заключается в том, что растут цены российских (а не иностранных) производителей. Это часто происходит после валютных шоков, когда ценовое давление (если не сказать «подавление») со стороны импорта на российских производителей резко уменьшается. А значит оживает производство внутри России, что несомненно способствует экономическому росту. (см. также «ЦБ и Василиса Премудрая или дефляция под маской»).
В-третьих, потребительская инфляция измеряется по так называемой потребительской корзине, состоящей из набора лишь самых необходимых товаров и услуг. Если люди покупают потребительские товары не только самые необходимые, но и товары «за пределами» расчётной потребительской корзины, то есть могут себе позволить больше, то это тоже хороший признак роста их благосостояния и также способствует экономическому росту.
График реальных цен производителей всё вышесказанное хорошо отражает. На нём, например, хорошо видно, что падение цен производителей (красные зоны) соответствует кризисным периодам в экономике.
О запоздалой реакции
Внимательный взгляд на приведённый график показывает, что у экономических властей и ряда экономических изданий реакция бывает запоздалой.
Сначала запоздал оптимизм. Цены производителей (и, соответственно, позитивные изменения в экономике) достигли своего пика в феврале, а пик оптимизма чиновников наступил только в августе. Февральский всплеск реальных цен производителей достигал 10% и отражал улучшение экономической ситуации. Но лишь в августе министр экономического развития пересмотрел прогноз ВВП в сторону увеличения, до 2,1% (см. "Запоздалый оптимизм Орешкина").
Затем запоздал пессимизм. Хуже всего дела в экономике обстояли летом, но лишь к концу года в публикациях экономической прессы и выступлениях чиновников стал проявляться пессимизм. После упомянутого выше роста на 10% в феврале 2017 года, с марта по май темпы роста реальных цен производителей последовательно снижались, а в июне и июле 2017 года было отмечено даже падение реальных цен (два красных столбца на диаграмме). И лишь к концу года тональность публикаций в прессе изменилась на пессимистичную, а министерство экономического развития открыто признало, что обещанный рост на 2,1% не состоялся, объявив, что рост по итогам 2017 года составил 1,4-1,8%.
Полагаю, что этот запоздалый пессимизм - последствие летнего охлаждения экономики, отражённого и на графике реальных цен производителей. Сейчас цены производителей растут, соответственно, в скором времени можно ожидать новый прилив оптимизма. Есть надежда, что в этот раз этот оптимизм окажется более обоснованным и продолжительным (если, конечно, наши экономические власти вновь чего-нибудь не напортачат).
