В.АВАГЯН: "ПОДАРОЧКИ... ПОКУПАЕМ ПОДАРОЧКИ!"
 Не так давно нас огорошили новостные ленты: мол, в Швейцарии собираются
ввести пенсию… с рождения! Родился гражданин – и сразу начнёт получать
2500 швейцарских франков (2250 евро) в месяц… Представляете, как
здорово? Вот что значит развитая европейская социал-демократия, именно
она поставила этот вопрос на референдум, и гражданам Швейцарии предстоит
ответить: хотят ли они получать 2250 евро в месяц просто так, за то,
что местные, или не хотят?
Дотошные люди сразу поняли, что и вопрос странный, и дело в целом
нечисто… Вопрос референдума в Швейцарии исследовал подробнее один из
самых острых и компетентных умов в нашей экономической науке, Олег
Черковец (д.э.н., постоянный обозреватель «Парламентской Газеты») – и
несколько расшифровал проблему.
Конечно, речь шла не о том, чтобы просто так подарить людям 2250 евро
в месяц (что не потребовало бы референдума). Вопрос тоньше и коварнее.
Референдум вёл речь о замене социальных льгот регулярными выплатами
гражданам. Это что-то вроде нашей «монетизации льгот», но только со
швейцарским размахом. Хитрые швейцарцы, обобрав весь мир с помощью своей
банковской системы (не будем закрывать на это глаза) – создали у себя
великолепную систему социального страхования. Гражданину Швейцарии –
только за то, что ему повезло там родиться – полагается очень много
всяких благ и услуг, причем за счет государства.
После краха
советской угрозы - системы социальной защиты населения стали «вдруг»
«тяготить» все капиталистические страны.
В одних их просто и цинично
выкинули на помойку. Но Швейцария шума не любит. Если просто отменить
социальные льготы – выйдет скандал. Так вот, суть вопроса, выносимого в
Швейцарии на референдум, заключается во всеобщей монетизации социальных
льгот. Вся «социальная» халява сворачивается, всё теперь будет только по
рыночной цене, но за это вы получите от нас пожизненную пенсию в
размере 2500 ШФ.
Швейцарские власти привели довольно
разветвлённую аргументацию: мол, сама организация и управление
разрастающейся сферой социальных услуг, обеспечения всевозможных пособий
стала громоздкой и дорогостоящей. К тому же расходы на неё – внимание! –
«неподъёмны для бюджетов даже самых богатых государств».
Поэтому
давайте всё отменим – а в качестве компенсации – 2 250 евро! Взамен
всей совокупности многочисленных льгот! Посчитали, что получат экономию
за счёт отпадания огромных расходов на администрирование. А вы, граждане
- получите возможность полного и свободного распоряжения немалой
суммой. На что хошь – на то и трать!
Первое, что хочу сказать,
как экономист – система социальных льгот есть большой комплекс, который
отнюдь не замыкается на одних только льготах.
Ведь социальный
работник, который разносит бабушкам пенсии – тоже получает деньги,
зарплату, следовательно, пристроен. Куда он пойдёт, если «отпадут
огромные расходы на администрирование»?
Допустим, пенсии бабушкам
останутся – а ему зарплата?
С точки зрения научной экономики
всякое сокращение расходов – является сокращением чьих-то доходов.
Потому что любая денежка, как ни крути, за танки ли была выплачена, или
даже в виде взятки в конверте – в итоге приходит на потребительский
рынок.
Она ведь больше ни для чего не нужна, денежка, кроме того,
чтобы оплатить ею товар на рынке! И если её будут тратить меньше -
«отпадут огромные расходы на администрирование» - значит кто-то на
потребительском рынке каких-то доходов лишится. Это закон системного
кругооборота: меньше расходы – меньше доходы!
Но не это главное в «монетизации льгот». Прежде всего, эта операция предполагает замену ОПРЕДЕЛЁННОГО на НЕОПРЕДЕЛЁННОЕ.
Реальное и материальное благо меняется на «кота в мешке». Если записано
в законе, что мне обязаны бесплатно лечить зуб, то зуб – он ведь всегда
зуб. Он и при царе-батюшке зуб, и при советской власти, и сейчас. А
если записать в законе, что мне должны рубль – это «кот в мешке». В
отличии от зуба рубль понятие неопределённое. При царе это пол-коровы,
при советской власти – сытный вкусный обед, а ныне – даже не коробок
спичек. И если пол-коровы остались половиной коровы и ныне, то рубль –
нет.
Что вообще происходит в мире? Десоциализация. Ранее
капитализм принужден был взять на себя ряд обязанностей. Теперь те, кто
принуждали – исчезли. Но отменить обязанности сразу – Запад не может,
да, наверное, и не хочет. Никто не потерпит резкого перехода Швейцарии в
Сомали. В Сомали нужно сползать – полегоньку, потихоньку, как дерево
растёт: когда растёт – не видно, а глянь через год-другой – выросло!
Капитализм
заменяет свои обязанности на равновесные им (пока) права. Если раньше я
обязан был кормить убогого, то теперь мне дано право кормить его в
прежнем объёме. И я не зверь, чтобы привычное резко ломать, и убогий –
на то и убогий, чтобы не понимать разницу между обязанностью и правом…
Расскажу по своему обыкновению притчу. Экономическую:
Жил-был
фермер, земли у него было мало, и зарабатывал он всего сто рублей не
важно в какой период, потому что цифры совершенно условны. И вот к нему,
с курочками, коровками, кукурузой и силосной ямой – приходит менеджер
крупной корпорации. И говорит:
- Слушай,
чего ты мучаешься? Обороты у тебя, сам видишь, малые, заработки
грошовые… А я представляю крупный агрокомплекс, продавай своё
горе-хозяйство, идём к нам! Будешь за теми же коровами смотреть, но
только, при наших больших оборотах, тебе не 100, а 1000 рублей будет! А
работы столько же, или даже меньше, у нас же всё автоматизировано!
Работаешь меньше, зарабатываешь больше, а как специалиста мы тебя очень
ценим, ты давно в этом бизнесе, всё про коров знаешь…
Почесал
наш фермер в затылке, и продал свою малую ферму. Может, этой же
корпорации… А может и на сторону – оставим в стороне, хотела или не
хотела захапать корпорация его землю. Может да, а может, нет. Не в этом
дело.
Хороший специалист по «коровкам»
устроился на большой агрокомплекс. Раз получил тысячу рублей вместо ста,
второй, третий… Радуется, в дому полная чаша, семья ликует: и работы
меньше, и денег больше…
А вот потом кое-что случилось...
Напряжем же, друг-читатель свою фантазию, и подумаем, что именно могло
случиться? Допустим, упал спрос на молоко и агрокомплекс вздумал
сокращать персонал. Сократил нашего искателя потребительского счастья, и
остался тот без фермы и без доходов. 1000 рублей больше нет, и старых
100 не воротишь! А может, и не так жестоко: не сокращала корпорация
людей, а просто сама, несчастная, обанкротилась… Поплакали все вместе,
да и разошлись. А ещё такой может быть вариант: видя, что бывший фермер
без земли повис на зарплате, как на ниточке, стала корпорация эту
зарплату урезать. Ей ведь тоже прибыли терять неохота! Стала платить
вместо 1000 рублей 500, а потом и 100. Фермер в слёзы – а ему тычут в
лицо «невидимой рукой рынка». Мол, могли – платили, а теперь вот рынок
по старому делать не даёт…
В
нарисованной нами схеме фермер, избавившийся от малопродуктивного, но
собственного, владельческого дохода – променял его на более
продуктивный, но наемнический доход.
Эта схема помогает людям,
не очень сведущим в экономике, понять разницу между ПРАВОМ НА ДОХОД и
ДАВАЛЬЧЕСКОЙ МИЛОСТЬЮ, ПОДАЧКОЙ.
Никто не говорит, что подачка
всегда меньше гарантированного правом дохода. Она может быть и больше, и
много больше. И потому малограмотным в экономике людям может показаться
интереснее гоняться за подачками, чем отстаивать свой гарантированный
доход. Но в отличие от тех доходов, которые система вам должна и
принуждаема выплачивать – подачка ничем не регламентирована. Её можно
прямо завтра отменить, а на все обиды сделать круглые глаза: «а вы что,
думали вечно на моей шее сидеть?!».
Старая экономика традиционного
общества была представлена миллионами мелких хозяйчиков, которым,
конечно, никто ничего не гарантировал, никаких социальных выплат или
пенсий не платил – но которые в то же время имели в собственных руках
ресурсы собственного выживания.
Далее – как мы знаем, началась
концентрация производств, потому что крупносерийное производство в сотни
раз продуктивнее и выгоднее, чем множество мелких кустарей. Это крупное
производство втягивало и всасывало в себя миллионы людей, лишенных
всякого собственного ресурса выживания. Что и стало реальностью
капитализма – того, старого, дикого. Миллионы людей, которых можно
шантажировать угрозой смерти – это не шутки. В таком обществе
зарождались бесправие и несправедливость на порядок более крутые, чем в
старом традиционном обществе (хотя и оно было несправедливым,
сословным).
По идее, капитализма не должно было быть. При
переходе от традиционного общества с его мелкими, но самостоятельными
кустарями к концентрированному производству, представленному крупными
комбинатами, правовая мысль должна была перенести гарантии выживания
человека с его имущества на его личность.
Это ведь и случилось в
городах, где люди стали ходить по улицам совершенно безоружными, потому
что их жизнь и достоинство стала охранять специально выделенная
полиция! Вот у диких горцев не было специально выделенной полиции, и
каждый на поясе таскал кинжал. Это даже в национальные костюмы народов
Кавказа вошло…
Но если у дикого горного абрека на поясе кинжал, а
горожанин гуляет без ножа и пистолета – это не значит, что горожанин
защищен хуже горного абрека! Просто цивилизованный горожанин защищает не
сам себя, а защищён специальной системой.
Созданной как раз с той
целью, чтобы не требовалось в каждую прогулку брать с собой арсенал и
каждый поход превращать в войну за выживание…
Права современного
человека обратиться в полицию – являются аналогом кинжала на поясе.
Улучшенным аналогом, ибо он надёжнее кинжала. И «почему-то» ведь никого
это не удивляет!
Теперь перенесем эту же ситуацию в экономику.
Мелкий частный собственник имел мелкий личный ресурс выживания. Он сам
себя экономически защищал.
Житель же современного мегаполиса не
может сам себя экономически защитить. Он нуждается в системе, которая
защищала бы его от шантажа крупных собственников даже без наличия у него
какой-либо собственности.
Эту систему романтики несколько
выспренно и пафосно назвали «социализмом». Но я-то думаю о ней без
всякой романтики и всякого пафоса. Человек, который окажется в городе
без полиции и без кинжала – попадёт в очень страшное положение заложника
и беспомощной жертвы. Человек, который в условиях концентрации
производства на крупных предприятиях окажется без «социализма» (системы
искусственного, юридического обеспечения его права получать долю дохода
крупного производства) – тоже окажется в страшном положении заложника и
жертвы самого низменного шантажа.
Если говорить научным языком, я сейчас обсуждаю с вами вопросы концентрации и правообладания.
Так
вот, при росте концентрации производства должен происходить и рост
правообладания у широких масс населения – иначе концентрация
производства превратит жизнь в концлагерь.
Эта мысль – не
является каким-то моим открытием в экономической науке. Она, может быть,
сформулирована жёстче, чем обычно в трудах экономистов, но именно она
(пусть и в размытом виде) – лежала у истоков социал-демократии и теорий
социального государства.
Ни современные правые, которые убеждают
общество в том, что «работодатель – лучший профсоюз», ни советские
граждане, мечтавшие «о куске пирога побольше» - не затрагивают вопросов
долевого правообладания. То, что твоё – действительно твоё. А то, чем
тебе дали попользоваться – могут отнять в любой момент…
В этом
смысле характер дохода (гарантированный ли он или получаем по временному
соглашению) гораздо важнее его величины. Капитализм сохранил себя в
противостоянии с СССР, воспользовавшись своим ПРАВОМ давать трудящимся
побольше. Но, в отличие от советской системы он ведь не взял на себя
никаких ОБЯЗАТЕЛЬСТВ!
Можно сейчас начать долгий и бесплодный
спор с паритетами покупательной способности и без оных – кто РЕАЛЬНО
потреблял больше. Но мы этом споре утонем. А ведь то, о чем я говорю –
никакого спора не вызывает, просто открыто лежит на поверхности.
Капитализм дал массам попользоваться широкой потребительской корзиной. Он это сделал не от большой любви к
ним, а наоборот – от большого страха. Он это сделал не просто так, а под
давлением мощнейшей сверхдержавы с Востока, которая грозила попросту
физически уничтожить капиталистов…
ВНЕШНЕ капитализм изменился, и
сильно. Он стал похож на социализм, а в чем-то даже подрумянился и
привлекательнее социализма. Но ВНУТРЕННЕ-то капитализм не менялся, под
улыбчивой маской – всё та же архитектура отношений, позволяющая в любой
момент, в обыденном порядке подвергнуть массы жестком шантажу и
поставить их в безвыходную безысходность.
Наши правые кричат – не
лезьте в спор между хозяином и батраком, они люди, они сами обо всем
договорятся по-человечески, и не с чего, мол, богатому, быть злым
шантажистом.
Они напоминают латифундистов США 1862 года, которые
возмущенно кричали – «зачем вы отменяете рабство, мы со своими рабами
хорошо обращаемся!». Очень может быть, что вы будете с рабами как добрый
папа, но вопрос ведь не в том, как именно вы с ними обращаетесь. А в
том, чтобы у вас не было права обращаться с ними плохо.
До тех
пор, пока вы придерживаете за собой право на их жизнь и смерть вы (или
ваш наследник) в любой момент можете превратить рай в ад.
Для
этого даже никакого переходного периода не нужно – просто хозяин
воспользовался своим правом, которым давно не пользовался. Это всё
равно, что выстрелить из ружья, давно пылившегося на стене.
Мы же помним классика: «если на сцене висит ружьё – оно обязательно должно выстрелить»…
Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 11 марта 2016
Источник: http://economicsandwe.com/.
Рейтинг публикации:
|
