Шпроты стали привычной разменной монетой при осложнении отношений
между Россией и Латвией. Вот и сейчас производители национального
латвийского продукта, насильно отлученные от своего главного рынка,
пытаются найти запасные каналы сбыта. Пока получается не очень.
Политика или санитарные нормы?
Официально рыбные консервы из Латвии не попали под продуктовое
эмбарго, которое Россия ввела в ответ на европейские санкции в 2014
году. Рыбаки и переработчики из соседнего государства тогда вздохнули с
облегчением. Но радости хватило ненадолго. Уже летом 2015 года
Россельхознадзор обнаружил целый букет нарушений у большинства
производителей латвийских шпрот и ввел временный запрет на их импорт.
Запрет длится до сих пор.
В российском надзорном ведомстве не усматривают в этом никакой
политики. Речь, дескать, идет о соблюдении существующих стандартов и
охране здоровья граждан. Помимо таких непростительных изъянов, как
неправильная маркировка банок или неточное указание килокалорий, в
контрольных партиях консервов было обнаружено повышенное содержание
бензапирена. А это, если правда, действительно серьезно. Означенное
вещество – канцероген. Его попадание в шпроты можно объяснить, например,
устаревшим оборудованием на латвийских предприятиях.
Однако латыши считают по-другому. Они убеждены, что с маркировками и с
калорийностью у них все в порядке, страшного бензапирена в шпротах нет,
а за запретом стоит исключительно геополитика. В Риге вспоминают, что
как раз в это самое время Латвия председательствовала в Евросоюзе, за
что якобы и поплатилась. Представители отрасли утверждали даже, что
проверяющие из России приезжали на латвийские предприятия уже с готовым
текстом разгромных заключений.
Ситуация остается в подвешенном состоянии. И непонятно, на чьей
половине поля оказался в итоге мяч. Латыши неизменно повторяют, что
ответили на все претензии и ждут отмашки из России. В Москве же
заявляют, что ожидают предложений от латвийской стороны. Тем временем
рыбная промышленность соседей терпит колоссальные убытки, а отдельные
консервные заводы находятся на грани остановки.
Вид на шпроты с моря и с суши
По информации, собранной министерством сельского хозяйства США, в
2015 году, который ознаменовался введением российского запрета,
рыболовный флот Латвии насчитывал чуть больше 700 судов. Из них 628 (многие – длиной меньше 5 метров)
были пригодны лишь для плавания в прибрежных водах Балтики и Рижского
залива. Другими словами, подавляющая часть рыболовного флота
предназначена для промысла балтийской кильки – исходного продукта в
производстве шпрот. После введения запрета многие суденышки оказались на
приколе.
В том памятном году доля России в совокупном экспорте рыбной
продукции сразу упала до 6% с отметки 16,4%, зафиксированной годом
ранее. В стоимостном выражении падение составило 71% – с 36,2 до 10,4
миллиона долларов. Обвал произошел исключительно из-за шпрот.
Одновременно латвийский рыбный экспорт в Польшу вырос почти на 55%, в
Великобританию – на 58%, в Испанию – на 167%. Поставки во Францию
выросли на фантастические 2718% – со 120 тысяч до 3,4 миллиона долларов.
Однако сразу стоит оговориться, что в случае со странами Евросоюза
шпроты вовсе ни при чем. Помимо них Латвия поставляет на внешний рынок
другие рыбные консервы, охлажденную и свежемороженую рыбу, а также
морепродукты. Кроме того, она принимает крупные заказы на переработку
чужой продукции, в том числе под британским брендом Prince и голландским
Sorensen.
Наиболее наглядно произошедшие перемены прослеживаются на примере
конкретных предприятий. Поставки крупного производителя шпрот компании
Gamma-A попали под российский запрет с 1 августа 2015 года. В результате
прибыль, превысившая годом ранее 2 миллиона евро, сменилась миллионным
убытком, а оборот сократился больше чем на треть.
Первенец латвийской рыбоконсервной промышленности и на сегодняшний
день самое большое предприятие отрасли завод Kaija ежесуточно выпускал
120 тысяч банок шпрот. До вынужденного ухода с российского рынка экспорт
ежегодно рос на 40%. Сейчас завод выручает то обстоятельство, что с
недавних пор шпроты хоть и важная, но уже не главная специализация. В
больших объемах предприятие производит консервы из скумбрии, сельди,
лосося.
В последнее время экспорт Kaija на западные рынки превышает поставки государствам СНГ. Об этом в интервью объединенному новостному
порталу латвийского телевидения и радио LSM.LV заявил Андрис Бите, глава
управляющей компании завода. Если бы запрет был введен несколькими
годами раньше, добавил он, предприятие не смогло бы избежать
банкротства.
По словам Бите, работать на российском рынке всегда было непросто.
Причины – высокая конкуренция и постоянные изменения правил. «Нельзя
сказать, что в России мы чувствовали себя комфортно. Хотя, не скрою,
сейчас, когда рынок закрыт, вернуться хочется», – сказал он.
Другой крупный производитель шпрот JSC Brivais Vilnis, отметивший в
прошлом году четвертьвековой юбилей, оказался в более трудном положении.
В декабре 2016 года компания остановила производство, чтобы сначала
сбыть продукцию, выпущенную ранее. Цеха заработали вновь лишь два месяца
спустя. В целом в стоимостном выражении продажи предприятия упали за
год на 25%. А убытки составили 664 тысячи евро. Долгосрочные долговые
обязательства JSC Brivais Vilnis, как следует из годового отчета совета
директоров, превысили стоимость активов. Руководители компании обещают акционерам продолжить упорные поиски альтернативных рынков.
Американцы говорят «wow!»
Пока все попытки заместить российский рынок и пристроить лишние
шпроты где-нибудь еще не принесли ощутимых результатов. Сами латвийские
граждане, как ни странно, не слишком большие любители рыбы и рыбных
консервов. Потребление этой продукции на душу населения в Латвии
примерно вдвое ниже, чем в среднем по ЕС.
Остальные наши соседи по постсоветскому пространству не наращивают
импорт из-за трудностей в экономике и слабости собственных валют. В
государствах Западной Европы, за исключением разве что Скандинавии, так и
не оценили всю прелесть шпрот. Кто остается? Как обычно, США и Китай?
В 2015 году некоторые латвийские компании получили разрешение на
поставки от китайских властей. Но пока речь идет об очень скромных
объемах. И о том, насколько велика в них доля шпрот, информация
отсутствует.
Недавно реклама латвийских шпрот появилась на
сайте американской компании Walmart. Это крупнейший ритейлер
Соединенных Штатов, работающий в нижнем ценовом сегменте. Упаковка из 25
банок со шпротами, обойдется американцам в 52 доллара и 99 центов.
Авторы рекламного текста не поскупились на восторги: «Натуральное
копчение с использованием дубовых поленьев», «Как же это вкусно!» Не
обошлось и без знаменитого американского «Wow!».
Пока Латвия занимается поисками новых покупателей, Россия пробует
решить проблему шпрот в духе стратегии импортозамещения. Резкий рост их
производства наблюдается в Калининградской области. Латыши относятся к
этому скептически. Как подчеркнул в упомянутом выше интервью Андрис
Бите, до введения запрета Латвия поставляла в Россию 150 миллионов банок
рыбных консервов. Никто, по его словам, не сможет и не захочет
выпускать такое же количество.
По сравнению с российскими шпротами консервы из Латвии – продукт премиального класса, приводит портал LSM.LV мнение главы латвийской Ассоциации переработчиков рыбы
Дидзиса Шмитса. Звучит, может быть, не очень скромно, но вся беда в том,
что часть российских потребителей согласна с этой констатацией.
На днях после четырехлетнего перерыва возобновила работу
российско-латвийская межправительственная комиссия. На первом заседании в
основном обсуждались проблемы транспорта и грузоперевозок. Поднимался
ли на заседании вопрос о шпротах? Об этом ничего не сообщается.
