«Проект века», каким должно было стать строительство Никарагуанского канала, завис. Ранее осуществить эту идею предполагалось при помощи китайских инвестиций. Однако теперь никарагуанцы зовут всех желающих, и не в последнюю очередь — Россию.

«Мы рассчитываем на сотрудничество, участие мирового сообщества, в частности, Российской Федерации», — заявил лидер Никарагуа Даниэль Ортега.

Прокладка водной артерии, которую рассматривают как альтернативу Панамскому каналу, пока отложена на год. Несколько дней назад об этом стало известно из ряда российских и латиноамериканских СМИ. Панамское издание La Estrella в качестве основной причины заморозки строительства назвало доклад экологов, высказавших опасения по поводу последствий стройки для окружающей среды. Сейчас реальным фактором переноса строительных работ называют финансовые проблемы основного подрядчика — гонконгского консорциума HK Nicaragua Canal Development Investment Co Ltd (HKND). (Главный концессионер Никарагуанского канала Ван Цзин был мало кому известен до этой истории).

Однако не стоят ли за заморозкой строительства негласные договорённости между США и Китаем? Американцы, как известно, всегда ревниво относились к идее создания альтернативного, «антипанамского» канала. И если китайцев тем или иным способом удалось «убедить» выйти из проекта, то не стоит ли, действительно, занять их место России? Ведь, по некоторым оценкам, новый канал сможет приносить значительные прибыли владельцам. Не говоря уже о геополитических бонусах для нашей страны.

— Я допускаю, что Китай отказался на данный момент от участия в строительстве канала именно из-за нехватки финансов, — говорит специалист по Латинской Америке, научный сотрудник РГГУ Михаил Белят. — У этой страны много других более актуальных проектов за пределами своих границ. А китайская экономика и без того находится в напряжении. Потратить 50 миллиардов долларов (в такую сумму приблизительно оценивается строительство Никарагуанского канала) даже для китайцев в нынешних условиях довольно сложно. Поэтому именно финансовая составляющая могла стать главной в том, что проект заморозили.

 — А политическая составляющая могла иметь место?

— Да, США с самого начала выражали недовольство этой идеей. Именно для того, чтобы не был реализован план альтернативы Панамскому каналу, они устроили вторжение в Никарагуа в 30-е годы прошлого века. С того времени мало, что изменилось, и Соединённые Штаты будут делать всё возможное, чтобы данный проект никогда не был реализован.

 — А России имеет смысл попробовать заменить китайцев в данном случае?

— Это вопрос в первую очередь к российскому Минфину. Да, в перспективе, как мы видим на примере Суэцкого и Панамского каналов, мы могли бы иметь большие прибыли. Но до того, как окупятся затраты, должен пройти десяток лет, не меньше. Готовы ли мы вкладывать столь необходимые сейчас деньги в надежде на «барыши» в далёком будущем? Необходимо всё очень скрупулёзно подсчитать, прежде чем принимать решение. При этом надо стараться максимально убрать политическую составляющую из этого проекта, если за него браться.

— Как бы вы оценили внутриполитическую ситуацию в Никарагуа сегодня, насколько она стабильна?

— Эта страна сегодня фактически перешла из революционной ситуации в ситуацию демократии с некоторой поправкой на латиноамериканские традиции. Ситуация здесь сейчас достаточно стабильна. У власти «левые», «правые» в оппозиции. «Сандинистский фронт», который ныне возглавляет страну, сам был в оппозиции в 90-е годы довольно долгое время. Даниэль Ортега, проиграв выборы, передал власть мирным путём. Есть основания предполагать, что и дальше Никарагуа будет жить и развиваться по вполне себе демократическим законам.

Конечно, никарагуанцы, по-прежнему, мечтают о своём канале. Он мог бы дать огромный стимул для развития страны. Поэтому идея строительства канала будет приветствоваться при любом режиме.

— А возможно ли в принципе избежать политической составляющей в таком проекте? Тем более, если в него войдёт Россия, отношение к которой у большей части американского истеблишмента довольно негативное?

— Давайте исходить из принципа: будет война — будет и телеграмма. США пока не делали конкретных заявлений по поводу участия в проекте того же Китая. Их недовольство в первую очередь вызвано именно экономическими причинами. Поскольку акции Панамского канала принадлежат американским частным компаниям и рядовым гражданам, появление Никарагуанского канала неизбежно приведёт к снижению их доходов. Это не может не беспокоить руководство США.

Я, кстати, не думаю, что Китай совсем вышел из проекта. Речь, скорее, идёт об отложенном участии или о сокращении финансовых вливаний.

Против участия России в строительстве Никарагуанского канала высказался ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО Михаил Александров.

— Я думаю, что России в нынешней ситуации не стоит ввязываться в эту довольно рискованную историю, — говорит эксперт. — Тем более что изначально весь этот проект вызывал некоторые сомнения. Например, неясно, было ли государственное участие Китая в нём. Думаю, если бы на государственном уровне Китай был заинтересован в строительстве канала, китайцы так просто не ушли бы. Из той информации, которую можно получить в открытых источниках, главными инициаторами были гонконгские бизнесмены.

А гонконгский бизнес во многом работает в тесной связке с западным капиталом и даже в его интересах. В плане политическом Гонконг контролируется Китаем, но в финансово-экономическом влияние Запада, в первую очередь США и Великобритании, там, по-прежнему, велико.

Непонятно, кто стоял за этим проектом. Есть гипотеза, что это было очередной финансовой аферой, в которую хотели втянуть и Китай, и Россию.

На мой взгляд, в целом этот проект из-за удалённости от нашей страны, большой пользы не принесёт. Если уж какая-то частная российская компания захочет вложиться в этот проект — это личное дело её владельцев. А вот государственные деньги, тем более в такой непростой экономической обстановке, я бы не выделял.

Как показывает практика, в ходе строительства траты на строительство могут вырасти в разы от заявленных вначале. А это означает, что придётся ждать годы, а то и десятки лет, чтобы окупить все затраты.

Если бы подобный проект реализовывался в непосредственной близости от наших границ, на территории постсоветского пространства, тогда он, возможно, имел бы долговременное стратегическое значение для России.

Я лично всегда был противником глобальных экономических затей, несущих в себе политические риски. Например, я выступал против строительства «Турецкого потока» и российской атомной станции в Турции. Последние события показали, что Турция была для нас крайне ненадёжным экономическим партнёром. Сейчас слышно, что «Газпром» строит планы войти в газовые проекты в Иране, Ираке, Пакистане. Однако это очень нестабильные территории. Если бизнес хочет рисковать огромными деньгами, в надежде получить прибыль — это его личное дело. А вот государство в такие дела втягивать не стоит.

— Однако строительство Никарагуанского канала, наверно, усилило бы наше геополитическое влияние в Западном полушарии?

— Для того чтобы усилить своё влияние, достаточно создать небольшую военную базу в Никарагуа. Это небольшие деньги, по сравнению, со строительством огромного канала. Американцы от того, что мы будем частично контролировать ситуацию в Никарагуа, ничего особенного не потеряют. Панамский канал от них никуда не денется, может быть, немного снизится прибыль от его эксплуатации.

И вообще надо понять, что контролировать половину мира, как было при СССР, сейчас не получится, у нас для этого нет ресурсов. Необходимо «держать оборону» в зоне своих непосредственных интересов. А это, прежде всего, постсоветское пространство.

В других регионах не стоит идти дальше небольших военных баз или пунктов снабжения ВМФ. Но что касается Никарагуа, то нам это вряд ли предложат. Им сейчас нет большого смысла ссориться с Соединёнными Штатами.

Алексей Верхоянцев

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (5) | Распечатать

Добавить новость в: