Новость о частичной приватизации недавно созданного концерна «Калашников» вызвала самые противоречивые оценки. За ситуацией на многострадальном «Ижмаше» мы с вами следим давно. Давайте попробуем понять логику событий и ответить на главный вопрос: почему так происходит?

«Ижмаш» уже не тот

Едва в информационном поле отгремела новость о создании концерна «Калашников», как её затмила новая — детище Дмитрия Рогозина собираются передать в частные руки. Правда, не полностью, а в размере 49%, остальные акции останутся под контролем государства. Известны и покупатели, и даже предполагаемый размер сделки. Поднимать производство «с колен» будут российский олигарх Андрей Бокарев и Алексей Криворучко (о них позже). Доля «Калашникова» обойдётся им в 2,5 млрд рублей.

Напомним, что концерн «Калашников» был образован 13 августа 2013 года по предложению вице-премьера Дмитрия Рогозина на базе двух ижевских оружейных предприятий — НПО «Ижмаш» и ОАО «Ижевский механический завод». В концерн планируется включить другие предприятия отрасли и со временем организовать замкнутый цикл производства стрелковых комплексов — от пороха до оружия и прицелов. Кроме того, большое значение уделяется продвижению бренда «Калашников», имеющего значительный нереализованный потенциал.

Однако пока что это только планы. Действительность же такова, что основные предприятия концерна находятся в плачевном состоянии. Про многочисленные проблемы «Ижмаша» мы писали неоднократно.

По итогам 2012 года «Ижмаш» получил чистый убыток в 403 млн рублей, а всевозможных обязательств набрал на 8,8 млрд рублей. Однако отметим, что это лучше результатов предыдущих периодов. Так, на начало 2011 года суммарные обязательства составляли 19 млрд рублей, а убытки по итогам 2010 года — 1,7 млрд рублей.

А вот новость вчерашнего дня — новинка «Ижмаша» автомат АК-12 не прошёл предварительные испытания и не допущен до государственных. Вместо него для комплекса экипировки «Ратник» выбран автомат завода им. Дегтярёва. У конструкторов АК-12 остаётся шанс исправить недоработки в течение месяца, но учитывая то, что они не сумели создать продукцию, отвечающую требованиям за два года, эксперты оценивают перспективы нового «Калашникова» выиграть заказ как не высокие.

Примечательно, что на прошлой неделе концерн посетил Владимир Путин, где он подверг критике темпы развития боевых систем сухопутных войск. Вероятно, состояние предприятий не воодушевило президента, так как последовавшее решение о частичной приватизации «Калашникова» им поддержано.

Кто покупает «Калашников»

Имена будущих владельцев акций концерна известны. Андрей Бокарев — российский олигарх из списка «Форбс» и числа богатейших бизнесменов России. В данный момент является совладельцем и президентом «Трансмашхолдинга», а также совладельцем «УГМК», ближайшим соратником олигарха Искандера Махмудова. Как и, пожалуй, любой олигарх родом из 90-х имеет немало сомнительных страниц в биографии. Так широко известна цитата из его интервью каналу ОРТ от 2001 года:

«Когда мы пришли на «Кузбассразрезуголь», то провели несколько совещаний с директорами (шахт). Их смысл заключался в очень простых вещах: господа, если вы не хотите, чтобы вас поодиночке отстреливали, вы должны понимать, что с сегодняшнего дня вы больше не принимаете решения, куда и как отправляется уголь, кому он продаётся, сколько за это платят, вы отвечаете только за его добычу»

По информации СМИ, Бокарев известен также как организатор многочисленных рейдерских захватов земель и предприятий. В общем, типичный представитель крупного российского капитала. Однако нужно отметить, что управляемый им «Трансмашхолдинг» демонстрирует неплохие результаты. Последние годы объёмы производства и реализации продукции растут впечатляющими темпами. В этом смысле, несмотря на неоднозначную репутацию, назвать Бокарева «эффективным менеджером» в привычной нам ироничной интонации не получается.

Второй претендент на часть «Калашникова» — Алексей Криворучко имеет куда более скромный послужной список. В данный момент он является главой «Аэроэкспресса» (с 2010 года — генеральный директор), прежде управлял продажами «АвтоВАЗа», работал в «Рособоронэкспорте», а также в сфере обеспечения гражданской авиации.

Зачем понадобилась приватизация и почему именно эти люди

К приватизации как таковой мы традиционно относимся с настороженностью, и с двойной, если речь идёт о предприятиях ОПК. Слишком много перед нами живых примеров, когда итогом продажи госсобственности становилось её окончательная деградация. Тем более интересно понять логику власти, продающей львиный кусок концерна в частные руки.

Фискальный мотив отпадает сразу — те, 2,5 млрд рублей, которые внесут инвесторы в «Калашников», государство могло бы без труда изыскать и самостоятельно, даже в нынешних непростых бюджетных условиях. Остаётся нечто, что принято называть «привлечение рыночных компетенций». Попросту говоря, государство умывает руки, расписываясь в неспособности самостоятельно вывести из кризиса концерн. Это даже несмотря на то, что 51% акций по-прежнему останется в распоряжении государственного «Ростеха».

То есть компетенции государственных менеджеров «Ростеха» не хватило для того, чтобы за несколько лет управления полностью оздоровить предприятие. Не хватило компетенции и прежних руководителей «Ижмаша», один из которых, напомним, сейчас под следствием по обвинению в мошенничестве в особо крупных размерах. Вот и осталась надежда только на частного инвестора, который, вложив свои средства, по идее должен зубами грызть землю, чтобы вернуть их с прибылью.

Отметим, что здесь мы не рассуждаем о том, плохое или хорошее это решение, а лишь пытаемся понять логику власти.

Исходя из вышесказанного, становится понятен и выбор кандидатур. Собственно, Бокареву предстоит сделать то же самое, что он некогда проделал, создавая «Трансмашхолдинг», — собрать множество разрозненных предприятий в один концерн. Это и есть его «рыночная компетенция», искомая властью для «Калашникова». Работа здесь предстоит большая — ранее говорилось о том, что в концерн могут войти НИТИ «Прогресс», Вятско-Полянский завод «Молот», КБАЛ им. Кошкина и другие предприятия.

Помимо этого, Бокарев имеет успешный опыт сотрудничества с государством. Так, блокирующий пакет «Трансмашхолдинга» держит ОАО «РЖД», которое и является главным потребителем его локомотивов. Нечто подобное предполагается выстроить и в «Калашникове».

Компетенция Алексея Криворучко, видимо, заключается в налаживании связей с зарубежными партнёрами (учитывая «автовазовский опыт»). По крайней мере, он уже заявил о намерении создать с иностранцами СП по производству патронов и пороха.

Ещё один нюанс в этой истории, о котором мы не устаём напоминать, — это позиция местных властей и элит. Бессменный президент Удмуртии Александр Волков является ярым противником «приезжих» руководителей и ведёт давнюю борьбу за возврат ижевских производств в орбиту своего влияния. То есть любому назначенцу Москвы приходится не только заниматься непосредственно производственными вопросами, но и противостоять давлению местных властей. С этой точки зрения бескомпромиссная манера ведения бизнеса Бокарева должна помочь разворошить гнездо бесконечных посредников, вгоняющих предприятие в долги («господа, если вы не хотите, чтобы вас…»).

А теперь поговорим о негативной стороне решения.

Риски приватизации «Калашникова»

Понятно, что новые собственники будут проводить жёсткую политику с самых первых дней руководства. Понятно, что «Ростех» едва ли будет в неё вмешиваться, ибо для того и пригласили частника, чтобы он сделал то, что не смогло государство. Это значит, что первыми прочувствуют на себе антикризисные меры простые работники. Тут иллюзий строить не нужно: предприятие находится в плохом состоянии ― и резать частник будет всё, что возможно.

Это значит, что нас, наверняка, ждут новые пикеты, забастовки, письма Путину и жалобы на новое руководство. Просто будьте готовы встретить всё это в лентах новостей в скором будущем. Тем более что отсечение посреднических структур просто не может происходить без их сопротивления, а значит, масло будут подливать в огонь усердно, и нам будет сложно отличить протест на реальных основаниях от инспирированного отстраняемыми от кормушки. В любом случае — простые работники пострадают первыми.

Но, допустим, что оптимизация в конечном итоге приведёт к оздоровлению заводов и выходу концерна на искомый уровень. Что ждёт его дальше?

Есть вероятность, что новые собственники теперь уже прибыльного предприятия захотят прибрать его к рукам полностью. Опыт в этом деле у них имеется. Да и позицию власти можно предсказать уже заранее: «Раз бизнес вывел предприятие из кризиса, пусть он им и распоряжается». Напомним также, что «Ростех» сам стоит в очереди то ли на приватизацию, то ли на ликвидацию. В общем, риск того, что через 5–6 лет «Калашников» станет полностью частным и уплывёт в какой-нибудь офшор, учитывая весь опыт приватизации, велик. А это, скажем прямо, очень обидно.

Обидно даже не только то, что один из символов нашей страны потенциально может достаться какому-нибудь саудовскому шейху, а то, что вместе с ним уйдут и государственные секреты, ведь концерн занимается и будет заниматься в том числе и перспективными разработками.

Да, мы помним, что в своей инаугурационной речи Владимир Путин пообещал, что предприятия ОПК избегут полной приватизации, но вспомнит ли кто-то про эту речь, допустим, году в 2020-м?

То есть хотелось бы, конечно, чтобы власть вообще отказалась от идеи приватизации ОПК — хоть частичной, хоть полной ― ибо даже частичная увеличивает вероятность дальнейшей полной. Но вот пример «Калашникова» показывает нам, что власть не может самостоятельно решить проблемы предприятий.

Настало время поговорить почему.

Других менеджеров у меня для вас нет

Наверное, все знают исторический анекдот о том, как тов. Сталин ответил на кляузу одного партийного функционера на аморальный образ жизни писателей фразой: «Других писателей у меня для вас нет».

Так вот, думается, что Владимир Путин ответил бы на претензию в выборе инвесторов для «Калашникова» точно так же: «Других менеджеров у меня для вас нет».

Их и, правда, нет. Те, кто имеет достаточный опыт и «рыночную компетенцию», — все родом из девяностых и, как правило, трудятся в частном секторе. И попробуй их замани в государственную компанию. В государственных же компаниях толковые управленцы встречаются, но их на все отрасли народного хозяйства не хватает.

Что делать? Удерживать на государственной службе толковых всеми силами, а на критические направления, где кадров не хватает, привлекать акул капитализма, приманивая жирными пакетами акций, и надеяться, что они не предадут. Думаю, власть сейчас исходит из этих соображений.

И это ведь отдельная беда. С 90-ми всё понятно — специфические условия создали специфических управленцев. Беда в том, что нулевые вообще никого не создали. Скажем, бывший кандидат в мэры столицы Навальный очень любит «мочить» т.н. членов кооператива «Озеро» за их неучтённые земельные участки и прочие излишества, видимо, предполагая, что они несправедливо занимают места молодых креативных менеджеров «нового типа». Но ведь нет таких менеджеров «нового типа» как класса. Всё, созданное ими по лекалам модных западных бизнес-программ в нулевые, не пережило кризиса 2008 года и либо рассыпалось в прах, либо было поглощено. А у самих менеджеров «новой волны» не осталось ничего, кроме злобных аккаунтов в Твиттере и пары модных кед. Не выросли они как класс, не оформились и не выдержали конкуренции с акулами 90-х.

Таким образом, ситуация вокруг концерна «Калашников» высветила главную проблему — отсутствие у государства толковых управленцев даже в минимально необходимых количествах. Поэтому, если бы Путин и, правда, сказал применительно в этой истории «других менеджеров у меня для вас нет», я бы его, наверное, понял. Однако не нужно забывать, что в том, что их нет, никто кроме государства и не виноват.