|
На
днях на Сирийскую арабскую республику посетила группа депутатов
российской Госдумы в составе Дмитрия Саблина, Александра Ющенко и Сергея
Гаврилова. Цель визита — участие в политических консультациях с
коллегами из избранного в апреле прошлого года Народного совета Сирии.
Как отмечают сами депутаты, момент для
поведения переговоров выбран совсем не случайно. Именно сейчас,
когда дальнейшая политическая судьба Сирии решается в ходе сложных
многосторонних переговоров, и наступает пора принимать важные для страны
решения. Тем более что некоторые из таких решений уже приведены в
исполнение.
В первую очередь это касается крайне
эффектных и эффективных наступательных действий на Пальмиру и главный
оплот террористов из «Исламского государства» Ракку. Важность этих атак,
по мнению многих специалистов, заключается в том, что успешные действия
правительственных войск способны внести весомый и основополагающий
вклад в укрепление позиций официального Дамаска как внутри страны, так и
на внешнеполитическом поле.
На первый взгляд, в правильности такой
точки зрения сомневаться, что называется, не приходится — военные победы
над столь одиозным противником действительно существенно укрепят
репутацию Башара Асада. Впрочем, даже если вопрос о том, как именно
удастся достичь этих побед над ИГ, оставить по умолчанию решенным,
остается еще одна довольно серьезная проблема. А именно формирование
экономической политики государства, от которой напрямую зависит то, за
счет каких средств Дамаск способен победить в этой борьбе.
Ведь если вспомнить самый, пожалуй, выдающийся пример героического противостояния грозному
противнику — победу Советского Союза над Третьим Рейхом — нельзя не
отметить, что этот подвиг во многом стал возможен
благодаря экономической мобилизации и воссозданию в рекордно сжатые
сроки индустриальной мощи государства. Хватит ли на это сил у Дамаска —
вопрос наиважнейший и пока не имеющий ответа.
Экономика современной Сирии
Впервые о необходимости воплощения шагов
по последовательному восстановлению разрушенной войной экономики
заговорили после освобождения Алеппо. На данный момент практически вся
довоенная экономика страны уничтожена, а народно-хозяйственный комплекс
САР разворован бесчисленным количеством мародеров и раздроблен на части,
многие из которых либо полностью выпали из управления, либо находятся
под контролем боевиков и недоступны для правительства в Дамаске.
Например, едва ли не главной причиной
активных наступательных действий Сирийской армии в крошечном по размерам
населенном пункте Вади Барада под Дамаском в конце 2016 года было то,
что власть в этой небольшой речной долине захватили непримиримые боевики
из группировки «Ан-Нусра» (террористическая организация, запрещенная в
РФ). Они использовали перекрытие воды из протекающей по анклаву реки
Барада в качестве инструмента давления на сирийское правительство — от
насосных станций Вади Барада зависит водоснабжение двухмиллионного
Дамаска. В итоге ситуация дошла даже до того, что Сирийской армии
пришлось останавливать операции в соседней с Дамаском Восточной Гуте,
лишь бы оперативно разрешить этот «водный вопрос».
Еще одна важнейшая проблема, которую в
ближайшее время придется решать сирийским властям — это проблема нефти и
газа, которые по-прежнему являются весомым фактором нынешней экономики
страны. Именно эти ресурсы являются определяющими для движения
финансовых потоков оппозиционных групп и террористических группировок и,
кроме того, являются едва ли не главным ресурсом для предстоящего
возрождения национальной экономики.
Как отмечают специалисты, еще до начала
военных действий, в 2011 году, все наземные сирийские нефтяные
запасы оценивались в 2,5 млрд баррелей. Уровень же добычи сирийской
нефти в 2001 году составлял 386 тысяч баррелей в день. Однако спустя
всего год с начала военного конфликта этот показатель упал до 186 тысяч
баррелей в день. В первую очередь, это было связано с тем, что во всех
нефтеносных провинциях востока и северо-востока страны произошел захват
власти оппозиционными и террористическими группировками. И, стоит
отметить, что именно это и являлось главной целью боевиков.
На данный момент официальный уровень
добычи сирийской нефти не превышает 20 тысяч баррелей в сутки.
Объясняется это довольно просто — нефтяные месторождения либо разрушены,
либо контролируются террористами. При этом добыча «черного золота»
продолжает идти полным ходом — на территориях, занятых боевиками ИГ,
ежедневно добывается около 170 тысяч баррелей нефти. Естественно,
практически весь «урожай» идет на экспорт в сыром виде.
Основными клиентами таких поставок
являются Турция и Иордания, которые хоть и делают заявления о своей
готовности вести борьбу с мировым терроризмом, на практике все же не
гнушаются вести с «Исламским государством» торговые дела. Во многом это
объясняется небывалой щедростью исламистов — всю свою нефть они продают с
50%-ными скидками. А поскольку экспорт нефти сегодня в основном идет
мелкими партиями и автомобильным транспортом, то его блокада становится
отнюдь не простой задачей.
Еще один серьезный вопрос, на который
властям Сирии необходимо найти ответ — что освобождать в первую очередь:
дороги, населенные пункты или пустынные равнины, на которых и
сосредоточены нефтяные месторождения. И сделать правильный выбор не так
уж и просто, как кажется на первый взгляд.
Так, например, вся наземная линия
снабжения алеппской группировки правительственных войск до сих пор
зависит от одной-единственной пустынной шоссейной дороги,
соединяющей Иттрию и Алеппо. При этом магистраль эта в узком «горлышке»
возле города Ханассера проходит в коридоре шириной всего около 10
километров. Этот коридор с трудом удерживается Сирийской арабской армией
и как минимум дважды блокировался совместными действиями «Исламского
государства» и «Ан-Нусры».
Из-за подобных ситуаций становятся
опасными и наступления в пустыне, ведущиеся с опорой на разреженную сеть
шоссейных дорог. Ведь без надлежащего контроля над территорией любая
группировка, даже находящаяся в условиях укрепленной базы, может быть
легко отрезана от одной-двух линий снабжения и поставлена на грань
выживания. Такой сценарий особенно неприятен именно для
правительственных сил, которые, в отличие от крайне
мобильных террористических отрядов ИГ, ставят перед собой вопрос
обустройства и восстановления территории, а не набегов и грабежей.
В таком ключе, например, развивалось
наступление Сирийской армии к Табке в июне 2016 года, ставившее своей
целью выход к столице ИГ Ракке. Растянувшийся клин правительственных
войск оказался в пустыне в очень уязвимом состоянии, чем сразу же
воспользовались боевики ИГ. Они нанесли по войскам Асада серию фланговых
рассекающих ударов и отбросили их назад, к городу Иттрия. К счастью,
тогда обошлось без окружения и разгрома наступающей группировки.
Ярким доказательством существования
такого рода проблемы можно считать наступление Сирийской армии к Табке,
проводимое в июне 2016 года. Тогда растянувшиеся силы правительственных
войск оказались в очень уязвимом состоянии, чем сразу же воспользовались
боевики ИГ. Они нанесли по войскам Асада серию фланговых рассекающих
ударов и отбросили их назад, к городу Иттрия. К счастью, тогда обошлось
без окружения и разгрома наступающей группировки.
Сейчас аналогичная ситуация
разворачивается и в районе южной Пальмиры, недалеко от которой
сосредоточены крупнейшие месторождения газа Аль-Хайл и Арак, а также
целый комплекс газораспределительных станций, которые снабжают природным
газом Дамаск и сирийские порты провинции Латакия. Также, помимо
этого, через Пальмиру пролегают нефтепроводы, идущие с востока Сирии на
средиземноморское побережье.
Ка отмечают специалисты, главной задачей
ИГ в этом районе является захват нефтегазовых месторождений возле
Пальмиры и создание постоянной угрозы трассе Тияс–Пальмира. К слову
сказать, именно потерей контроля над ней в конце 2016 и было обусловлено
отступление сирийских войск к крупной воздушной базе Т-4, возле которой
наступление ИГ было наконец остановлено. К счастью, на данный
момент контрнаступление на Пальмиру сопровождается основательной
подготовкой и неспешным продвижением на широком фронте. Сирийские
военные создали целую цепочку опорных пунктов в пустыне, которые
позволят в будущем избежать ситуации декабря 2016 года, когда древний
город был потерян в результате недооценки возможности ИГ осуществлять
внезапные результативные атаки из пустынных территорий вокруг шоссейных
коммуникаций.
Перспективы на 2017 год
Многие мировые эксперты утверждают, что
после прихода на пост президента США Дональда Трампа вопрос с «Исламским
государством» можно считать практически решенным — о своем намерении
как можно скорее расправиться с террористами неоднократно заявлял и сам
американский лидер. Отмечается также, что для этого необходимым условием
называется участие сил ВКС России и наземного корпуса Сирийской армии в
наступлении на «сирийскую столицу» ИГ Ракку в северо-восточной Сирии.
Тем не менее, как нетрудно заметить,
ресурсов, необходимых для наступления на Ракку, не так уж и много. Так,
перед правительственными войскам стоят и гораздо более насущные задачи,
связанные, например, с возвратом контроля над нефтяными
месторождениями близ Пальмиры, а также со снятием блокады Дейр-эз-Зора,
находящегося уже более трех лет под контролем ИГ. Уничтожение последнего
может быть опасным не только с военной, но и с гуманитарной точки
зрения — именно в этом городе христиане и этнические армяне составляют
большой процент населения. Не стоит забывать и о том, что
данная провинция обладает шестью нефтяными месторождениями, пять из
которых контролируют боевики ИГ. Именно возврат этих территорий станет
серьезным шагом к налаживанию нормальной сирийской экономики.
Именно поэтому решение Дамаском
первоочередных инфраструктурных и экономических задач является основной
на данный момент задачей, без решения которой будет
невозможно гипотетическое наступление на территорию «Исламского
государства». Иначе в данной войне победить будет просто невозможно.
Источник: politros.com.
Рейтинг публикации:
|
