Газпром не может и не должен быть спонсором всех союзников России: к перспективам сланцевой технологии в Восточной Европе
 |
Валентин Жаронкин |
Родился в 1980 году в городе Сумы. Журналист. Историк, учился в Киево-Могилянской Академии.
«Считаю диктатуру на Украине невозможной, а демократию – невыносимой».
|
Всё-таки недемократическим странам сложнее живётся на свете. Вот уже и Белоруссия оказалась без сланцевых углеводородов в своих недрах — по крайней мере, если верить отчёту министерства энергетики США за 2013 год.
Особый цинизм то ли природы, то ли составителей отчёта заключается в том, что месторождения соседних стран — Латвии, Литвы, Польши и Украины — заканчиваются ровно на государственной границе с Белоруссией. Не стоит сомневаться, что эта насмешка адресована лично Александру Григорьевичу.
Ещё в 2010 году белорусский президент поставил задачу своему правительству найти сланцевый газ. Невзирая на негативный ответ, в 2011 году Александр Лукашенко в обращении к народу поделился своими планами не только на газообразные, но и на жидкие углеводороды: «Мне кажется, нефть где-то есть. А если есть нефть, то не может быть, чтобы где-то не прорвало газ». Короче, надо искать.
В 2012 году белорусские власти предложили иностранцам в поисках сланцевых углеводородов перекопать хоть всю страну, но вряд ли инвесторы посчитали это предложение заманчивым.
Республика Белоруссия в рамках соглашений по Таможенному союзу получает такие скидки на нефть и газ, что рентабельность сланцевой добычи имеет все шансы оказаться отрицательной. Теперь ещё и американский отчёт подоспел. Что там искать? Нет в Белоруссии никакого газа, и нефти тоже нет. Белорусские геологи, впрочем, утверждают обратное и обвиняют американских коллег в некомпетентности и предвзятости.
Прививка от чрезмерных сланцевых ожиданий
Трудно увидеть рациональный аспект в этих настойчивых поисках, но он, очевидно, есть. Александр Лукашенко политик опытный, раньше других разглядевший политическую подоплёку вокруг сланцевой добычи углеводородов. Сегодня газ и нефть нетрадиционной добычи используются в разнообразных спекуляциях. Особенно в Восточной Европе (и нашей, и евросоюзовской), большинство стран которой в той или иной мере зависит от поставок Газпрома. Сланцевая технология мифологизируется и уже преображённом и далёком от реальности виде становится элементом политической игры.
Фантазии касаются прогнозов, масштабов, вложений, прибылей — то есть абсолютно всех аспектов. Например, на Украине всерьёз заявляют об экспорте сланцевого газа. Но это вряд ли возможно даже теоретически, ведь примеси не позволяют прокачивать сланцевый газ в трубопроводах высокого давления. Или вот ещё прогноз-фантазия: компания Chevron инвестирует в разработку Олесского месторождения 25 миллиардов долларов. Для реализации этого прожекта компании, вероятно, придётся на протяжении многих лет направлять все свои прибыли исключительно на украинский рынок.
Состояние общественных знаний о сланцевой технологии таково, что даже в 2013 году премьер-министр Эстонии Андрус Ансип может себе позволить агитировать других восточных европейцев. «Залежи горючих сланцев обеспечили Эстонии место в числе наименее энергозависимых стран в ЕС», – вдохновляет Ансип поляков, уже немного разочарованных в результатах сланцевых разведок.
В Эстонии, действительно, есть уникальное месторождение, аналог которому трудно найти в мире. Сланцы добываются отчасти открытым способом (к слову сказать, уже почти сто лет), отчасти в шахтах, перерабатываются в жидкое топливо и сжигаются в электростанциях – вся инфраструктура построена ещё в 60-70-е годы прошлого века.
Но является ли эстонский опыт основанием для завышенных ожиданий поляков — большой вопрос.
Александр Лукашенко в таких условиях проводит успешную прививку от необоснованных сланцевых ожиданий. Если он добьётся своего и всё-таки найдёт нефть или газ и наладит добычу, то это будет своя разработка с вполне реальными (а не воображаемыми) объёмами, конкретными (а не мифологизированными) экологическими проблемами, просчитанной (а не обещанной) рентабельностью. Если нет — это тоже результат. Никто не сможет упрекнуть белорусские власти в бездеятельности. Не оставались в стороне от прогресса, искали, очень хотели, но не смогли по объективным причинам.
Трать смело — Россия платит?
Подобную политику Белоруссии нередко и необоснованно называют недружественной по отношению к России. Зачем, получая газ по 160 долларов за тысячу кубов, искать ещё и сланцевую альтернативу? Подозрительно это. Может им и Таможенный союз в таком случае не нужен?
И если по Белоруссии ещё есть какие-то вопросы, то с соседней Украиной вообще всё ясно. Сланцевый газ воспринимается как однозначно антироссийский проект. Любой сторонник Таможенного союза должен обязательно ругать сланцевую технологию, потому что Россия якобы готова едва ли не безвозмездно давать газ 45-миллионной стране, обладающей немалыми аппетитами в энергопотреблении. Трать смело — Россия платит.
Но это абсурд. Заморозка добычи сланцевого газа по политическим или экологическим причинам выгодна России только в одном случае — если Таможенный союз воспринимает Украину как покупателя энергоресурсов по полной цене, а не как субъекта интеграции, с которым в перспективе будет общий энергетический рынок.
Допустим, Белоруссия не такая уж большая страна.
А Украина? А если добавить Молдавию с Приднестровьем? А если Евразийской союз будет расширяться на Запад, точнее, на Юго-Запад?
«Газпром» не может и не должен быть спонсором всех союзников России. Чем меньше дотаций, тем больше оснований говорить о том, что это равноправная и взаимовыгодная интеграция.
Как-то так.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
