Несмотря на то, что отцы-основатели создавали Евросоюз на базе единого и свободного рынка, за который и сейчас продолжает горячо выступать Брюссель, на континенте процветает экономический национализм и протекционизм, сетует Wall Street Journal.
Когда Брюссель упрекает Вашингтон в протекционизме и отходе от принципов свободного рынка, американцы могут напомнить европейцам библейскую притчу о соринке и бревне в глазу. В то время, как Еврокомиссия выступает одним из самых рьяных защитников свободы торговли, в самой Европе на пути этой самой свободной торговли возникает все больше внутренних барьеров и преград.
Эммануэль Макрон победил в мае в немалой степени за счет обещаний углубления и расширения европейского единства. Он же в июле пообещал национализировать французскую судостроительную компанию из «национальных интересов», чтобы она не досталась итальянскому конкуренту Fincantieri SpA. В сентябре французское правительство, правда, разрешило покупку, но оно может в любой момент расторгнуть сделку, если сочтет, что Fincantieri не выполняет обязательства по рабочим местам, защите интеллектуальной собственности и управлению.
Французский президент поддерживает ограничение найма на работу французскими предпринимателями рабочих из других стран ЕС, где зарплаты значительно ниже, чем во Франции. Например, Польши и Румынии. «Националистом» Макрон, кстати, стал не после переезда в Елисейский дворец. Еще в бытность министром экономики он разработал и провел через парламент закон, сильно ограничивающий импорт молочных продуктов из Бельгии, Швеции и Германии.
В свою очередь, Рим убрал слова «Made in Italy» с этикеток на всех продуктах питания, которые содержат ингредиенты из-за границы…
Подобные примеры можно приводить долго. Новые торгово-экономические барьеры появляются после нескольких десятилетий усилий, направленных на либерализацию торговли. Барьеры в торговле повышают стоимость уже работающих и новых компаний, разрушают цепи поставок в разных странах и мешают многонациональным инвестициям, считает Wall Street Journal. «Иногда меры, принимаемые на местах по наивным причинам, создают множество непредусмотренных последствий»,- цитирует WSJ Марко Сеттембри, исполнительного директора Nestlé SA в Европе, на Ближнем Востоке и Севере Африки. Он опасается, что политические лидеры считают единый европейский рынок, отметивший, кстати, в январе 2017 года четвертьвековой юбилей, само собой разумеющимся и не защищают его.
Товары, услуги, рабочая сила и капитал свободно перемещаются по Европе с ее более чем полумиллиардом потребителей. Евросоюз перенес несколько последних кризисов значительно легче, чем предсказывали год назад самые большие оптимисты. Долговой кризис, кризис с мигрантами, решение Британии покинуть ЕС и популярность еврофобских политиков – очень серьезные угрозы, но они причинили континенту незначительный ущерб, при этом одновременно усилив еврофилов.
По многим параметрам единый рынок, конечно, способствует прогрессу. Частично национальные регулирующие правила в разных странах разные. Не все евросоюзовские законы внедрены в законы членов ЕС. Некоторые могут интерпретироваться по-разному. Поэтому нередко евросоюзовские правила относительно единого рынка выполняются менее строго и рьяно, чем правила конкуренции. Это одно из объяснений проходящего сейчас всплеска появления новых торговых барьеров. В прошлом году Еврокомиссия (ЕК) начала в три с лишним раза больше, по сравнению с 2015 годом, расследований и дел против нарушений законов единого рынка. В этом году суды разбирают таких дел меньше, но, по словам датского политика Фритса Болькестейна, который в 1999-2004 годах был еврокомиссаром по единому рынку, протекционизм усиливается почти везде.
Растущий национализм получит новый импульс после выхода из ЕС Великобритании, одного из главных сторонников единого рынка в Евросоюзе. Надо же было так случиться, что именно эта стране на референдуме проголосовала за выход из него.
Несмотря на то, что многие европейцы ворчат по поводу европейских законов и правил, они явно помогают развиваться экономикам полагает WSJ. Внутриевропейская торговля выросла к 2008 году почти до 20% от ВВП ЕС по сравнению с 14% в 1995 году, по данным Eurostat.
Финансовый кризис 2008 года значительно ослабил торговлю между европейскими странами. Она до сих пор не восстановилась до прежнего уровня. Многие европейские политики начали продвигать свои экономики и воздвигать торговые барьеры. Они продолжают заниматься этим и сейчас, когда экономика еврозоны взяла самый быстрый за десятилетие темпам развития.
Американская торговая палата в Европе AmCham EU считает, что дальнейшая экономическая интеграция в ЕС может увеличить ВВП континента более чем на 0,5% и создать 1,3 млн рабочих мест. С другой стороны, Всемирный банк считает, что брексит может сократить торговлю Лондона с континентом более чем на 12%.
По мере расширения ЕС на восток для восточноевропейских компаний открывались новые возможности. Однако расширение союза означало и то, что им придется конкурировать с западными многонациональными компаниями. Преимущество на первых порах было на стороне западных компаний. Однако со временем энтузиазм восточноевропейских потребителей по отношению к популярным брендам начал проходить. Местные политики сейчас хотят защищать местных производителей пусть даже за свет единого рынка.
В феврале ЕК предприняла юридические меры против Венгрии и Румынии, правительства которых приказали местным ритейлерам покупать больше продуктов у местных производителей. В июне Еврокомиссия приказала Польше отменить налог на ритейловые продажи, который, по мнению Брюсселя, направлен против крупных сетей, главным образом, из-за границы. Варшава отказалась подчиняться, а экс-премьер Шидло обвинила ЕС во вмешательстве во внутренние дела Польши.
Торговые барьеры возникают практически везде. Например, даже в секторе сантехнических приборов. Правила единого рынка требуют, что краны, производимые в одной из стран ЕС, свободно продавались по всему союзу, однако местные законы предъявляют к продукции иностранных производителей все новые и новые требования.
В апреле, к примеру, Германия потребовала, чтобы сантехнические изделия, продаваемые на территории страны, содержали только сплавы и ингредиенты, одобренные правительством ФРГ. Между тем, проверка только одного изделия стоит 70 тыс. евро. Так что новое требование Берлина даже с учетом полного соответствия материалов немецким требованиям обойдется зарубежным производителям в копеечку.
Казалось бы, с учетом пользы, которую несет объединенной Европе единый рынок, самое время вмешаться руководству ЕС. Однако президент ЕК Жан-Клод Юнкер, который обещал «быть большим по большим проблемам» типа брексита и «маленьким по маленьким», не торопится бороться с ростом экономического национализма. После прихода к власти в 2014 году Юнкер и его помощники вносили в среднем менее 25 законодательных предложений в год в то время, как при его предшественниках их число превышало 100.
