Перегруппировка сил на энергетическом фронте Евразии – Китай, Иран и Трубопроводистан
Трубопроводистан – ключевая и очень активная фигура на энергетический шахматной доске Евразии. С недавних пор Россия выигрывает по всем фронтам – две крупные газовые сделки с Китаем в прошлом году и запуск трубопровода «Турецкий поток» вместо «Южного потока», а также строительство дополнительной ветки «Северного потока», соединяющего Россию и Германию.
Подпись к изображению: «Рабочие завершают секции газопровода «Центральная Азия-Китай» в Казахстане».
Теперь же с окончанием санкций в отношении Ирана в конце 2015 – начале 2016 года создаются идеальные условия для продолжения одной из самых зрелищных мыльных опер Трубопроводистана, за которой я с интересом наблюдал последние несколько лет – речь идёт о соперничестве газопроводов ИП (Иран-Пакистан) и ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия).
На реализацию проекта ИП потрачено 7,5 миллиардов долларов, но вдруг всё зашло в тупик – проект стал жертвой жесткой геополитической игры. Изначально планировалось, что газопровод ИП будет проходить в Индию – она также, как и Пакистан сильно нуждается в иранских энергоносителях. И все же неустанное давление со стороны администрации Буша и Обамы вынудили Индию отказаться от участия в проекте. На помощь пришли санкции.
Теперь же министр нефти и природных ресурсов Пакистана Шахид Хакан Аббаси заверяет, что решение по проекту ИП уже окончательно принято. Иранский участок 1800-километрового трубопровода построен. Газопровод будет проходить от крупнейшего в мире газового месторождения Южный Парс до Навабаша, недалеко от пакистанского города Карачи. Можно наглядно представить геополитическое значение этой пуповины, связывающей Иран и Пакистан.
Не остался без внимания и Китай. Китайские строительные компании уже работают на перегоне между Навабашем и стратегическим портом Гвадар недалеко от иранской границы.
Китай финансирует строительство пакистанского участка газопровода, и на это есть очень весомая причина. ИП, в котором Гвадар является ключевым узлом, имеет очень важное значение в этой развернувшейся игре – экономический коридор Китай-Пакистан, в строительство которого инвестировано 46 миллиардов долларов, соединит Синьцзян с Персидским заливом через Пакистан. И снова Новый шёлковый путь.
Следующие шаги в сторону Гвадара будут иметь важное значение для энергетической стратегии Китая: газопровод ИП – отличный способ облегчить доступ к Синьцзяню. Его строительство представляет собой сложную транспортную задачу – трубопровод должен проходить параллельно Каракорумскому шоссе.
Проект ИП все ещё находится под влиянием геополитики. Азиатский банк развития, по больше части управляемый Японией и США, готов предоставить Исламабаду кредит в размере 30 миллионов долларов на строительство первого СПГ (сжиженный природный газ) терминала. Азиатский банк прекрасно знает, что Пакистану выгоднее покупать иранский природный газ, чем импортировать СПГ. Однако все действия АБР – это, по существу, реализация политики США: полная поддержка проекта ТАПИ против газопровода ИП.
Вполне вероятно, что в ближайшем будущем Пакистан будет рассчитывать не на АБР, а на китайский Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ).
А недавно к ИП подключился «Газпром», который также хочет инвестировать в проект, а это значит, что Москва сближается с Исламабадом. Такой шаг – часть крупного геополитического гамбита. Пакистан вместе с Индией являются полноправными членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и, вполне вероятно, что вскоре туда примкнёт Иран. На данный момент сотрудничество между Россией и Пакистаном можно отчётливо увидеть в виде соглашения о строительстве газопровода из Карачи в Лахор.
Поговорите с (новым) Муллой
А что же ждёт проект ТАПИ?
ТАПИ с инвестициями в размере 10 миллионов долларов представляет собой мыльную оперу, которая началась ещё со времён первой администрации Клинтона. Этот проект является олицетворением того, что правительство США всегда хотело получить от талибов – сделка по строительству газопровода в Пакистан и Индию в обход Ирана. Однако всё пошло под откос.
Смерть Муллы Омара привела к перестановке сил в игре. Дальше будет ещё сложнее – продолжается летнее наступление талибов, а переговоры о перемирии в Афганистане пока приостановлены.
Вне зависимости от того, как будет развиваться ситуация в дальнейшем, проблемы в отношении ТАПИ никуда не исчезли. Туркменистан снискал репутацию ненадежного и
загадочного отшельника с тех пор, как не имеет дел Китаем – сейчас даже неизвестно, какими запасами природного газа располагает эта страна (шестое или третье место в мире?)
И желание выделить миллиарды долларов для строительства трубопровода, проходящего по зоне боевых действий от Западного Афганистана до Кандагара, не говоря уже о Белуджистане, охваченному сепаратистскими волнениями – нечто иное, как безрассудство.
А вот энергетические гиганты по-прежнему в игре. Французская Total, кажется, в первых рядах, а российские и китайские компании тоже не отстают. Интерес «Газпрома» к ТАПИ является обоснованным – в случае реализации этого проекта газопровод будет связан с другими крупными энергосистемами, оставшихся со времён СССР.
Еще больше осложняет дело непростые отношения между «Газпромом» и Туркменистаном. До недавнего времени, пока в эти отношения довольно демонстративно не вклинился Китай, Ашхабад в своём газовом экспорте в основном зависел от России и чуть меньше от Ирана.
Не прекращаются страстные споры между «Туркменгазом» и «Газпромом», в котором первая сторона обвиняет Москву в экономической эксплуатации. А что же с планом Б? И снова Китай. Пекин является покупателем более половины всего экспортируемого туркменского газа, который протекает по газопроводу Центральная Азия-Китай с пропускной способностью 55 миллиардов кубометров год, и на данный момент используется только половина его мощности.
Китай уже оказывает помощь Туркменистану в развитии Галкыныша – второго по величине газового месторождения в мире после Южного Парса.
И нет необходимости упоминать, что Китай сильно заинтересован в увеличении поставок как туркменского газа через Трубопроводистан, так и иранского. Трубопроводистан прекрасно вписывается в приоритетную стратегию Китая под названием «бегство из Малакки»: закупать максимальное количество энергоносителей как можно дальше от ВМС США.
Энергетически богатый Туркменистан становится всё ближе и ближе к Пекину. Ашхбад может занять доминирующее положение в качестве поставщика газа в Евросоюз – Брюссель очень долгое время добивался его расположения.
Трубопроводистан, проложенный по дну Каспийское моря – несбыточная мечта Евросоюза. Этого не произойдёт по целому ряду причин –длительные дискуссии по поводу определения правового статуса Каспия – море это или озеро – не разрешатся в ближайшее время: в этом не заинтересована Россия, а Туркменистан не располагает необходимой инфраструктурой, чтобы поставлять необходимые объемы газа из Галкыныша в Каспийский регион.
Учитывая вышесказанное, нетрудно определить реального победителя во всей этой демонстрации силы Трубопроводистана за пределами отдельных стран – евразийская интеграция лишь усиливается, причем подальше от вмешательства Запада.
Пепе Эскобар – бразильский журналист и публицист, специализирующийся на внешней политике.
Источник перевод для MixedNews — Ольга Дедюхина
Источник: mixednews.ru.
Рейтинг публикации:
|
