Без инноваций и модернизации экономика движется в тупик.
Министр экономического развития Алексей Улюкаев, его заместитель Андрей Клепач и руководитель департамента долгосрочного стратегического планирования министерства финансов Максим Орешкин — безусловно, квалифицированные экономисты. Но разница в их взглядах на текущую ситуацию в экономике наводит на мысль, что, по крайней мере, кто-то один в своих оценках серьезно ошибается.
Сначала Максим Орешкин неделю назад заявил о возможности рецессии - то есть снижения темпов экономического роста до нуля, а то и до минусовых значений — во II и III кварталах текущего года. Спустя двое суток Алексей Улюкаев раскритиковал прогнозы Минфина, назвав их необоснованными, но оговорившись, впрочем, что [рецессия] «может быть, а может и не быть». Андрей Клепач же в начале апреля довольно уверенно говорил, что рецессии не будет, даже несмотря на санкции Запада. Однако после того как Центробанк 25 апреля поднял ключевую ставку с 7 до 7,5%, замминистра экономразвития изменил показания, сообщив, что вероятность рецессии все же имеется.
Подозреваю, что высокие правительственные чиновники знают, как обстоят дела в действительности.
Все цифры у них есть, поставил их один и тот же Росстат. Различные суждения объясняются, видимо, просто конъюнктурой и желанием избежать эффекта самосбывающегося прогноза, особенно когда он негативный. Сколько ни говори «халва», утверждает восточная поговорка, во рту сладко не станет. А вдруг с рецессией не так? Предскажешь ее, бизнес на всякий случай притормозит расширение, — вот и рецессия.
Нам в ситуации подобных игр, чтобы познать объективную реальность, остается доверять собственным ощущениям. Оглянитесь вокруг, и вы увидите, что в прогнозах рецессии нет нужды: она уже стала фактом. Ford сворачивает производство во Всеволожске, зато в районе открылся новый ломбард. РЖД впервые после 2008 года не выполняет годовой план, рост перевозок еще прошлой осенью практически остановился, а по зерну, удобрениям, лесу и металлам резко упал — зато у вас в районе прибыло точек выдачи микрокредитов сомнительными личностями без лишних формальностей. Причем на фоне продолжающегося отъема лицензий у банков, ранее считавшихся приличными.
Все это вполне признаки спада, десятые доли процента ВВП можно даже не измерять.
Или взять мясо. Мой собственный опыт изучения прилавков показал, что с ним творится нехорошее. В отличие от миниатюры Жванецкого про «маленькие по три, а большие по пять», тут все нерыночно и несмешно: вчера было хорошее мясо по 300 рублей за кг, а сегодня в том же магазине — плохое по 400. По статистике же Минсельхоза мясо с начала года подорожало всего на каких-нибудь 0,1-0,2%. Вероятно, это связано с уходом с рынка дорогой качественной импортной продукции (в результате санитарных запретов) и увеличением доли дешевого мяса, которое заморозили еще в прошлом году вместе с ценой. Стимулы к повышению качества и снижению цен как у фермеров, так и у магазинов пропали. Похожая ситуация с молоком.
Правительственные чиновники, когда говорят о нынешней рецессии, любят добавлять прилагательное «техническая».
Термин призван успокаивать общественность, как будто речь идет о случайном и временном недоразумении. Вот технический дефолт, например — в срок и полностью обслуживать свой долг вы сейчас не можете, но сможете в будущем, поскольку конъюнктура изменится, и ваши дела пойдут в гору. Так и с рецессией, казалось бы. Сочи, падение украинского импорта на четверть, последствия санкций Запада — все это, конечно, удары по экономике, однако оправиться от них, кажется, ничто не мешает.
На самом деле, мешает. Всемирный банк в марте выпустил пространный доклад о ситуации в российской экономике, где потенциальных угроз на 60-ти страницах перечислено хоть отбавляй. Не буду повторять все, отмечу явление, которое, на первый взгляд, говорит как раз о благополучии. На рисунке номер 6 показана динамика безработицы на одном графике с динамикой загруженности производственных мощностей. Безработица находится практически на минимуме с начала 2000-х (немногим более 5%), а загрузка мощностей, наоборот, на максимуме — (около 85%). Отлично. Только вот как в такой ситуации обеспечить дальнейший рост?
Можно нарастить мощности, загрузив их привозной рабочей силой, раз своя уже занята — минусы такого пути развития достаточно очевидны, при том, что и он требует серьезных вложений, а инвестклимат сейчас не лучший. Куда более приятный вариант — повысить производительность труда на существующих предприятиях. Но тут все еще сложнее. По разным причинам мы подзабыли термины «инновации» и «модернизация». Придется их вспомнить — вместе с тем фактом, что без технологий Запада провести данные мероприятия нереально. А это значит, что надо и жестких санкций не допустить.
Иначе термин «техническая» перед рецессией будет уж точно неуместен.
Александр Малютин, журналист
