Владимир Путин посетил ПАО «Объединённая двигателестроительная корпорация – Уфимское моторостроительное производственное объединение». Одной из главных тем вопросов сотрудников ОДК-УМПО и стало финансирование оборонно-промышленного комплекса и тенденция снижения гособоронзаказа. «У нас не наблюдается никакого снижения. У нас это чисто формальный показатель», — цитирует ответ президента сайт Кремля.

«В прошлые годы у нас что получилось? Мы финансировали Минобороны, а соответственно Минобороны финансировало предприятия в рамках имевшегося у нас тогда гособоронзаказа. Текущего бюджетного финансирования, как всегда, не хватало, поэтому Минфин предложил откредитовать Минобороны (а деньги поступали на такие предприятия, как ваше), обещая регулярно выдавать деньги на обслуживание и погашение кредитов», — рассказал Владимир Путин.

«Но, как часто бывает, своевременно этого все-таки Минфин не делал, и долг у Минобороны накопился. Поэтому мы в позапрошлом году приняли решение одноразово погасить этот накопившийся долг Минобороны. То есть мы не выдали много денег Минобороны – там 4 с лишним процента от ВВП получилось, – а просто погасили долги прошлых лет, и поэтому сразу цифра в общей структуре расходов на оборону выросла. Мы разово погасили то, что государство само накопило как долг Минобороны»,  – добавил глава государства.

Внешнему наблюдателю понятно, что Россия сейчас наверстывает упущенное в 1992 - 2008 годы перевооружение армии, прокомментировал это сообщение управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарcкий, и теперь будет проводить его ритмично и постоянно. Новая госпрограмма вооружений (ГПВ) будет действовать до 2027 года, а до этого времени будет разработана новая, и так далее.

Мы, констатирует эксперт, используем конкурентное преимущество нашей экономики — способность производить современные вооружения и обслуживать их. Это умеют не все. То есть, хотя Россия тратит на оборону 69,2 млрд долларов, а Саудовская Аравия — 63,7 млрд долларов, мы на каждый вложенный доллар получаем намного больше, так как развиваем военную промышленность.

Возможности конверсии военной промышленности, также упоминавшейся на встрече в ОДК-УМПО, аналитик оценивает весьма осторожно, отмечая, что технологии военных производств ограниченно применимы в гражданском производстве, они либо слишком точные и дорогие, либо слишком надежные и дорогие, либо слишком узкофункциональные и в неподходящем дизайне. Производство товаров народного потребления отталкивается от спроса и современный маркетинг потребительских товаров — чрезвычайно сложная штука, говорит Илья Жарский, и конверсионному заводу, занимающемуся производством, например, электроники в течение двух лет, придется конкурировать с гражданским заводов, который производит те же самые электронные устройства уже в течение 30 лет, делает рекламу, имеет развитую сеть дистрибуции, строит бренд, использует соцсети.

Как отмечает эксперт компании «Международный финансовый центр» Роман Блинов, в 2018 году на оборонные расходы запланировано около 3,1 трлн рублей, что на 600 млрд меньше, чем в 2017. Но 600 миллиардов рублей это кредиты, которые были выданы до этого, теперь их надо отработать, поэтому снижение только на бумаге. Но есть и реальные расходы на зарплаты, материалы и т.п. Так что расходы на оборонку продолжат расти.

 

Что касается конверсии, то по его мнению, как таковая она даже не нужна, так как если посмотреть на западные корпорации, производящие военную технику, то там же, по тем же технологиям производятся и гражданские самолёты, корабли, холодильники, элементы цифровой техники и многое другое.