Однако, как отмечает профессор Гарвардского университета Мартин
Фельдстейн в своей статье на Project Syndicate, предположение, что
политика Трампа приведёт к повышению цен и зарплат, не соответствует
конкретным деталям его предложений.
Любой, кто слушал выступления или читал предвыборные
материалы Трампа, должен был обратить внимание на то, что он нигде не
предлагал, чтобы федеральное правительство занималось инвестициями в
инфраструктуру. Он не призывал к кейнсианским фискальным стимулам –
увеличению расходов за счёт дефицита бюджета. Во время предвыборной
кампании Трамп призывал к созданию «нейтральной для дефицита бюджета
системе инфраструктурных налоговых льгот (кредитов)» с тем, чтобы у
частного бизнеса появились стимулы заниматься проектами строительства
дорог, мостов, тоннелей, аэропортов и так далее.
Конечно, неизвестно, согласится ли Конгресс на столь крупные новые
налоговые льготы. Но даже если он согласится, нет гарантий, что бизнес
прореагирует на них именно так, как предполагается.
В прошлом традиционные инвестиционные налоговые льготы успешно
применялись, чтобы подтолкнуть предприятия к расширению мощностей по
производству товаров, которые они выпускают и продают. Но как бизнес
сможет получать хоть что-нибудь, владея дорогами, мостами и тоннелями? И
даже если доходы, которые можно получить, в принципе, существуют, как
например, доходы от аэропортов, бизнес может отпугивать необходимость
полагаться на долгосрочные ценовые соглашения.
Точно так же, легко попасть в ловушку, воспринимая снижение налогов
как меру повышения совокупного спроса. Республиканцы в Конгрессе могут
настоять на том, чтобы снижение подоходного налога для физических лиц
было компенсировано сокращением количества разрешённых вычетов, которыми
физлица сейчас пользуются для снижения налоговых платежей. Налоговый
план, продвигаемый от имени республиканцев Полом Райаном, спикером
Палаты представителей, предполагает отмену вообще всех вычетов, кроме
тех, что связаны с взносами на благотворительность и процентами по
ипотеке. Подобные поправки увеличат доходы бюджета примерно на 1% ВВП, а
этого достаточно для компенсации очень существенного снижения ставок
подоходного налога.
Знаменитый закон Рональда Рейгана о налоговой реформе 1986 года был
не традиционной мерой на стороне рыночного спроса, призванной увеличить
количество денег в карманах людей, а мерой на стороне рыночного
предложения, которая должна была улучшить систему стимулов. В налоговом
плане Рейгана изменения в системе вычетов и некоторых других
бухгалтерских правилах использовались для компенсации значительного
снижения налоговых ставок: максимальная ставка уменьшилась с 50% до 28%.
Понижение предельных налоговых ставок подталкивало физических лиц
больше работать и получать большую часть своего потенциального дохода в
налогооблагаемой денежной форме, а не в форме дополнительных льгот или
каких-то других видов компенсаций, которые налогом не облагаются.
Если бы физлица не отреагировали на изменение стимулов, тогда
снижение налогов Рейганом оказалось бы нейтральным для размера доходов
бюджета. Но поскольку налогоплательщики откликнулись на
совершенствование системы стимулов, реальные доналоговые доходы стали
расти, а налоговые сборы, тем самым, увеличились. Республиканский
Конгресс поступил бы правильно, взяв политику Рейгана (ориентированную
на предложение, а не на спрос) за образец для плана снижения налогов при
Трампе.
Спустя 30 лет после снижения налогов Рейганом налоговые ставки
существенно выросли, причём особенно для налогоплательщиков с высокими
доходами. Максимальная ставка повысилась с 28% до 39,6% для доходов в
форме зарплат и превысила 43% для некоторых видов инвестиционных
доходов.
По данным Бюджетного управления Конгресса, практически для всех групп
населения, распределяемых по размеру доходов, эффективная налоговая
ставка снизилась за 30 лет (с 1984 по 2013 гг.), но она значительно
выросла для 1% населения с самыми высокими доходами. В частности, для
домохозяйств из группы нижнего квинтиля (20% населения с самыми низкими
доходами) эффективная налоговая ставка в 2013 году составляла 3,3%, что
примерно вдвое ниже среднего уровня за предыдущие 30 лет. Для трёх
средних квинтилей (60% населения со средним уровнем дохода) эффективная
ставка в 2013 году равнялась 13,8%, что было ниже средней ставки 16,6% в
течение трёх предыдущих десятилетий. Для 19% налогоплательщиков из
верхнего квинтиля эффективная налоговая ставка снизилась незначительно. А
для 1% на вершине пирамиды доходов эффективная налоговая ставка выросла
на 3,4 процентных пункта до 34%.
На фоне роста налоговых ставок, сопровождающегося перекладыванием
налогового бремени на плечи тех, у кого уровень доходов наиболее высок,
будет неудивительно, если Конгресс решит снизить максимальные налоговые
ставки и расширить налоговую базу нейтральным для доходов бюджета
способом.
В данный момент, конечно, нет никаких резонов пытаться повысить
совокупный спрос. Экономика фактически достигла состояния полной
занятости – уровень безработицы в октябре составил 4,9%. Высокий спрос
на рынке труда привёл к повышению базового индекса потребительских цен
(в него не включаются цены на продовольствие и топливо) на 2,2% за
минувший год, что выше, чем 1,9% годом ранее.
При этом зарплаты рабочих выросли на 2,4%, то есть больше, чем цены. В
декабре Федеральный резерв США сможет начать процесс повышения
процентных ставок, не нуждаясь в каких-либо компенсирующих, фискальных
стимулах спроса.
