Вот и подходит история с реформой РАН к концу. До того момента, когда наше научное развитие либо пойдет по новому пути сразу, либо вернется в кабинеты и пойдет по новому пути через пару месяцев, осталось совсем ничего – автограф президента. Подпишет он или нет, я не знаю – желания участвовать в «Битве экстрасенсов» у меня пока нет и надеюсь, не появится. Зато есть желание разобраться: а что дальше? Куда, в каких направлениях, на основе чего будет развиваться наука и будет ли она развиваться вообще? Собственно, за баталиями вокруг РАН этот основной вопрос почему-то задавался меньше всего. Пока выясняли, кто круче развалит – коррумпированные комедики или правительство – фундаментальные вопросы задавать было некогда и казалось, что плана развития науки в стране нет совсем.
А между тем он готовится полным ходом. И не какие-то наметки, а Долгосрочный прогноз научно-технического развития Российской Федерации до 2030 года, который разрабатывает Высшая школа экономики по заказу Министерства образования и науки, что говорит уже само за себя. И работа не прекращается буквально ни на минуту, так в самый разгар обсуждения реформы Академии наук на базе ВШЭ прошла конференция: «Какую роль долгосрочный прогноз сыграет в научно-технологической политике России?», в рамках которой обсуждалось ни много не мало, а то, как интегрировать результаты этого долгосрочного прогноза в систему принятия решений в сфере науки и технологий на институциональном, отраслевом и национальном уровнях.
Отчет о мероприятии я прочитал, мнение свое составил. Но, имея лишь высшее образование, да к тому же ещё и гуманитарное, решил со своим рылом в высокие сферы не лезть и обратился за разъяснениями к тридцатичетырехлетнему кандидату технических наук, начальнику Бюро метрологии ОАО «Специального Конструкторского Бюро измерительных Систем», доценту Санкт-Петербургского национального исследовательского университета информационных технологий, механики и оптики (СПб НИУ ИТМО) Александру Валерьевичу Прокофьеву.
Почему к нему? Во-первых, Александр – один из тех, кому нашу науку развивать, и данная тема ему близка как никому. Во-вторых, он не в составе РАН и упрекнуть его в предвзятости и защите каких-либо материальных интересов нельзя. И, в-третьих, примерно в тоже время, когда проходила конференция, у меня с Александром состоялась беседа о потенциале Российской науки, и новый разговор получился как вполне логичное продолжение первого. Но предоставим слов самому Прокофьеву:
– По прочтении отчета создается не самое радостное впечатление. Например, «целью подобной системы будет не развитие отдельных высокотехнологичных сфер, а масштабная модернизация традиционных отраслей экономики. Переход к ней подразумевается, во-первых, взаимоувязкой прогнозных работ, проводимых в тех или иных секторах, регионах, разными компаниями и федеральными органами исполнительной власти; во-вторых — радикальным изменением требований к качеству прогнозов.» Вот объясните мне, как радикальное изменение требований к качеству прогнозов может модернизировать отрасли экономики? Это просто пустословие, с целью оправдания своей деятельности, не более того. Я много лет участвовал в составлении отчётов по НИОКР и знаю, какие фразы используются, чтобы доказать значимость отчёта, когда её там нет.
Читаем далее: «Одним из ключевых положений доклада стало утверждение о том, что для грамотного применения долгосрочных стратегий необходимо регулярно вносить корректировки в результаты исследований и постоянно держать в поле зрения как изменения на рынке, так и динамику развития самого заказчика прогнозного проекта». Если перевести на человеческий, то все, что мы вам наисследовали ещё вилами по воде писано, причём по желанию заказчика мы можем подогнать результат. Это вообще ни в какие ворота не лезет. При этом пытаются обосновать своё очковтирательство подобной ерундой, которую проводят за рубежом. Извините, если там народ дурью мается, то это не значит, что и мы также должны поступать. Доклад докладом, но это всё голая теория, к тому же сам автор, на мой взгляд, кроме теоретических исследований, никакой другой информацией относительно функционирования и развития российской промышленности не располагает. Т.е. по сути, эти исследования очень сильно абстрагированы от реальности и их достоверность крайне низкая.
Дальше – больше: «Каждый институт делегирует сотрудника, в задачи которого вменяется обязанность представить убедительные доказательства его эффективности в составе общества, – если те или иные проекты не продвигаются, их закрывают. Таким образом, происходит мониторинг исследовательских стратегий и оптимизация деятельности институтов» – иными словами, если не сильно будешь «играть по правилам», твой проект закроют и денег не дадут больше.
Ну и характерный итог этой конференции показывает всё пустозвонство происходящего: «Можно ли довести результаты прогноза до проектного уровня? У разработчиков ДПНТР был опыт взаимодействия и с федеральными органами, и с государственными и частными компаниями. Доклад по поисковым и прикладным исследованиям, опубликованный с учетом этого опыта, содержит несколько уровней иерархии по всем ключевым приоритетным направлениям, от общего до детального», Хотелось бы знать, если опыт есть, то имеются ли какие-нибудь конкретные свидетельства того, что проведённые результаты прогноза привели к положительному результату на практике, особенно для российской промышленности? Ответа на этот вопрос я так и не нашёл, из чего можно сделать вывод об эффективности подобного рода «исследований» и целесообразности их проведения.
Со словами Александра можно соглашаться, а можно спорить, но одно на сегодняшний день точно – с переходом стратегического планирования науки от РАН к ВШЭ мы переступаем очередную историческую черту, после которой будущее Российской науки будут определять экономисты – либералы. А что из этого получится, мы узнаем довольно скоро – 17 лет в историческом масштабе мизерная цифра.
