Стиглиц: в этом году экономика ЕС лишилась $1,6 трлн, а совокупные потери превышают $6,5 трлн.
Как гласит старая пословица, если факты никак не укладываются в теорию, надо ее менять. Но оказывается, что легче придерживаться теории и изменить факты. Во всяком случае так считают федеральный канцлер Германии Ангела Меркель и другие европейские лидеры, сторонники проведения режима жесткой экономии. Хотя факты лежат у них прямо перед носом, они продолжают отрицать реальность.
Политика "жесткой экономии" провалилась. Но ее защитники готовы спорить с этим, используя одно из слабых доказательств: экономика вышла из рецессии, так, значит, жесткая экономия сработала! Но используя такие доводы, не менее логичным будет заявить, что прыжок с обрыва - лучший способ сползти вниз с горы, ведь в итоге мы же спустились.
Каждый спад рано или поздно завершается. Успех политики следует оценивать не по тому, что восстановление в конечном итоге происходит, а исходя из того, как быстр этот процесс. В этом случае политика "жесткой экономии" была уничтожающим бедствием, и это становится с каждым днем все более очевидным, так как экономики стран - членов Европейского союза вновь сталкиваются с рецессией, даже тройным падением, и с сохраняющейся безработицей на рекордно высоком уровне, а реальный ВВП на душу населения (с поправкой на инфляцию) во многих странах остается ниже докризисных уровней. Даже в наиболее эффективных экономиках, таких как Германия, рост после кризиса 2008 г. был настолько медленным, что в любом другом случае он бы считался крахом.
Наиболее пострадавшие от кризиса страны находятся в депрессии. Нет другого слова, чтобы описать ситуацию в экономике в таких странах, как Испания или Греция, где почти каждый четвертый человек и более 50% молодых людей не могут найти работу. Сказать, что экономика идет на поправку лишь потому, что уровень безработицы снизился на пару процентных пунктов, или потому, что мы видим проблеск небольшого роста, похоже на слова средневекового доктора, который бы посчитал, что кровопускание работает, потому что пациент еще не умер.
Путем экстраполирования скромного роста в Европе начиная с 1980 г. мои расчеты показывают, что производительность в еврозоне сегодня более чем на 15% ниже, чем ее предполагаемый уровень в том случае, если бы финансовый кризис 2008 г. не произошел. А это в свою очередь свидетельствует, что только в этом году экономика ЕС лишилась $1,6 трлн, а совокупные потери превышают $6,5 трлн. Еще более тревожным остается то, что этот разрыв увеличивается, а не выравнивается (как можно было бы ожидать после спада, когда рост, как правило, становится быстрее, чем обычно, так как экономика догоняет утраченные позиции).
Динамика ВВП и прогноз МВФ
Проще говоря, длительная рецессия снижает потенциал роста в Европе. Молодые люди, которые должны получать рабочий навык, лишены этого. Существует масса свидетельств того, что в перспективе у них будет гораздо более низкий уровень заработка, нежели в ситуации, если бы они достигли совершеннолетия в период полной занятости.
Между тем, Германия вынуждает другие страны следовать за политикой, ослабляющей их экономику и подрывающей демократию. Когда граждане неоднократно голосовали за изменение политики, пытались повлиять на те политические решения, которые оказывают колоссальное воздействия на их уровень жизни, но в ответ им заявляли, что "эти решения" принимаются в другом месте и у них фактически нет выбора, то от этого страдает как демократия, так и вера в европейский проект.
Франция проголосовала за изменение пути три года назад. Вместо этого избирателям дали очередную дозу жесткой экономии. Одним из наиболее длительно действующих предложений в области экономики является балансировка бюджетного мультипликатора: увеличение налогов и расходов в тандеме стимулирует экономику. И если налоги нацелены на богатых, а расходы на бедных, то мультипликатор может стать особенно высоким. Но во Франции так называемое социалистическое правительство снижает корпоративные налоги и уменьшает расходы – рецепт, гарантирующий ослабление экономики. Однако от этого выигрывает Германия.
Есть надежда на то, что низкие корпоративные налоги будут стимулировать инвестиции. Это полная ерунда. Сдерживают инвестиции (как в США и Европе) не высокие налоги, а отсутствие спроса. Действительно, учитывая, что большинство инвестиций финансируется за счет долга и процентные платежи не облагаются налогом, уровень корпоративного налогообложения мало влияет на инвестиции.
Точно так же Италии в настоящее время предлагается ускорить приватизацию. Однако премьер-министру Маттео Ренци хватает мозгов признать, что продажи национальных активов по дисконтным ценам не имеют смысла. Долгосрочные соображения, а не краткосрочные финансовые потребности должны определять действия, которые происходят в частном секторе. Решение должно быть основано на том, что деятельность осуществляется наиболее эффективно и обслуживать интересы большинства граждан.
Приватизация пенсий, к примеру, оказалась дорогостоящей в странах, которые попытались с ней экспериментировать. Частная в большей степени система здравоохранения Америки является наименее эффективной в мире. Это трудные вопросы, но легко показать, что продажа государственных активов по низким ценам не является хорошим способом улучшить долгосрочную финансовую ситуацию.
Все лишения, которые пережила Европа в ходе процесса перехода на искусственную валюту – евро, особенно трагичны потому, что их с легкостью можно было обойти. Хотя количество доказательства того, что политика "жесткой экономии не работает", продолжает увеличиваться, Германия и другие "ястребы" повышают ставки.
