В последний раз, когда американский ученый-экономист, профессор экономики Йельского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике Роберт Шиллер слышал подобные рассуждения фондовых инвесторов в 2000 году, ничем хорошим для быков это не закончилось.

Тогда Шиллер понимал, что трейдеры были очарованы новой эпохой технологической трансформации: Интернет стал определяющим фактором в американском бизнесе, традиционные показатели рыночной стоимости акционерного капитала устарели.

Сегодня уже политические перемены грозят поменять правила игры: Дональд Трамп и его смелые планы сократить налоги и дать резкий толчок экономическому росту с расходами на инфраструктуру в триллион долларов.

Шиллер считает, что мощность новой эпохи помогает ответить на один из самых горячо обсуждаемых вопросов на Уолл-стрит: почему трейдеры так зациклены на победе Трампа сейчас, когда риски ухудшения ситуации сильны как никогда?

При всех своих бизнес-обещаниях и конфронтационной внешней политике бывшая звезда реалити-шоу со своим бессистемным стилем управления породил неуверенность – то, что инвесторы ненавидят больше всего.

Один из графиков, который уже окрестили «наиболее тревожный из всех известных нам графиков» в Societe Generale SA в конце прошлого года показал рост индекса глобальной неопределенности в экономической политике, разрывающей свою историческую связь с кредитными спредами, которые снизились в последние месяцы, наряду с другими показателями страха инвесторов. VIX Индекс, популярный показатель уровня тревожности на фондовом рынке США, снизился более чем на 30% после победы Трампа.

«Я не говорю, что весь рынок действует абсолютно неправильно, инвесторы очень умные люди, но мне трудно понять, почему фондовые рынки настолько зашорены сейчас», — заявил Николас Блум, экономист из Стэнфордского университета.

Самое простое объяснение — цены на акции имеют меньше общего с Трампом, чем с ощутимыми улучшениями в экономике и прибылью корпораций. В США уровень безработицы ниже 5%, а S & P 500 Index растет, согласно прогнозам, и достигнет максимумов в этом году.

Однако, рынок гораздо более устойчив, чем показывают цифры, заявляет Этан Харрис, экономист BofA Merrill Lynch в Нью-Йорке. Как в той басне про мальчика, который звал на помощь, якобы, потому что на отару овец напал волк, Харрис говорит, что пессимистические прогнозисты так сильно нагнетают ситуацию в связи с последствиями крупных событий – европейский долговой кризис с 2010 года, Brexit в 2016 году, что трейдеры стали просто игнорировать их.

Для Эрша Шефрина, профессора финансов в Университете Санта-Клары и автора книги о роли психологии на рынках, ралли является еще одним примером замечательной склонности инвесторов к зашоренности. Его любимая аналогия: великая тюльпановая мания XVII века в Голландии, когда луковица тюльпана стоила примерно столько же, сколько хороший особняк. Однако, часто из виду упускается то, что эта мания развилась во время вспышки бубонной чумы.

«Трамп продолжает говорить о подъеме Америки, чтобы вы могли 1. поверить в это или 2. полагать, что другие инвесторы верят в это», — заявил Шиллер, который не уверен в том, приближаются ли фондовые рынки к вершине.

Он терпеть не может строить краткосрочные прогнозы.

Несмотря на своевременную публикацию своей книги «Иррациональное изобилие» на пике пузыря дот-комов в начале 2000 года, экономист Йельского университета предупреждал, что акции могут быть переоценены еще на момент 1996 года.

Инвесторы, которые скупали и держали фонд S&P500 в середине того года, зарабатывали около 8% в год в течение следующего десятилетия, в то время как те, кто инвестировал в начале 2000 года, потеряли деньги. Индекс со своего максимума в марте 2000 года упал на 49% в октябре 2002 года.

Одним из факторов, который заставляет Шиллера сохранять осторожность в отношении американских акций – это коэффициент CAPE S&P500: несмотря на то, что он примерно на 30% ниже своего максимума в 2000 году, акции столь же дорогие как были накануне краха 1929 года.