|
Нуриэль Рубини (Nuriel Rubini)
 В мире слабого внутреннего спроса во многих странах с развитой экономикой и развивающимся рынками политики были склонны стимулировать экономический рост и занятость населения, поставив экспорт во главу роста. Это требует слабой валюты и традиционных и нетрадиционной денежно-кредитной политики, чтобы добиться необходимого снижения.
С начала года более 20 центральных банков по всему миру ослабили денежно-кредитную политику, следуя примеру Европейского Центрального Банка и Банка Японии. В еврозоне страны на периферии нуждались в ослаблении валюты, чтобы снизить свои внешние дефициты и подтолкнуть рост. Но слабость евро, вызванная количественным смягчением, еще сильнее дала новый толчок профициту текущего счета Германии, который уже составлял колоссальные 8% ВВП в прошлом году. С ростом внешних избытков в других центральных странах еврозоны, общий дисбаланс валютного союза, является большим и продолжает расти.
В Японии количественное смягчение было первой «стрелой» «абэномики», реформной программы премьер-министра Синдзо Абэ. Ее запуск резко ослабил иену и теперь привел к росту положительного сальдо торгового баланса.
Давление на доллар США от объятий количественного смягчения со стороны ЕЦБ и Банка Японии было резким. Доллар также укрепился по отношению к валютам экспортеров сырьевых товаров развитых стран, таких как Австралия и Канада, и многих развивающихся рынков. Для этих стран падение цен на нефть и сырьевые товары вызвало понижения валютного курса, которые помогают защитить экономический рост и рабочие места от последствий снижения экспорта.
Доллар также вырос по отношению к валютам развивающихся рынков экономически и финансово слабых, которые характеризуют двойные дефициты бюджетных и текущих счетов, рост инфляции и замедление роста, большие запасы внутреннего и внешнего долга, а также политическая нестабильность. Даже Китай на короткое время позволил своей валюте ослабнуть против доллара в прошлом году, и замедление роста производства может соблазнить правительство к еще большему ослаблению юаня. Между тем, положительное сальдо торгового баланса снова растет, отчасти потому, что Китай выбрасывает свои избыточные товары — такие как сталь — на мировые рынки по демпинговым ценам.
До недавнего времени американские политики не были чрезмерно обеспокоены силой доллара, потому что перспективы роста Америки были сильнее, чем в Европе и Японии. Действительно, в начале года была надежда, что в этом году спрос на внутреннем рынке США будет достаточно сильным, чтобы поддержать рост ВВП до около 3%, несмотря на укрепление доллара. Считалось, что снижение цен на нефть и создание рабочих мест будет стимулировать доступный доход и потребление. Расходы капитала (за исключением энергетического сектора) и инвестиции в жилищное строительство укрепятся, поскольку ускорится экономический рост.
Но сегодня все выглядит иначе, и испуг американских чиновников по поводу обменного курса становится все более выраженным. Доллар вырос гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал; и, как показывают данные за первый квартал 2015 года, влияние на чистый экспорт, инфляция и рост были более быстрыми, чем следует из статистических моделей директивных органов. Кроме того, высокий внутренний спрос не оправдался; потребительский рост в первом квартале был слабым, а расходы капитала и инвестиции в жилье были еще слабее.
В результате США фактически присоединились к «валютной войне», чтобы предотвратить дальнейшее укрепление доллара. ФРС начала говорить о долларе как о факторе, который влияет на чистый экспорт, инфляцию и рост. И американские власти стали более критически относится к Германии и еврозоне за принятую ими политику, которые ослабляют евро, избегая, например, таких мер, как временное налогово-бюджетное стимулирование и более быстрый рост заработной платы — что стимулирует внутренний спрос.
Кроме того, словесная интервенция будет сопровождаться политическим действием, потому что более медленный рост и низкая инфляция — отчасти вызванные сильным долларом — вынудят ФРС выйти из политики нулевой процентной ставки позже и медленнее, чем ожидалось. Это обратит вспять некоторые из недавних достижений доллара и защитит рост и инфляцию от рисков снижения.
Валютные разногласия могут привести в конечном итоге к разногласиям торговым, и валютные войны могут привести к торговым войнам. И что может означать неприятности для США, которые пытаются заключить мега-региональное Транс-Тихоокеанское Партнерство. Неуверенность в том, если администрация Обамы сможет набрать достаточное количество голосов в конгрессе для того, чтобы ратифицировать ТТП, в настоящее время усугубляется законодательными предложениями, которые предлагают накладывать таможенные пошлины на страны, участвующие в «валютных манипуляциях.» Если такая связь между торговой и валютной политикой будет навязана ТТП, азиатские участники откажутся присоединиться.
Мир был бы лучше, если бы большинство правительств проводили политику, которая повышает внутренний спроса, быстрее, чем экспортные меры в стиле «разори соседа». Но это потребовало бы от них меньше полагаться на денежно-кредитную политику и больше на соответствующие налогово-бюджетные политики (например, увеличение расходов на производственную инфраструктуру). Даже политика доходов, которая повышает зарплату, и, следовательно, трудовые доходы и потребление, является более предпочтительным источником внутреннего роста, чем понижение курса национальной валюты (что подавляет реальную заработную плату).
Сумма всех торговых балансов в мире равна нулю, что означает, что не все страны могут быть чистыми экспортерами, и что валютные войны в конечном итоге — это игры с нулевой суммой. Именно поэтому вступление Америки в борьбу — это только вопрос времени.
Источник: newscom.md.
Рейтинг публикации:
|
