"На фоне возобновления заинтересованности в стабильности международной валютной системы возник вопрос, в том числе внутри МВФ, а может ли перенастройка СДР стать частью эффективной программы по оживлению системы многосторонних отношений.

В число изначальных причин появления СДР входили и тревоги относительно возможности национальных валют сочетать в себе способности обеспечения глобальной ликвидности с доверием к своей роли мировой резервной валюты – экономисты называют это "дилеммой Триффина". Создав международную валюту под управлением МВФ, страны-члены фонда хотели поддержать и расширить международную валютную системы с помощью вненационального официального резервного актива.

Правовые и практические факторы, а также политическое сопротивление некоторых стран, не желавших делегировать управление экономикой многосторонним институтам, не позволили СДР оправдать даже умеренные ожидания своих создателей, не говоря уже о надеждах на более важную роль по-настоящему глобальной резервной валюты, которая служила бы опорой для кооперативной работы глобальной экономики, ориентированной на рост.

Информационные и другие рыночные ошибки усугубили проблему, равно как и слабая институциональная инфраструктура, а также неадекватная работа с брендом. В результате возник значительный разрыв между потенциалом СДР и реальным положением.

Данный разрыв означает, что глобальная экономика упустила целый ряд перспективных возможностей, в частности, это касается управления активами и обязательствами, гибкости в обеспечении ликвидности, коррекции между странами с дефицитом и профицитом, разрыва между реальным и потенциальным ростом экономики. Если бы СДР выполняли роль сильного сцепляющего механизма в центре международной валютной системы, стало бы проще проводить благоразумную валютную диверсификацию, можно было снизить потребность в дорогих и неэффективных собственных резервных фондах, а также с меньшей процикличностью предоставлять ликвидность.

Итак, может ли сегодняшний антиглобалистский шторм, который отчасти вызван плохой координацией глобальной политики в условиях сохраняющегося уже слишком много лет низкого и недостаточно инклюзивного экономического роста, создать пространство для повышения роли и потенциальной полезности СДР?

Для ответа на этот вопрос, в случае если к нему начнёт расти интерес, потребуется обратить внимание на экосистему использования СДР, при этом композитная валюта (в прошлом году к британскому фунту, евро, японской иене и американскому доллару присоединился китайский юань) потенциально может выиграть, благодаря возникновению благотворного круга (virtuous cycle). В частности, выполняя три роли (официальный резервный актив; валюта, широко используемая в финансовой деятельности; денежное средство), СДР позволили бы увеличить официальную ликвидность, расширить спектр новых активов, используемых в государственных и частных транзакциях во всём мире, наконец, СДР могли бы активней использоваться в качестве единицы финансового учёта.

Разумеется, в условиях поддержки развитыми странами изоляционистской, популистской и националистической политики, решительные меры по расширению роли СДР крайне маловероятны. И даже поэтапные меры, начиная с практических, несложных решений, для которых не требуется внесения поправок в устав МВФ (так называемые "Статьи соглашения"), натолкнутся на политические проблемы. Тем не менее, о таких шагах стоит задуматься.

Внимание следует обратить, в частности, на использование СДР в облигационных выпусках и торговых транзакциях, на развитие рыночной инфраструктуры (включая механизмы платежей и расчетов), на улучшение методологии оценки, а также на постепенное формирование кривой доходности для номинированных в СДР кредитов и облигаций. Это позволило бы, благодаря взаимосвязи различных функций СДР, быстро достичь критической массы и создать фундамент для дальнейших, поэтапных достижений.

Для успеха данного проекта подходы МВФ должны эволюционировать, как это уже произошло при работе с конкретными странами.

Когда я пришел на работу в МВФ в начале 1980-х, дискуссии с негосударственными партнерами, касалось ли это работы с конкретными странами или общей политики, не приветствовались. Сегодня ситуация совершенно изменилась.

Расширение круга общения – с НКО, местными СМИ, широким спектром политиков – считается теперь неотъемлемым элементом эффективной помощи стране и программ фонда, это также важно при выполнении функции "наблюдения" в соответствии с уставом МВФ.

Аналогичный разворот необходим, если МВФ хочет повысить качество решений по наднациональным вопросам, значение которых в его политической программе повышается. В частности, фонду надо будет дополнить свою традиционную базу из правительств и других многосторонних учреждений (таких как Всемирный банк) системно влиятельными локальными и частными партнёрами. Возникшие в результате этого частно-государственные партнерства позволят расширить объёмы выпусков, развить рыночную инфраструктуру и обеспечить ликвидность для СДР.

Сочетать коммерческую деятельность с программами содействия развитию не просто, но последствия для роста и стабильности глобальной экономики, если этого не делать, таковы, что эту тему стоит исследовать. Кроме того, МВФ может начать с малого, сконцентрировавшись на взаимодействии с другими официальными многосторонними и региональными учреждениями, суверенными фондами благосостояния, транснациональными финансовыми компаниями, и все это на базе активной коалиции доброй воли из стран "Большой двадцатки".

В идеальном мире СДР стали бы резервной валютой в период ускорения темпов роста международной торговли и финансовой глобализации. В мире, который существует сегодня, у международной валютной системы есть две опции: либо фрагментация, со всеми вытекающими из нее рисками и потенциальными издержками, либо постепенное повышение устойчивости глобальной экономики и её потенциального роста на основе возникающих снизу партнерств, которые способствуют системному прогрессу".
Подробнее: http://www.vestifinance.ru/articles/84687