С того момента, как Сандерс
поддержал Клинтон, альтернатива есть только одна. Она связана с Трампом и
его протекционистской позицией. Ему придется сломить финансовый капитал
США.
На минувшей неделе Берни Сандерс признал победу Хиллари Клинтон в праймериз Демократической партии США. Многие его сторонники называют это предательством. Точно так охарактеризовал решение Сандерса кандидат от Республиканской партии Дональд Трамп.
Однако теперь важны не моральная сторона
дела и не политические тонкости, а последствия капитуляции Сандерса для
американской экономики. «Нового курса 2.0», скроенного по типу политики
Франклина Рузвельта, не будет.
Раньше для США существовало три сценария. Теперь их осталось два, и каждый из них выглядит иначе.
Кажется, что теперь Клинтон должна в
благодарность «дедушке Сандерсу» взять на вооружение его социальную
программу. Возможно, это ему уже обещано. Возможно, именно поэтому он
сдал позиции. Но обещать – не значит сделать.
Клинтон же остается представителем
финансовой олигархии. Потому от нее стоит ожидать не только сохранения
приоритета внешней политики, но, возможно, новой программы помощи
банкам. Государственный долг будет увеличиваться. Социальное государство
восстанавливать не будут.
США с большим трудом в последние 8-12
месяцев удается придавать экономическим данным привлекательный вид.
Завязанным на Вашингтон международным институтам приходится отыскивать
внешние факторы, якобы негативно влияющие на экономику США, где
внутренних источников кризиса будто бы и нет.
МВФ недавно объявил: референдум в
Великобритании может привести к снижению темпов роста американской
экономики. Пока же повышение мировых цен на нефть позволило США
увеличить ВВП в первом квартале сверх ожиданий, до 1,1% по сравнению с
тем же периодом 2015 года. И все равно подъемом экономики это никак не
назовешь.
Благодаря низкой ставке ФРС
неэффективность бизнеса повсеместно сглаживается. Они также держат на
плаву рынок жилья. Эта ситуация, которую можно назвать хрупким
равновесием, дает возможность банкам вести спекуляции на рынках ценных
бумаг и сырья. Деньги банкиры черпают в ФРС.
Легкость получения финансистами почти
дармовых денег раздражает рабочий класс и часть бизнеса в реальном
секторе, который-то и представляет Трамп. Клинтон уже пообещала
финансистам с Уолл-стрит сохранить нынешнее положение. Только оно не
может сохраняться долго, даже если Клинтон прорвется в Белый дом.
Без войны против банков этого не
сделать, поскольку они кормятся от ФРС. Фактически ФРС перераспределяет в
их пользу национальное богатство США.
В результате Трамп должен изменить
ситуацию с ФРС. Это позволит ему найти деньги на практические проекты
внутри США. Держать высокий курс доллара при этом нет никакой
необходимости.
Девальвация же даст возможность
уменьшить долг, той его половины, что принадлежит не ФРС, а внешним
кредиторам — правительствам и частным держателям облигаций. Ослабления
доллара не миновать и при Клинтон, хотя в этом случае полезный эффект
для экономики будет минимален.
На Уолл-стрит уверены, что со второй
волной кризиса можно совладать методами 2008–2010 годов. Это не так. У
США больше нет опоры в виде способных к росту внешних рынков, нет опоры в
БРИКС. Возможности ФРС тоже ограничены.
Для американцев наступает время самим
решать свои проблемы. Попытка избежать этого, превратив большие страны
из партнеров в колонии, вряд ли имеет шанс на успех. К сожалению,
Клинтон не смогла в этом убедиться за последние годы или не может
признать факт. Трамп его, похоже, вполне сознает.
По фигуре Трампа есть другой вопрос.
Понимает ли он, что социальная политика по рецептуре Сандерса необходима
США как индустриальной державе? Догадывается ли, что рано или поздно
протекционизм нужно будет дополнить бесплатной медициной и образованием?
Время прояснит это. Сейчас же очевидно
одно: Клинтон не может вывести Америку из кризиса, а вот политика
протекционизма дать начало новому росту может.
