Однако вместо завершения процесса реформ, власти по обоим
берегам Атлантики, кажется, решительно настроены отменить большую часть
мер, лежащих в основе уже достигнутого прогресса.
Результатом прошедшего десятилетия стали три главных
достижения. Во-первых, некоторые финансовые компании обанкротились, и не
без причины: у них были плохие бизнес-модели или плохое управление,
либо и то, и другое сразу. Тем временем, более сильные финансовые
компании увеличили свою рыночную долю.
Во-вторых, фондирование банков переключилось с долга на
акционерный капитал. Далеко не у одного из известных банков перед
кризисом менее 2% фондирования осуществлялось за счёт акционерного
капитала, а значит, более чем на 98% они финансировались в долг. Сейчас
такого нет.
В-третьих, введены ограничения деятельности крупнейших
банков. Так называемое правило Волкера не разрешает американским банкам
заниматься биржевой торговлей за счёт собственных средств (своеобразная
форма внутрибанковской спекуляции). А в других странах органы
банковского надзора стали скептичней относится к якобы современным видам
рискованных операций. Атмосфера теперь пропитана осторожностью.
К сожалению, все эти достижения могут оказаться эфемерными.
Могущественные люди хотят отменить ограничения деятельности банков в США
и Великобритании. К примеру, можно ожидать, что правило Волкера
окажется под сильным давлением со стороны банка Goldman Sachs и его
многочисленных бывших сотрудников, которые теперь заняли высокие посты в
правительстве США.
Гэри Кон, бывший президент и главный операционный директор
Goldman Sachs, который сейчас возглавил Национальный экономический совет
при президенте Дональде Трампе, заявляет, что мы должны снизить
требования к капиталу (а значит разрешить фондирование банков в большей
степени в долг и в меньшей степени за счёт акционерного капитала) ради
стимулирования роста экономики. Именно это было сделано в начале 2000-х
годов. И если Кон добьётся своего, последствия будут аналогичными:
катастрофа.
После 2008 года мировая финансовая система оказалась в
значительной степени более сконцентрирована. По сравнению с
конкурентами, в том числе крупными европейскими банками, у крупнейших
банков США дела шли очень не плохо. В результате, на ключевых рынках (и
во всей ключевой финансовой инфраструктуре мира) банки, подобные
JPMorgan Chase, остаются слишком большими, чтобы им кто-нибудь позволил
рухнуть.
Финансы выглядят иногда запутанным предметом, но совершенно
понятно, что именно стоит на кону. Американский сенатор Джек Рид недавно
хорошо это объяснил: «Моим избирателям не нужны причудливые расчёты и
формулы Уолл-стрит, чтобы понять ценность и пользу реформирования
Уолл-стрит и сохранения контроля над безудержной алчностью. Ценность и
пользу защиты потребителей и их с трудом заработанных денег. Ценность и
пользу сохранения у семьи её ипотечного дома и предотвращения его
изъятия банком».
Политические взгляды чиновников формируются под влиянием их
отношения к миру и личного опыта. Если человек очень сильно пострадал во
время финансового кризиса, он с меньшей вероятностью захочет пережить
подобное снова.
Но если он пережил его очень удачно, например,
дёшево купив активы на дне кризиса или увеличив рыночную долю, тогда
разумно предположить, что он с меньшей вероятностью будут придерживаться
осторожной политики.
Рид указывал именно на это, когда говорил о соответствии
Стива Мнучина, бывшего исполнительного вице-президента Goldman Sachs,
должности министра финансов: «Человек, который заработал состояние,
агрессивно изымая заложенные дома у своих сограждан американцев, не
обладает, на мой взгляд, подходящими достоинствами, чтобы стать
министром финансов. Судя по его биографии, я не уверен, что мистер
Мнучин способен «осушить болото», и боюсь, что он ещё больше исказит
систему в пользу 1% [самых богатых] за счёт американского рабочего
класса».
Однако Сенат утвердил Мнучина в должности, из чего можно
сделать вывод, что мы вот-вот совершим полный круг. В книге «13
банкиров» Джеймс Квак и я документально показали, как финансовое
дерегулирование 1980-х и 1990-х годов привело в итоге к буму на рынке
недвижимости в начале 2000-х, который создал условия для финансового
краха в 2008 году, а тот, в свою очередь, вызвал новую волну реформ в
2010 году и далее. Реформы были серьёзными; но они оказались
недостаточно глубокими: их можно откатить назад без особых затруднений.
Администрация Трампа именно это и собирается сделать.
Большие банки станут ещё больше. Уровень обеспеченности капиталом
упадёт. А практика разумного риск-менеджмента вновь станет немодной. У
могущественных людей хорошо получается зарабатывать на экономических
бумах и крахах. А мы, все остальные, можем ожидать роста неравенства и
бедности, вызванной кризисом.
